Рецензия на роман «Жемчужина морей»

Ну что ж… Это был интересный опыт. И хотя мне сложно назвать его вот прям положительным, но всё же это было занимательно, и в моей памяти останется надолго. И да, принято считать, что любовные романы для мужчин не предназначены, но я не совру, сказав, что и мне иной раз хочется чего-то возвышенного и прекрасного.

Обычно в своих рецензиях, которые – так сложилось – нередко носят критический окрас, я всё же предпочитаю начинать с достаточно позитивных моментов. И этот случай исключением не станет. Однако на этот раз я позволю себе сразу заметить, что произведение «Жемчужина морей» всё же умудрилось обидеть меня своими качественными составляющими и по-отдельности, и в сумме. Слишком уж много в ней оказалось сомнительных моментов. Впрочем, пускай это раскрывается в процессе.

И так, произведение «Жемчужина морей» авторства Елизаветы Мизоновой – это сетературный роман, сочетающий в себе жанры любовного, эпического и юмористического фентези. Повествует произведение о необычной русалке с красивым именем Галатея, которая, похитив реликвию своей общины, достаточно быстро попадает в сети коварного пирата, охочего до древних сокровищ. Сокровищ, ключом к добыче которых является русалочья чешуя. Однако плоскогубцы и грубая сила не слишком помогают мерзавцу, и он… буквально без причины решает напасть на другого пирата – благородного и сострадательного (причина напасть именно на него формально есть, но она создаёт достаточно обширную сюжетную дыру, так что о ней позже). Проиграв сражение, кровавый пират отправляется на корм рыбам, а Галатея попадает на борт к некоему Рику Барабоссе, с которым у неё оказывается нечто общее, но до поры оба не знают, что именно. 

И-и-и… по сути на этом всё, сюжет заканчивается. То есть именно сюжетная нагрузка после данных событий иссякает чуть более, чем полностью; а дальнейшее повествование раздувается за счёт беспричинных и бессмысленных событий, зиждившихся на тонкой и хрупкой жерди «добычи тех самых сокровищ», которые ни Рику, ни его товарищам и команде, ни самой Галатее – не нужны.

Вообще, изначально, когда я только набрасывал черновой вариант рецензии, в этом моменте я брался за разъяснения сюжета и нарратива, то есть у меня тут были вот эти вот строчки:

Окей, давай разберёмся «а судьи кто?» и какое я имею право утверждать, что дескать какие-то там события не важны для сюжета?

Оправдаться в случае данных обвинений мне будет достаточно просто, ибо сквозь всё повествование тянется полнейшее отсутствие как арок персонажей, так и минимальной рефлексии по поводу происходящих событий.

…и т.д, и т.п., которые вы увидите чуть ниже. Но я решил немного поменять подход, отложить эту тему на попозже, и, раз уж в самом начале позволил себе начать с предупреждения, то и тут продолжу с самого на мой взгляд неудобоваримого в данном романе. С языка. 

Ведь именно через претензии к языку нагляднее всего выйдет показать суть проблемы. Именно языковые огрехи я предъявлю как улику номер один, когда Елизавета подаст на меня в суд за эту рецензию.

Вот представьте себе плохой язык в художественном произведении – как его охарактеризовать? Человек менее эрудированный сходу воскликнет «текст плохой если нечитаемый», и-и… будет прав, хотя только технически, ибо прочесть можно что угодно. Даже бинарный код. Просто не очень удобно. Граждане же знакомые с темой заметят, что качество языка зависит от общей грамотности, ритмики текста, языковых средств выразительности и умения ими пользоваться, информативности текста и его непосредственного художественного наполнения. Ну, по крайней мере рецензент в лице меня именно так для себя и определяет красоту языка.

