Рецензия на роман «Бумажный Тигр (III. Власть)»
"Добро пожаловать в викторианский кошмар".
В своём цикле произведений, касающихся вымышленного города Новый Бангор («Канцелярская крыса» и «Бумажный тигр» в трёх книгах – «Форма», «Материя» и «Власть», отсылка к бессмертному «Левиафану» Томаса Гоббса), Константин Соловьёв глубоко заходит в тему как городского фэнтези, так и хоррора.
Формально Новый Бангор является одним из британских владений в Полинезии. Но на практике такого города не существует на картах, контроль над ним осуществляет загадочная Канцелярия, под городом ездят демонические поезда метро, есть примитивные роботы-автоматоны, а рыба является сильнодействующим наркотиком.
Фактически же Новый Бангор является владением загадочного существа, который называют Левиафаном. Бангор является его «доменом», наподобие равенлофтовского, с той лишь разницей, что в равенлофтовских доменах страдают в первую очередь их владельцы, а в Новом Бангоре – наоборот, подданные.
«Канцелярская крыса», первое произведение цикла, выдержано в гораздо более лёгком и светлом тоне, чем «Бумажный тигр». Протагонист «Крысы», лондонский клерк Гилберт Уинтерблоссом, переведённый в Новый Бангор для работы в местной Канцелярии и по странной случайности принятый за нового сотрудника Канцелярии полковника Гая Уизерса, действует в мире пусть и странном, но в целом не самом плохом. Да, Новый Бангор страдает от всех социальных пороков, присущих Британской Империи и впридачу парочки новых (рыбной наркомании, сходящих с ума поездов, куда вплавляются машинисты, угольщиков, несчастных людей, которые в один момент начинают гореть, но не сгорают до конца), но его атмосфера более или менее если и не "дружественна", то по крайней мере, не прямо инфернальна, само повествование не лишено комедийных оттенков. Уинтерблоссом-Уизэрс за счёт сочетания смётки, пронырливости и подчас простой удачи сперва раскрывает опасного преступника и доказывает свой статус истинного служащего Канцелярии, затем, рискуя жизнью, пробирается на самое социальное дно Нового Бангора, сталкивается с компьютером, одержимым дьяволом и, в итоге, сталкивается в последнем противостоянии с опаснейшим маньяком – Бангорской Гиеной.
Ничего подобного нет в «Бумажном Тигре». Лэйд Лайвстоун, по прозвищу «Бангорский Тигр», является самым эффективным экзорцистом и охотником на монстров в Новом Бангоре. Опытный, осмотрительный, со звериным чутьём, язвительный человек, глубоко вжившийся не только в свою новую роль как охотника на монстров, но и в свою «гражданскую» личность английского бакалейщика, он всеми фибрами души ненавидит остров и хочет вырываться с него. Но сам Новый Бангор очень изменился после прибытия туда Уинтерблоссома-Уизерса. Он стал на порядок менее гостеприимным местом. Например, теперь над каждым городским кварталом властвует свой демонический «князь». Например, в квартале Редруф властвует Мортлэйк: «…воплощение Редруфа – холодный молчаливый призрак, безразлично наблюдающий за происходящим, но почти никогда не вмешивающийся <….> не заключает сделок, он не торгаш. Вам не приходилось видеть его сакральных изображений? Нет? Этакий конкистадор в проржавевших доспехах, украшенных обрывками цепей, восседающий на троне из кости и стали, с серебряными как ртуть глазами… Мертвый рыцарь, бесстрастно взирающий на копошение жизни у своих ног, способный превратить человека в щепотку золы одним только взглядом…».
