Рецензия на роман «Пурпурный рассвет. Конфликт»
Вторая книга «Пурпурный рассвет. Конфликт» Руслана Темира зацепила сразу после прочтения первой (Пурпурный рассвет. Эпидемия) и утащила в мир размышлений, кратко говоря, о добре и зле, мире и войне, мотивации жертвенности героев и стадной тупости персонажей. Роман соответствует заявленному жанру: Постапокалипсис, Фантастика, Боевая фантастика и меткам: вирус, пандемия, постапокалипсис, фантастика, эпидемия.
Обложка качественно отражает содержание книги, в одном стиле для всех трех томов.
Впечатление – цельное и мощное воздействие на воображение только усилилось в «Конфликте». Хотя по логике здравомыслящего человека никакого конфликта нет смысла затевать. Но вот не такой мармеладный человечишко современный, что автор показал в более расширенных описаниях. Появилось больше сравнений с окружающей природой, напрашивается вывод, что планете и миру животному человек враг и паразит. Что, наверное, не для этого был дарован свободный выбор и разум по задумке создателя.
Профессионально описаны боевые машины, военные действия и дилетантство гражданских в боевых столкновениях. Во второй части много размышлений и переживание многочисленных персонажей, которых прибавляется, но тем не менее удается не запутаться – кто откуда взялся.
Все философствования созвучны текущим событиям нашего реального мира. Автор откровенно говорит о том, что часто приходит в голову каждому… Прочтете, узнаете свои мысли, когда бываете в полном раздрае.
По форме вторая книга разнообразит дневниковыми записями Стива Прайса, разбавляя напряженный экшн паузами передышки. До последней строчки волнение за героев не отпускает, так хотелось, чтобы разумное доброе вечное выжило в нелепейшем конфликте. Смысла-то нет никакого, чтобы продолжать убивать после вымирания после пандемии.
Кстати, эпидемия бывает локальной, пандемия – мировой гибелью людей от особо опасных инфекций при летальности более половины человечества. Этот пунктик надо бы поправить.
Не повторяюсь о мотивациях героев, читайте и поймете, тем более характеры раскрываются более полно. Рост главных персонажей идет ускоренно и логично. Психологические портреты прописаны старательно, но многословием не угнетает.
Стиль автора, как я уже писала в рецензии на первый том, сдержанный. Если бы описания «мяса» и трупов подкрасить, то читать было бы невозможно тошнотворно. Чувство меры в описании жестоких сцен имеет важное значения для восприятия.
Итак, восприятие читателем.
Хочется рекомендовать автору разделить полотна текста на абзацы-сценки тех же боёвок.Абзацы помогают лучше вдуматься в мысли автора, отражают последовательность, обозначая переход от одной мысли к другой.Абзац состоит обычно из нескольких предложений, среди которых одно формулирует мысль автора, а остальные уточняют, дополняют, конкретизируют эту мысль или придают ей эмоциональную окраску.
Первая функция – это деление текста для более комфортного восприятия для переключения внимания, что снижает утомляемость,когда отсутствует переключение внимания, и мозг быстрее устаёт. И дело тут не в интеллекте читателя, а в характере работы мозга. Но это деление должно определяться смыслом и целесообразностью, а не просто потому, что так захотелось автору.
Не менее важна и экспрессивная функция, которую автор совсем не применяет в форме произведения. Вот пример из текста: оригинал и эмоция, вынесенная в отдельный абзац после моей редакции.
Долго не мог найти огоньки через оптику, но когда увидел первый, тут же замер. Перевел прицел на соседний огонек и на следующий. Сколько же их там?! Светились навигационные огни на десантных катерах……..
Долго не мог найти огоньки через оптику, но когда увидел первый, тут же замер. Перевел прицел на соседний огонек и на следующий.
Сколько же их там?!
Светились навигационные огни на десантных катерах………
Абзацы помогают оформить текст композиционно, выделить наиболее важные моменты, акцентировать внимание на стиле автора.Кстати, в текстах, размещённых в интернете, первый абзац еще важен для индексирования. По словам и словосочетаниям первого абзаца поисковая программа индексирует весь текст, относит его к определённой сфере информации и предлагает пользователям.
Работа над языком и стилем – это прежде всего работа над текстом абзаца, как логически самостоятельной единицей. Характер изложения оправдан повседневной практикой человеческого мышления. Законы формальной логики, определяющие структурные связи между отдельными мыслями, обозначены такими видами текста: повествование, описание, рассуждение, определение. Все эти виды мастерски чередуются автором.
Мода на диалоги с нарушенной атрибуцией у автора держится на грани понимания, но в тупик не заводит, хотя действия персонажей утяжеляют сам диалог,приходится за автора «дописывать» мысленно речевые глаголы: сказал-спросил-ответил-вскрикнул, чтобы логику текста сохранить, то есть на ходу редактировать для собственного понимания.
Роман разбудил мое редакторское занудство, и решила показать новомодные ошибки в атрибуции.
Диалог делится на две части: реплику – слова персонажа, и атрибуцию – слова автора. Атрибуции может и не быть, если общаются два человека и недолго. Однако если диалог продолжительный, или общаются несколько человек, то без атрибуции нельзя. Но и злоупотреблять не стоит, растягивая ее на несколько предложений.
В последнее время стала модна атрибуция без атрибуции. Что это? Слова автора в диалоге предполагают наличие атрибутивного глагола, который обозначает речевое действие: ответил, пробормотал, воскликнул, заявил и т. д.
