Рецензия на повесть «Семь дней до Апокалипсиса»

Рецензия на повесть "Семь дней до Апокалипсиса"

Жанр повести Дмитрия Чайки "Семь дней до Апокалипсиса" трудно охарактеризовать иначе, как комедию абсурда. Традиционные представления об аде и рае настолько уже набили всем оскомину, что всячески вышучивать их давно уже стало хорошим тоном. Автору, тем не менее, удалось внести в эту тему свежую струю, высмеивая не только демонов, но и отечественных правоохранителей, и модные молодежные увлечения, и фэнтези, и религиозные мифы, и характерные особенности советского быта, и родную попсу. Некоторые фразы здесь при этом настолько афористичны, что их можно разбирать на цитаты.

Начинается повесть с описания бедствий, разом свалившихся на московского полицейского дознавателя Алексей Петрова, уже двадцать лет отработавшего в этой системе и дослужившегося до звания майора. Впереди уже маячит выслуга и теплое место в службе безопасности какого-то банка, а тут вдруг сразу и выговор за опоздание, гарантирующий увольнение, поскольку прежде было неполное служебное соответствие, и банкротство банка, где он хранит все свои сбережение, и залитие квартир на нижних этажах, якобы по его вине, и автоавария с участием роскошного автомобиля уголовного авторитета, и, наконец, его бросает любовница. Следствием всех этих потрясений становится самоубийство главного героя, и только там выясняется, что все это была адская подстава с целью заполучить себе опытного расследователя, поскольку с последними в Аду плохо, а тут очень некстати украли жезл Вельзевула.

Карикатурно описанные демоны оказываются, тем не менее, теми еще пройдохами и многократно дурят недалекого полицейского, заставив заключить контракт на сто лет, хотя его предшественники заключали лишь на год. Заодно ему внушают, что если не найти похищенный жезл за неделю, то землю ждет Апокалипсис. Узнав постфактум, насколько его надурили с контрактом, Петров в отместку решает отыграться на демоне-каптерщике и заказывает себе для расследования с виду совершенно бесполезную хрень, а именно, Фарфоровую Собачку с Самыми Грустными Глазами на Свете, прижизненную фотография голой Елены Троянской и автобиографию Свинки Пепы на монгольском языке.

Но, как и полагается в абсурдистских произведениях, именно этот вроде бы никак не относящийся к делу хлам и помогает нащупать ниточку, ведущую к жезлу. Начав свое расследование с Геленджика 1979 года, он обнаруживает, что Елена Троянская является одним из воплощений демона-суккуба Лилит, которая теперь работает проституткой в Геленджике и дает ему наводку на негласную хозяйку всех пищевых заведений города Аэлиту Наумовну, которую удается устрашить обещанием в городе ту самую Собачку, которая, оказывается, является аватарой демона Вселенской Скорби.

Тут стоит отметить оригинальную авторскую концепцию рая и ада. Представления о том и другом резко отличаются у людей разных времен и культур, и для каждой такой группы приходится создавать собственный рай и ад. Иногда одно и то же место одним представляется раем, а другим - адом. Так, для простых советских людей раем будет как раз летний Геленджик 1979 года, в то время как для топ-менеджеров госкомпаний это же место окажется адом. Они там вечно стоят в очереди перед рестораном без шанса туда попасть. Впрочем, отдельным неприятным персонажам достаются куда более брутальные варианты персонального ада. Так, продавец чудо-пылесосов оказывается в шкуре Прометея, чью печень регулярно расклевывает орел.

Но искомый жезл вечно то перепродают, то воруют, так что Петрова ожидает захватывающее путешествие по различным вариантам ада и рая. В каждый новый мир он попадает в новом обличии и сталкивается с новыми персонажами. Тут и "хрустобулочники" из дореволюционной России, и 2012 год в Москве, и Барад-Дур в фэнтезийном Мордоре, и Изенгард толкинистов, где, однако, оказываются и поклонники героев из других популярных фантастических миров и где Петрову приходится допрашивать Морфеуса и Гэндальфа. Оттуда путь его лежит в современный Питер к попсовику, который в повести никак не называется, но в котором трудно не опознать Филиппа Киркорова. У последнего жезл крадет безымянный герой из подтанцовки, чтоюы ликвидировать с его помощью небоскреб Лахта-центра, а потом отправляет на переплавку статуи работы Церетели в Москве. По большинству этих миров Петрова сопровождает Клавдия Егоровна - ведьма, выступающая в роли советской бабки, которая ловит кайф от устраиваемых скандалов. Интересно, что всякий раз, когда герой поминает в разговоре имя Вельзевула, в кого-то из его собеседников бьет молния.

В последний день перед ожидаемым Апокалипсисом герой берет кредит в адском банке, возвращает свою любовницу и отрывается с ней на всю катушку. Жезл в итоге обнаруживается в самом неожиданном месте, а поднаторевший в адских интригах герой, получивший новое задание выяснить, откуда долбославы получают эльфийскую пыльцу, требует на сей раз в каптерке то, что решит все его проблемы. Особым кайфом для читателей будет узнать, что за артефакт скрывался под видом автобиографии Свинки Пепы на монгольском языке.

Повесть богата специфическим авторским юмором, доходящим до гротеска, и неожиданными сюжетными поворотами, так что должна быть интересна самой широкой читательской аудитории.