Рецензия на повесть «Там внизу много места»
Рецензия на повесть "Там внизу много места"
Короткая повесть Сергея Лагунова "Там внизу много места" относится к жанру антиутопий. Автор фантазирует, к чему может привести бурное развитие нанотехнологий в сочетании с некоторыми новомодными философскими учениями, популярными в основном на Западе: постгуманизмом, трансгуманизмом, экстрапианизмом. Вот только все эти тенденции у него воспроизводятся в России, а потому на них неизбежно накладываются особенности нашего национального менталитета и неизбывные социальные язвы. Результат оказывается фантасмагоричным.
Так, учение экстрапианизма, проповедующее, что расширение возможностей человека не должно ничем ограничиваться, нужны экономика, не основанная на собственности, развитие интеллекта любым способом, в том числе и его киборгизацией, и скорейшее создание интеллектуальных машин в качестве замены биологических тел для носителей интеллекта, превращается здесь в церковь, чей лозунг "Там внизу много места" и становится названием повести.
Там явно цифровое общество по китайскому образцу, где государство стремится контролировать всю жизнь граждан и где при этом человеку из своеобразно понятого "гуманизма" не дают даже умереть, восстанавливая его при необходимости чуть ли не по клеткам с помощью тех самых нанотехнологий. Некоторые реалии этого мира кажутся лишенными логики, например, криминальным здесь считается само владение наличными деньгами, которые, якобы, имеют теперь хождение только среди преступного сообщества. Но почему в таком случае они вообще еще существуют? Даже криминальные элементы не могут тратить весь свой доход исключительно на преступные приобретения, им же еще и в обычные магазины надо ходить за едой и всякими необходимыми вещами! Те же криптовалюты, которые сейчас обслуживают криминальные платежи, имеют ценность для контрагентов именно потому, что их в любой момент можно конвертировать в фиатные валюты и приобрести на выручку все, что угодно.
Но все же отметим, что криминал в нанотехнологическом обществе российского образца имеет место быть и занимается он здесь очень странными делами, например, изыманием из памяти ярких переживаний, чью химическую последовательность фиксируют внедренные в организм нанороботы, чтобы потом после реконструкции любой заказчик смог испытать те же переживания. В особой цене здесь воспоминания бывших советских граждан.
Главный герой повести Максим и подвергается этой процедуре. Первым делом он вспоминает перестроечные годы, когда, еще будучи младшим подростком, впервые встречается со своим будущим другом Петей. Знакомство, как это часто бывает, начинается с драки, но продолжается уже совместным сопротивлением старшим подросткам - дворовым гопникам. Тут же и девочка Таня, пажами которой предстоит стать и Пете, и Максиму. Она выйдет замуж за первого, но перед смертью сойдется и со вторым.
Дальше Максим вспоминает уже конец 90-х, когда бесчинствуют бандиты, выросшие из тех дворовых гопников 80-х, менты ведут себя ничуть не лучше бандитов, да к тому же поднимает голову исламский терроризм. Максим, только что ставший отцом, последовательно сталкивается со всеми выше перечисленными. Но его прямо провидение по жизни ведет, так что, оказавшись в крайне незавидном положении, он всякий раз счастливо избегает худшей участи, например, покидает дом на Каширском шоссе перед самым взрывом.
В нанотехнологическом будущем уже совсем не молодой Максим сталкивается со своими старыми знакомыми, которые, даже бывшие гопники, все сумели неплохо устроиться в этой жизни (правда, только те из них, кто пережил 90-е), успешно обманывает ставшего чиновником Петра и, наконец, признается, зачем ему потребовались наличные деньги. Оказывается, чтобы приобрести некую "серую топь", позволяющую после смерти стать недоступным для любой молекулярной реконструкции. Сколько, оказывается, в этом будущем надо потратить усилий, чтобы просто гарантированно уйти из жизни!
Как и все приличные антиутопии, повесть несет немалую философскую нагрузку, автору ее не откажешь в креативности и парадоксальности мышления. Вот только текст, к сожалению, похоже, не подвергался редактированию, из-за чего выглядит не причесанным, вплоть до отсутствия слов, явно необходимых в некоторых словесных конструкциях.
Но, несмотря на отдельные недостатки, в целом повесть представляет из себя вполне качественное произведение, достойное внимания вдумчивых читателей.