(Более же опытные джентльмены и джентльледи начнут пояснять за нормированность, коммуникативную целесообразность и т.д., но это нам сейчас не нужно)

И вот как бы тактичней объясниться?.. Если выразить любые качественные проявления языка как искривлённые линии – ну, знаете, типа как показатели кардиографа, – то в «Жемчужине морей» из абсолютных прямых получится сложить пентальфу. Повёрнутую двумя оконечиями отнюдь не вниз… (да, там при этом одна «прямая» получится зацикленной в круг, что уже как бы сделает её не совсем прямой – но вы поняли мысль).

Без доли смущения, мне плакать хотелось, когда я читал произведение… это наверное хорошо, когда любовный роман выбивает слезу, но мне кажется, что это не так должно работать. Последние главы я добивал примерно с таким лицом:

И да, я понимаю, что это по всей видимости первая серьёзная работа автора… но честное слово! Даже это не может послужить оправданием подобному качеству написания!

Здесь есть всё, полный набор изуверств над языком: проблемы с построением предложений, орфографические (притом за пределами обычных опечаток) и пунктуационные ошибки, и разумеется тонны, бочки, целые водонапорные башни тавтологии.

С ней у автора вообще беда. Повторяющихся слов много, повторяются они со вкусом, прям-таки эдаким смакованием, и встретить их можно буквально в каждом абзаце, если не в каждом предложении. 

Всерьёз можно предполагать, что если избавится от всех моментов подобной вопиющего повторения – то текст похудеет на пару авторских листов, это точно

Ну и мой любимый – настоящее тавтологическое ком-бо! 

Стоит так же отметить, что в целом ошибки, опечатки и тавтология, пускай они и мучают на протяжении всего прочтения, но были бы не так страшны, если бы не абсолютная пустота самого написанного в тексте. В «Жемчужине морей» почти нет иносказательности и языковых средств выразительности, нет измышлений, внятной экспозиции и какой-либо описательной базы. Автор как бы говорит:

«Создавай себе образы в голове сам, читатель. Ты что, не знаешь, как выглядит корабль???»

У нас тут парусное судно? Ну, каюта злого пирата угнетает, а каюта доброго пирата не угнетает. Портовый город? «Очень красивый». Мифическая пещера с сокровищами? «Пещера поражала своими размерами; кое-где были сталактиты, но они были совсем не большими» (авторский стиль сохранён). Героиня купила поместье? «Дом был замечательным, здесь было уютно, приятно просто находится внутри». И так далее.

И это огромная проблема – намного больше, чем можно себе представить по приведённым выше примерам. Даже не взирая на жанровые рамки. Мало того, что это трудночитаемый и до крайности скупой текст, так он, среди прочего, ещё и регулярно спотыкается сам о себя не только в ошибках, но, под час, даже в третьем и первом лице:

или вот:

Но как будто этого мало, так автор ещё и, судя по всему, банально не знала, о чём она пишет.

Вот как в морском сеттинге назвать лихих моряков? Флибустьеры, каперы, корсары, приватиры, –  всё это подходящие термины, хотя они и разняться в некоторых мелких аспектах (а иногда и просто слова родом из разных стран). Но нет, автор «Жемчужины морей», взявшись писать про парусные корабли и море, даже слова «моряк» либо не знает, либо исключительно не любит (ибо в тексте оно не встречается). Все, кто в произведении есть на корабле – пираты. Только пираты. И никого кроме пиратов. И потому, когда главный герой пират, со своей командой пиратов, нападает на пиратов, а потом плывёт в порт сдавать пленных пиратов, и слышит в свой адрес обращение «господин пират», – потихоньку начинает пар из ушей валить.

Притом главный любовный интерес русалки – Рик, не пират, а именно корсар, ведь обладает корсарским патентом. Но тут, в произведении, вы сочетания слов «корсарский патент» не услышите – лишь «подписали необходимые бумаги». И как автор называла Рика пиратом, так и продолжит его так величать до самого конца.

Да что уж там! Тут даже обычных лесных разбойников называют пиратами! Сухопутными пиратами, Карл!!!

Я сейчас серьёзно.

