Рецензия на роман «"Красные волки"»
— Не подсказывай! — тихо возмутился я и открыл блокнот, чтобы писать рецензию.
— Чего? — удивился главный.
— Да это я не тебе, — отмахнулся я, — это я своей субличности. Лезет тут, понимаешь, со своими советами…
— Тебе, может, подлечиться? — спросил главный.
— А то! — с готовностью согласился я и полез за бутылкой. — Поправим здоровье!
Ну а чё, Карен можно, а мне нет, что ли?
***
Ей там вообще как-то слишком много всего можно, этой Карен в ейных «Красных волках». Она, вроде, и флотом командует, а ведет себя, аки дитя неразумное. То бухает на мостике, то сыром подавится, да так, что спасать ее приходится. То по ночам шарится по кораблю — учитывая, что ранена, и врач сказал ей не вставать, — причем, сама же себе отдает отчет, что если ее кто-то увидит, нехорошо получится. И все равно шарится. Дежурный, конечно, мирно спит на вахте, но когда она решалась на прогулку, не знала же, что будет спать…
В общем, это дитя неразумное командует цельным флотом наемников, а здоровые серьезные мужики ее слушают. И от сыра спасают.
И это не говоря о том, что у ней провалы в памяти, а она в ус не дует и только шифруется ото всех. Но провалы всё равно замечают. Она отвечает за целый флот, блин! За жизни этих людей! И это читатель быстро узнает, что провалы не просто так, что там живет вторая личность по имени Елена, которая гораздо более вменяема как командир. Но Карен-то этого не знает, безответственное она существо. Уже много лет как не знает.
И вообще там, с этими «волками», все странно. Никто как будто не слышал о субординации. Ладно, они распи… гм! наемники. У них, может, все не так строго. Но каждый просто долгом своим считает поспорить с Карен. А она считает своим долгом всем все объяснить и перед каждым оправдаться. Да и Марк, мужик, значит, местный, на которого запала Карен, — тоже хорош. В сцены выяснения отношений с бывшей — совсем не верю. Марк ведет себя не как мужчина, а то ли как пацан-старшеклассник, то ли как вовсе девчонка.
Елены на них всех нет!
Была у меня мысля, что, возможно, Карен в бою хороша. Ну, типа этакая легкая шизофрения и неадекватность порождают непредсказуемость, и фиг ее кто переиграет.
Да и автор в тексте отмечает, что да, хороша.
Но когда приходит время боя — самого боя мы не видим. Он описан коротко, скупо. Ну ладно бы стратегия и тактика, бог с ними, их может вообще не быть, она ж не в себе, пущай несёт анархизм в массы. Но об азарте, который Карен якобы испытывала во время боя, нам тоже сообщается постфактум. И не знаю, кто как, а я лично во время целых пары абзацев экшона ни азарта не испытал, ни экшона не заметил. И вообще не понял, к чему оно было.
Карен сама говорит, что она «воин, а не принцесса». Но — только говорит. Я лично увидел принцессу. Которая просто не очень умеет носить бальные платья, в форме ей проще. На этом — всё.
И кстати, о платьях. Платья, ночнушки, юбки Карен и Елены описываются дольше, чем длился бой. Любой диалог тут — дольше, чем длился бой. Беседы и светские вечера затягиваются на бесконечность, а потом они еще бесконечно пьют чай с Ветром или спорят с родителями, или рефлексируют, или вспоминают, или вспомнить не могут… А ещё придумывают планы, которые и придумывать особо не надо. Ну и пытаются воплотить.
Короче говоря, заняты чем-то, что само по себе для любовной истории с фантастическим антуражем, наверное, допустимо. Если бы самой любовной истории там было больше. А то она выходит немного Шредингера. Она как бы есть, но ее как бы нет.
Чувства проговорены, но не прожиты. Как с вышеуказанным азартом.
Может, я, конечно, настолько твердолобый, что не ощутил, а может, нужно было больше удариться в них, чтобы захватило, утащило, чтобы пережить все это вместе с героями, а не читать сводку новостей о них.
Я совершенно ничего не имею против хороших историй про любовь. А если они малехо сдобрены шизофренией или, как здесь, присутствием второй личности, я вообще всеми руками «за». Это рождает целый ворох внутренних и внешних конфликтов, копаться в которых — сплошное удовольствие. Там и космические корабли убрать можно — вот честно, без проблем — оставить только это дело, и погрузиться.
Но в том и проблема, что погружения нет.
Хотя и история — тут я делаю скидку на то, что она незакончена и существует второй том, — и мир, и герои вполне хороши. Их просто нужно дожать, докрутить, раскрасить.
У меня когда-то была история. Написал я, значит, книгу, дал почитать другу, а он: «Всё хорошо, но персонажи у тебя какие-то неживые». Я, ясен пень, обиделся до жути: как это неживые? Для меня они родные! А потом дал почитать подруге, та как истинная женщина зашла с другого края. И говорит: «Всё хорошо, но это — не ты. Здесь нет тебя». Обдумал я и эту мыслю — и понял. Я тоже писал сводку новостей. Боялся погружаться слишком глубоко, боялся показывать слишком много, потому что вывалить себя полностью в общий доступ — это страшно.
И вот когда читал «Красных волков», постоянно вспоминал себя тогда. И нет-нет, да и закрадывалось подозрение: может, автор тоже старался не слишком ударяться в лирику? Чтобы не сделать историю совсем уж лыром? И зря. Тут самое место, мне кажется, удариться в лирику. Копнуть вглубь, внутрь. Не решать конфликты легко и быстро, дать героям повариться в них, проявиться, прожить. Мне не хватило фокуса на каждом из персонажей. Не хватилось мелких внутренних фишек и глобальных проблем.
Потому мы с субличностью читали медленно, зевали и даже иногда засыпали. А когда просыпались, то хором возмущались, мол, как же так-то? Хорошая ведь история! И конкурсы герои интересные, и про любовь есть…
***
— «Он и есть и пить отказывается, — запели мы с субличностью после третьей рюмки. — А любовь-то есть, ока-зы-ва-ет-ся… Есть!»
— Пришли к консенсусу? — уточнил шеф.
— Да! — сказали мы.
— И что с «…волками»? — спросил шеф.
— Хорошие волки! — сказал я. — Но надо больше чувств! Хочу любви!
— «Я устал, хочу любви, да так чтоб наве-ек…» — затянуло второе «я».
— Алкаши, — вздохнул шеф и, хлопнув дверью, вышел из Интернета.