Рецензия на роман «Татуиро (daemones)»
Демоны - в нас
Первые слова, которые приходят на ум после прочтения романа, давно затёрты, ну к примеру – полотно, или – галерея образов. Но куда денешься, именно эти слова и характеризуют саму суть романа. Не отдельное приключение, которое случилось с главным героем в окружении второстепенных персонажей, а именно огромная картина, гобелен, коллаж из множества картинок, образов – живых, страдающих, чувствующих и совершающих каждый своё – что и делает многогранную картину целостной и гармоничной. Изгнать хоть кого-то из сюжета, несмотря на многочисленность и несмотря на малое время присутствия некоторых в сюжете – не получается. Я пробовала, просто из интереса.
И так же естественно вписано туда присутствие демонов, которые – постоянно с нами. Не с ними – с героями, персонажами, а со всеми нами. Некоторые демоны романа целиком персонализированы, как демон места – такой противовес гению места – известному определению для людей и сущностей, неразрывно связанных с жизнью определённого места. Я, кстати, уверена сама и спрашивала у автора, и она подтвердила мою уверенность, что сама Черкиа таким гениус локи (genius loci - фонетически вернее будет "джениус лочи") для степи над морем восточного Крыма и является. Единственная поправка от меня – она, как мне кажется, гениус локи всех мест, в которые попадает. Врастает, замирает, впитывая ощущения и впечатления и потом пишет. Тем, кого покоробит употребление слова «гений», советую почитать о самом термине, тут привычное слово используется в другом значении, а сам термин является устойчивым определением.
Но я отвлеклась от главного для читателя – от увлекательного и местами страшного сюжета. Он есть. В его трясину мы попадаем вместе с фотографом Витькой Саенко, который приехал в дикий уголок пожить на маяке, приводя в порядок растрёпанные событиями первой книги чувства. Трясина – потому что сюжет не лупит читателя по голове на первой странице первым же приключением, а идёт шаг за шагом, обманчиво неторопливо, но через десяток-другой страниц оказывается, что вернуться уже невозможно, что героя втянули, совершенно вроде бы против его воли и желания. И дальше только - идти и идти, увязая всё глубже. Ну он и идёт. Возмущаясь, мучаясь, загораясь азартом драки, раскаиваясь в каких-то своих шагах, ошибаясь (как без этого), ища отдохновения и снова делая шаг. Витька совсем не рыцарь в сияющих доспехах, который кинулся спасать всех по просьбе маленького и такого серьезного мальчика Васятки, нет. Бывает вообще такое ощущение, что все шаги его ведут в темноту, при этом сам Витька это понимает, но кроме неосознанных ошибок иногда просто поддаётся искушениям, а они тут буквально на каждом шагу. Делит постель не с той женщиной, соглашается работать не на того человека, снимает то, что с моральной точки зрения и видеть-то не должен. И так далее.
И вот тут я прихожу к интересной для себя мысли, хотя мой период осознания этого в себе уже был и сейчас проблема для меня стоит не так остро. Оказывается, главное во всём происходящем – не поединки большие и малые, с демонами и людьми. А – процесс осознания себя, который Витька как раз и проходит шаг за шагом.
Совершая «не те» поступки, он мог бы обманывать себя, притворяться перед собой, чтоб после было удобнее схватиться за голову, каясь в ошибках. Но он не притворяется. Каждый такой шаг словно снимает его собственная камера, повёрнутая внутрь души. А там, где он всё же пытается слукавить и спрятать голову в песок, окружающие без всякой жалости пинают, описывая его же поступки весьма нелицеприятно.
Напомню, это, о чем я сейчас говорю – не сюжет. Сюжет увлекателен, сказочен, эээ мистическ и магическ, полон приключений. Я говорю о той второй тайной жизни текста, которая шевелится и живёт под внешней канвой. Так что для меня этот роман даже не о демонах, не об очередной схватке бобра с козлом. А фиксация процесса осознания себя-личности. Рождение человека осознанного. Это круто, скажу я вам, наблюдать за таким процессом.
Но вернемся к полотну и галерее. Я уж не знаю, да и сама Елена в нашей с ней беседе признавалась, что тоже не слишком понимает, как удаётся ей заселить текст настолько плотно, но теми, кто в нем именно полноправен. Это отдельная большая тема и может быть, она выкроит время, чтобы проследить для меня появление в сюжете отдельных второстепенных персонажей. Как, например, семейная пара - сестра Дарьи Маша и муж её Лёнчик. Оба не делают сюжет, ничего для его развития не совершают, да что там – появляются в паре мест, пляшут на празднике, ругаются, курят, выбежав во двор. Но без них душевная бездна Даши казалась бы хоть как-то преодолимой. Они вроде бы для контраста вписаны, нормальный литературный прием, да. Но никого кроме них туда не вписать, они полноправны и полноценны.
Теперь, наконец, о демонах. Хотя, что о них писать, про них надо читать. Кульминацией демонского присутствия, которое нарастает и нарастает (с каждым шагом, помните?)) становится, конечно, сцена банкета, когда мир расплывается, теряя очертания и перемешивается всё. Но перед этим Витька снимает. Снимает обычную хмельную вечеринку, все еще нарядно-парадные, веселые от выпитого, но безобразий пока нет. И его фотосет предвосхищает грядущие события, вытаскивая демонов наружу. Причем, никакого особенного волшебства, кроме умения следовать за танцем мастерства, таланта, тут нет. Он именно снимает, ходит и бегает, ищет ракурсы, нажимая на кнопку спуска. А написано очень сильно. Елена вообще в этом романе каждый фотосет написала сильно, начиная от самых первых попыток Витьки и его прозревания через слои реальности, и дальше, дальше; ужасная съемка с Карпатым и Ладой на блатхате; съемка Наташи на песке – так тихо, так покойно, что кажется слышишь эту тишину; съемка волны с рыбами-Серебро, а потом в третьей книге будет съемка в подвальчике театра (моя любимая, с белыми розами), совершенно жуткая подготовка сета с переходом, где снова наше, привычное, реальное, созданное в студии из палок и тряпок, трансформируется в чудовищность, но уже никак не в воображении. Это такой пунктир, ожерелье, идущее через всю сагу.
Ну вот, а от демонов я снова отвлеклась. Хотя, рассказывая о пунктире «танцев мастера», я постоянно держу в голове те два случая из демонской Татуиро, когда Витька не снял, но Елена сделала так, что мы – увидели. Это как раз два главных появления демона места в романе. На склоне холма, когда Витька, Васятка и Лиса наблюдают за ритуалом пожирания светлого. И последний, когда демон показан не просто во всем своем омерзительном великолепии, но еще и в состоянии ярости, вписан в окружение, переплетен с бешеной водой, тучами, дурным ветром, дующим из лабиринта… Не думаю, что писать это было легко.
И очень хорошо, что автора через всё это провели двое, обычный человек Витька Саенко, с его характером, ошибками, соблазнами и осознанием себя, которое помогало, так сильно помогало. И его спутница, никак не обычная – татуированная на нем самом женщина-змея Ноа. Они – со всеми их недостатками - прекрасный противовес миру демонов, который, как показывает автор, не просто существует, а встроен в нас в разной степени.