Словом, читать «Жемчужину морей» для пополнения словарного запаса уж точно противопоказано. Стоит также отметить, что если ознакомиться с прочими произведения автора, то в целом тенденция с языком держится примерно на одном уровне. И хотя непосредственных ошибок и тавтологий там заметно поменьше, а предложения по большей части составлены правильно (хотя опять же, есть явное избегание деепричастных оборотов), однако, в контексте самого языка, прочие тексты всё же могут создать это неприятное ощущения жиденькой бумажной каши на талой водичке (хотя нельзя исключать, что это ваш покорный слуга такой предвзятый и вечно требующий помножить Лавкрафта на Толстого).

Окей, Бог с ним, с языком. Давай разберёмся «а судьи кто?» и какое я имею право утверждать, что дескать определённые события в повествовании не важны для сюжета, где этот самый сюжет начинается, где кончается и вот это вот всё?

Оправдаться в случае данных обвинений мне будет достаточно просто, ибо… как бы это помягче сказать? Сквозь всё повествование тянется полнейшее отсутствие как арок персонажей, так и минимальной рефлексии по поводу происходящих событий. Галатея украла реликвию своей общины – она что-нибудь думает по этому поводу, переживает или может ожидает отмщения, попыток вернуть пропажу? Нет, вообще ни единой мысли о своей прошлой жизни...

Ну, кроме вот этой вот сомнительной штуки:

Так же ни единого пояснения, зачем вообще было воровать. И да, никаких других русалок или сирен в повествовании тоже не встретится. Книга повествует, что реликвией являлась некая шкатулка, открыть которую лишь героине и оказалось под силу, но вот зачем именно было пытаться открывать (банальный вопрос: почему это случилось именно сейчас? Не раньше или не позже?), а затем воровать – останется на совести автора.

В шкатулке, если что, оказалось подтверждение богоизбранности Галатеи. Кто-нибудь удивлён?

Точно так же обстоят дела и с Риком. После спасения русалки, он чуть ли не первым делом ложиться на курс мачт в сторону острова сокровищ… который хоть и под водой, но складывается впечатление, что знают про него абсолютно все. При этом читатель достаточно быстро узнаёт, что мало того, что капитан Барабосса и его команда потребности в деньгах не испытывают от слова совсем, так ещё и сам Рик оказывается… скажем так, сыном депутата. Как и его ближайший товарищ. Что ставит окончательную точку на сюжетной ценности охоты за сокровищами (сам же клад и повествовательно, и по итогу, представляет из себя только деньги – никаких реликвий, социальных или политических компенсаций он не несёт).

Но узбогойтесь! Автор нашла выход из ситуации – Рик и компания плывут за сокровищами… просто ни разу не заикнувшись о малейшем смысле плыть за сокровищами! Гениально… хотя для объяснения этого низкого в сюжетном плане хода хватило бы одной фразы из уст Рика: «последнее крупное дело, и с пиратством покончено». Но Эй! Почему это я должен делать за автора её работу?!!

Ну окей, сделаем скидку на то, что сокровища – это просто макгаффин, оправдывающий приключения, во время которых должна проявиться сперва влюблённость, а затем и любовь. 

Но где тогда сами приключения?

Во время плавания, занимающего большую часть книги, на судно Рика и Галатеи происходит, так сказать, четыре энкаунтера – два пиратских и два стихийных (это не спойлеры если что). И-и… все четыре раза герои готовятся к неминуемой гибели (справедливости ради, первую стычку герои просто воспринимают как «будет тяжко», но ситуацию это не спасает). И трижды матёрого пирата Рика, который рассекает по морям, не зная бед и невзгод, уже десяток лет, – спасает недавно вырученная русалка.

Притом, спасает теми чудодейственными умениями, которые так удобно открываются у неё чуть ли не за пять минут перед обнаружением проблемы.