И это, к слову, не худший вариант. Бывают и такие демонические губернаторы: «… Кровавый безумец Карнифакс, болезненно похотливая Аграт, по-рыбьи безразличный Танивхе, чопорный замкнутый Коронзон…»
Впрочем, поскольку в произведении есть не только демоны, но ещё и люди, иногда бывает так, что демон-принц – не самый худший вариант, далеко не худший: «…Чем ближе они подходили, тем больше становились заметны страшные следы на лицах фабричных работниц. <….>
Ниже смешливых юных глаз, аккуратных носиков и точеных, на зависть дорогим куклам, скул, располагались не чувственные розовые губы, как предопределено природой и Господом, а сплошное гниющее месиво багрово-красного цвета. Их челюсти словно принадлежали мертвецам, неделю пролежавшим в земле. Щеки многих из них выгнили и провалились, образовав обрамленные некрозной плотью провалы, сквозь которые видны были беспорядочно торчащие из вздувшихся багровых десен зубы, вяло копошащиеся во рту языки и обнаженные серые кости подбородка, которые выглядели истончившимися и ломкими, как спички».
Неудивительно, что главный герой относится к крупным капиталистам так: «…Это самые опасные чудовища на острове, Уилл. Даже Бангорский Тигр бессилен их повергнуть. Да он никогда и не решился бы на это – чудовища в наши дни достаточно состоятельны, чтобы нанять себе лучшую охрану и лучших адвокатов. Думаю, теперь вы понимаете, отчего я не считаю Медноликого противником. Если кто-то еще в состоянии нагнать страху на этих тварей, так это Увечный Кузнец, слепой и безумный жрец прогресса».
В «Материи» Лэйд Лайвстоун сталкивается с новым видом монстров, брауни, которые были порождены злобной фантазией одной исстрадавшейся маленькой девочки. В «Форме» он выступает своего рода Вергилием, по просьбе полковника Уизерса стремясь отговорить нового гостя Острова от идеи остаться в Новом Бангоре – а помимо этого рассказывает и показывает страшную судьбу тех, кто пытался бросить вызов Левиафану, членов клуба «Альбион». Во «Власти» он, после долгого перерыва и долгих уговоров, вновь становится экзорцистом и исследует здание биржевой компании «Олдридж и Крамби» - и впервые в человеческой истории сталкивается с демоном-паладином свободного рынка. По итогам встречи гибнет весь кадровый состав компании «Олдриж и Крамби», кроме одного человека (впрочем, стоит заметить, по ходу повествования становится ясно, насколько эти люди своим мягко скажем, альтернативно-моральным и альтернативно-умным поведением искушали судьбу, а в первую очередь сам Крамби), а сам Лэйд Лайвстон только чудом избегает участи хуже смерти.
«…- С его [демона] точки зрения всякий, кто хоть единожды причинил ущерб его компании, явный и несомненный грешник, заслуживающий наказания. Неважно, сознательно или нет, однократно или систематически, вследствие недостаточно квалификации или по злому умыслу. Для него это не играет никакой роли. Промедлил лишнюю минуту, составляя служебную инструкцию? Эту минуту ты украл у своего предприятия. Подшутил над коллегой, воспользовавшись его невнимательностью? Ухудшил производительность коллектива. Ненароком положил в карман ластик, приняв его за свой собственный? Украл имущество компании. Случайно плеснул чаем на рабочие документы? Совершил акт саботажа. Здесь нет безгрешных, нет праведников. Каждый из нас хоть раз на рабочем месте совершал то, что шло во вред компании, и неважно, сколь глубока была вина и чем он при этом руководствовался. Каждый виновный понесет наказание. И чтобы им было понятно, за что они страдают, демон определил каждому его собственную казнь»
Если в «Канцелярской Крысе» был пафос постепенного познавания необычного мира вокруг себя главным героем, то в «Бумажном Тигре» пафос принципиально иной – безнадёжного противостояния с гораздо более могущественной силой, в котором просто ещё один прожитый день – маленькая победа.
В целом, здесь (не только в Новобангорском цикле, но и в Мерценарии, и в Геносказке и в бОльшей части Раубриттерского цикла) сохраняется один из важнейших элементов всей европейской (и русской) литературной традиции – борьба Давида, маленького человека, против Голиафа. И если и не симпатия, то всегда внимание автора – на стороне маленького человека, который каждый божий день вынужден отстаивать своё право на жизнь и честь.