Убирать из атрибуции речевой глагол или подлежащее (кто сказал?) – это не лучший вариант.У меня к такому двойственное отношение. С одной стороны, подобный прием позволяет создать необходимую эмоциональную атмосферу, передать чувства героев и оживить повествование. А что делать, если персонаж вытащил нож одновременно с тем, как начал говорить? Но это уже не комментирующие речь персонажа слова автора, а совершено отдельное предложение, в котором нет атрибутивного глагола.
Чего уж проще, указать, кто сказал, а все действия персонажа отделить в новый абзац. Чувства и реакции окружающих – тоже отдельно, как мухи и котлеты. Ведь роман пишется в прошлом времени, зачем огород городить?
Разбираемся на примере.
– Серьезно? Круто, очень облегчит нам задачу. – Саша сел на стул, пытаясь не выдать насколько ему больно. – Для начала неплохо бы выяснить, где находится база «Заря».
В этом фрагменте предполагаем, что это Саша сказал, сев на стул, затем он же продолжил. Но обе реплики мог сказать кто-то еще, а Саша сбоку-припёку усаживался – ему же больно, может быть ему-то и не до разговоров?
Задача атрибуции: четко и ясно показать сцену – кто что сказал. А кто что потом сделал – в новый абзац.
– Серьезно? Круто, очень облегчит нам задачу, – обрадовался Саша, сел на стул и, пытаясь не выдать насколько ему больно, продолжил: – Для начала неплохо бы выяснить, где находится база «Заря».
Вот второй пример.
– Ну что там? – спросил Юлаев, сидя на месте стрелка в их верном броневике.
– Две минуты, передам Стиву пару вещей, Михаил посоветовал, – Марк достал смартфон, связался с Прайсом и рассказал идеи Фёдоровича. Стив принял их с энтузиазмом и тут же принялся выполнять. Закончив, Сахаров повернулся с переднего сидения к Тимуру: – Что ты спрашивал? А, они уже на подлете. Скоро будут. Джавид, сколько нам осталось?
Здесь три сценки. Марк попросил подождать – перешел к новому действию. Стив среагировал – закрыли тему вклинившегося разговора со Стивом. Третий абзац – Марк вернулся к диалогу с Юлаевым.
– Ну что там? – спросил Юлаев, сидя на месте стрелка в их верном броневике.
– Две минуты, передам Стиву пару вещей, Михаил посоветовал.
Марк достал смартфон, связался с Прайсом и рассказал идеи Фёдоровича. Стив принял их с энтузиазмом и тут же принялся выполнять.
Закончив, Сахаров повернулся с переднего сидения к Тимуру:
– Что ты спрашивал? А, они уже на подлете. Скоро будут. Джавид, сколько нам осталось?
***
Лучше в диалоге дать эмоциональную составляющую. Человек ведь может не только сказать, но и вскрикнуть, раздраженно фыркнуть, сокрушенно простонать, таинственно прошептать. И хорошо вписывается деепричастный оборот, сообщающий о том, что делал персонаж во время произнесения слов: он радостно пробормотал, удовлетворенно потирая ладони. Но главное: глагол речевого действия должен быть, иначе это не атрибуция, а самостоятельное предложение и ему нечего делать в диалоге.
Ну раз получается критический разбор, так продолжим, надеюсь, это будет полезно.
Пресловутое смешение прошлого и настоящего времени, иногда встречались такие сбои.
Переход к настоящему времени обычно используется как приём «неожиданности» для нагнетания динамики: «Шел-шел, а тут, как выскочит чёрт из табакерки!» «Глаза поднял – бабах – лежу!» Повествование тогда не «разваливается». Стилистической ошибкой является их смешивание в одном и том же предложении. В абзаце – формально нет. Тем более что разбивка на абзацы целиком в руках автора, тут нет никаких ограничений, но лучше не осложнять себе жизнь и писать в прошедшем времени.
Но тонкостей в использовании глаголов много. Ведь глаголы бывают как совершенного, так и несовершенного вида, и описываемое автором настоящее может быть разным, лишь бы читатель понимал, что происходило раньше, а что позже. Мир образов воплощается в художественном времени, которое не является непосредственным отображением реального.
Временная структура художественного текста очень сложна и многообразна, в «Конфликте» виртуозно соединяется отражение объективного мира и вымысел писателя.
Диалог в романе тем не менее сохраняет темп, ритмичность, ясность изложения. Это чисто редакторские советы по литературной правке. Так же не будет лишним обратить внимание автора на форму – форматирование текста:
разметка глав – Заголовок 1, подглавок, подзаголовков – подзаголовок, деление на абзацы. Длина этих разделов текста зависит и от сюжета, и от характера повествования. Чем более короткие абзацы (и предложения тоже), тем более динамичным, но и одновременно рваным и эмоциональным воспринимается текст. Длинные абзацы характерны для описаний, лирических отступлений, философствований, когда мысль автора неспешно разворачивается, и так же неспешно и вдумчиво должно быть ее восприятие читателем.
Сюжет второго тома «Пурпурного рассвета» отличается от первого напряженностью действия, разбивка повествования ведется датой, временем и местом действия. В динамических событиях заключён важный смысл, и развязка несёт огромную содержательную нагрузку, из которых читатель делает выводы. Фантастика сюжета всегда несет завуалированное предупреждение о неверном, мягко говоря, векторе развития человеческой цивилизации.
Интригующий эпилог разжигает желание немедля прочесть третий том!
Рекомендую к прочтению, не пожалеете!
Автору удачи и вдохновения!