Ну то есть идёте вы по лесу, находите двустволку, а подняв её на вас выпрыгивает волк. Разрядились, идёте дальше. Находите стремянку, а за ней стена – приставили, перелезли. Продолжили путешествие. Ещё через десять шагов перед вами медведь, но вы удачно вспоминаете, что это добрый косолапый из цирка! Погладили, покормили с руки, прошли мимо. Думаю, даже самый неискушённый читатель поймёт все «альтернативные плюсы» такого подхода к повествованию. И я не погрешу против истины, сказав, что каждая настигшая героев неприятность никак не меняет ни их навыки, ни отношения к жизни, ни взаимоотношения между собой. То есть вырежи всех этих пиратов, шторма и кракенов – произведение потеряло бы пару-тройку авторских листов, но происходящее бы не изменилось ни на йоту…

Кроме того держите в уме, что описаны «прЫключения» весьма пресно и… ну, если честно, коряво. Касательно корабельных сражений, я сходу могу сказать, что Елизавета не удосужилась даже геймплей игры «Карсары» посмотреть. На этот вот манёвр взгляните – бриг капитана Рика (кстати, знаете как называется его судно? А никак! Кораблю даже название не придумали) стреляет, видимо, противоположным бортом, в пустоту. Раз после манёвра у него сохраняется возможность открыть огонь.

И вот сейчас как чёртику из табакерки самое время выпрыгнуть простой и понятной истине, что это же Любовное фентези! Ну то есть, важны чувства и эмоции, а не эти ваши мерзкие мужиканские приключеница, вам бы токма шашкой махать да из мушкетона бабахать, фу!!1

Возможно это могло бы сойти за аргумент, но видите ли… в лучших традициях любовных романов определённого, скажем так, качества, – никакой эмоциональной нагрузки в «Жемчужине морей» нет.

Рик Барабосса – классический подкачанный красавчик, лихой капитан, гроза морей, рубаха-парень, щедрая душа и редкостный добряк, непобедимый в бою… ну, на словах (а вот если судить по его непосредственным поступкам – ну, то есть судить по тому, как обычно пишут в хороших книгах – то он тот ещё дуралей, тряпка, баран и обиженка. И немного садист).

Галатея же… ну, она сьюха. А потому главный красавчик сего произведения с первых же секунд максимально к ней предрасположен. Как и все вокруг. И на счастье молодых разумеется никто даже не думает покушаться (я бы ещё сказал, что Галатея – единственная женщина на корабле, а потому ясно как день, что она достанется тому, кого назначили альфачом, но судя по всему автору кто-то шепнул на ушко эту же идею, и потому дружку Рика чуть ли не с неба тоже падает любовный интерес).

И вот тут на самом деле начинает раскрываться вся проблематика «Жемчужины моря». Вообще с сюжетами в книгах (даже именитых авторов) часто бывают сложности и неувзки; да и критиковать их легче. Но на фоне неудавшихся и\или примитивных сюжетов вполне могут выезжать более совершенные аспекты произведения: красивый язык, динамичное повествование, добротная идея, значимый посыл, захватывающий мир и т.д. и т.п. Но «Жемчужине» в этом вопросе просто нечем блеснуть (Поняли, да, поняли? Ну жемчужине… нечем блеснуть… а да ну вас!).

Я хочу сказать, что один или пара посредственных аспектом литературному произведению вполне могут быть прощены, если оно показывает хороший результат на длинной дистанции. Но тут каждая отдельная художественная составляющая сделана буквально на уровне «отвали», и даже основа основ – любовь – больше походит на какой-то юношеский фарс.

Взять те же отношения Рика и Галатеи:

Восемьдесят процентов реплик капитана Барабоссы состоят из вопросов «всё в порядке?» и «есть хочешь?». Возможно вам не кажется это проблемой, но, если у вас есть вторая половинка – проведите эксперимент и попробуйте через слово спрашивать эти вопросы. Вы быстро поймёте, насколько же нелепо это звучит. Особенно в контексте зарождающейся любви.

(Мне пришлось особенно худо – я уловил ритм и начал напевать эти слова:

«Тея ты в порядке?
Ты в порядке?
Ты в порядке, Тея?
Тея, ты в порядке?
Ну скажи мне,
Всё в порядке, Тея?»

Пришлось идти и пересушивать песню Майкла Джексона - Smooth Criminal, чтоб избавится от наваждения)

Ну а как только русалка получает возможность ходить (Вы удивлены? Хотите сказать, что кто-то в этом сомневался что ли?!), то Рик просто тащит её на всяческие романтические штуки… пардон, я сказал «романтические»? Я имел в виду то, что маленькие девочки представляют под словом «романтика». Рик идёт сорить бесконечным баблом (Кстати, отобранным у других. Да, через вторые руки, но всё же. И если в этом состояла задумка и тайное желание автора, то я не завидую её второй половинке). Тут у нас стандартный набор: ресторан - пожрать, бутик – наряды, чуть позже – дом чуть ли не в самом престижном районе, и, разумеется, букет из тысячи и одной розы… хм, погодите-ка, вот последнего нету. Упущение!!! (Предположу, что автор просто не придумала… ну или ей подсказали, что это уже совсем банально). 

Окей, вместо букета – романтическая прогулка по пляжу и стояние на шканцах корабля со взглядом в горизонт. (А, да, кстати, автор не знает термин «шканцы». Это к слову о слабом языке, но всё же. Вместо этого использовался «капитанский мостик», хотя данный термин появился во времена колёсных пароходов).

И вот всё мню перечисленное – это буквально вершина авторской драматургии. А-то, что будет происходит в плане mon amour дальше по «с-ююю-жету» (мысленно читать со скрипом вилки по цинковой сковороде) это вообще Адъ и Израиль.

В общем, Рик как персонаж и как любовный интерес, мягко говоря не очень. В контексте он показан не как персонаж, а как ходячий удовлетворятор потребностей главной кисы. Такой себе образ, как мне показалось; но может я просто ничего не понимаю в отношениях.

Во-от. Но есть ещё Галатея! Да-да, она у нас тоже "персонаж".

Галатея это… это… ох, про неё сложно рассказывать, потому что, ну-у, она подходит под все классические описания пассивной Сьюхи – ну, знаете, эдакий серединный вариант между Сьюхой-нагибатором и Сьюхой-призираемой-тихоней. Тея половину произведения просто сидит в бадье, в каюте капитана, ест и пялится в книги (даже в окно от силы полтора раза смотрит); вторую половину колоссально нравственно страдает, радуется, потом снова страдает и снова радуется. При этом её эмоции описаны самым поверхностным, самым вот прямолинейным, пря-мо-ли-ней-ний-шим языком.

Ко всему прочему автор ещё и пыталась сыграть в описание впечатлений нового мира для русалки, и… ну что тут можно сказать? Автор проиграла! 

Все положительные эмоции, которыми Тея описывает новые для себя ощущения, – это просто набор эпитетов уровня: «красиво, нереально, восхитительно, прекрасно, сногсшибательно, волшебно» и т.д. Новый гастрономический опыт: «нереально, восхитительно, прекрасно, вкусно, обалденно» и прочее. Опыт любовных томлений и терзаний: «это больно, как же больно, всё перевернулось» и всё в таком духе.

Честно, я не знаю, каким мягкосердечием нужно обладать, чтобы переваривать подобную поверхностную работу над характерами и развитием основной идеей. Даже в рамках «жанровой литературы», «любовной литературы» и «литературы для отдыха» – это выглядит крайне слабой подачей в моих глазах. 

Кстати вот да, тут у нас ведь литература жанровая, и основной идеей является «любовь» и «счастье». Справляется ли «Жемчужина морей» с описанием той силы, что могущественнее всех невзгод?

Ха-х, а вы-то сами как думаете?)

Увы и ах, но в разворачивающуюся на наших глазах драму о пирате, полюбившем русалку, поверит только… я, право слово, даже не знаю, кто в неё поверит! В произведении нет ничего, ни единой строчки, которая относила бы читателя к высоким чувствам. Рик уже расположен к Тее дальше некуда; Галатея едва увидев «своего пирата» (дрожь берёт при этом словосочетании, бр-р-р) не может отвести от него глаз. Влюблённые постоянно находят повод неловко оказаться друг возле друга, дышат в шеи и соприкасаются губами, будто школьники, и то и дело находят повод для смущения. Будто их сейчас родители наругают!

Честное слово, да в отдельной серии «Санта-Барбары» было больше романтики и страсти! Даже в сериях с СиСи Кэпвеллом – это который вечно в коме лежал.

А, да, ещё кое-что! Знаете, сколько раз здесь повторяется сцена, когда герои вот-вот засосут друг друга, но тут в дверь кто-то стучит\входит, и Тее с Риком приходится отстранится, как будто дело происходит не на пиратском корабле, а в доме целомудрия? Пять! Пять, Карл!!! При этом есть момент, где это происходит дважды за сцену! Серьёзно, если это была юмористическая составляющая в произведении, то озвучку подобной литературы можно смело поручать Петросяну – его профиль.

Ах вот ещё что, чуть не забыл. Видите ли, данное произведения неправильно будет назвать любовным фентези. То есть вообще фентези. Как и эпическим фентези. Так вышло, что «Жемчужина морей» – это довольно камерная история. Дегидрируй её, слей всю воду, выкинь ошибки, тавтологии, бессмысленные фрагменты, и сюжета останется от силы на рассказик; добавь экспозиции, эмоциональной нагрузки, причинно-следственной связи и просто описаний для настроения – больше, чем на повесть, не раздуешь. 

Но воплотить всё это, мною только что описанное, – означало бы оказать произведению огромную честь. 

А без этого «Жемчужина» просто не обладает достаточным художественным весом, чтобы приписывать себе подобную жанровую принадлежность.

Фентезийный элемент в произведении представлен, по сути, одной русалкой и её зыбкой магией, используемой только в «квестовые» моменты (почему бы Галатее не покрыть Рика и себя бронированной чешуёй, когда он отправился в пещеру за сокровищами?). Её избранность, содержимое украденной шкатулки, а так же магические способности и приходы с полезными советами от богини, которую называют то Древнейшей, то Древней – можно просто выбросить, и нарративно не поменяется ничего. 

Приключенческая часть ограничивается мифическим островом, который так-то даром никому не сдался, несколькими пиратскими атаками и стихийными бедствиями, который решаются путём бога из машины или боевыми сценами уровня «уворачиваюсь, блокирую, атакую, всё, бой окончен». Сокровище, как и в целом наличие пещеры и тех проблемы, что она принесёт – абсолютно искусственное образование.

Любовный аспект, пардон за игру слов, тоже пролюблен полностью. Подобный подход к отношениям, как мне кажется, даже одиноким домохозяйкам за пятьдесят придётся не по вкусу. Как я уже говорил – даже в мыльных операх это подавалось лучше, а значит логичнее будет пересмотреть классику, чем читать «свежий взгляд».

Ну и ни одной шутки в «Жемчужине морей» я тоже не встретил. Ничего, что можно было б назвать юмором даже с натяжкой. 

«Жемчужина морей» – это фанфик в жанре ориджинал. Не больше, увы. Он не демонстрирует никакой художественной ценности. Каждый его аспект буквально на коленке можно продумать и подать десятикратно, а-то и стократно лучше. Здесь не получится насладится историей, нет ничего примечательного даже для слабой фантазии. Ну и сама цель – любовь, – выглядит какой-то… незрелой что ли. Невыразительной.

И лично мне кажется, что автору имеет смысл вернуться к произведению, перечитать и переосмыслить его. Потому что иначе оно как будто бы не имеет вообще никакой ценности и веса, кроме веса в килобайтах.