Рецензия на роман «На плечах добра и зла»

Между волшебством и человечностью

Приятное женское городское фэнтези о тайном сестринстве ведьм, написанное под явным влиянием «Дозоров» Лукьяненко. Казалось бы, ничего оригинального — таких произведений, причём самого разнообразного качества, полно и в Сети, и на книжных прилавках.

Однако, помимо достаточно высокого уровня исполнения, этот маленький роман (или большая повесть) привлёк меня двумя заложенными в нём конфликтами. Первый: между людьми и практически бессмертными ведьмами и богами. Дилемма эта весьма актуальна для главной героини, молодой ученицы ведьмы, которая сомневается в своём предназначении. Дело в том, что настоящие ведьмы обретают полные силы и фактическое бессмертие лишь через полный отказ от любовных отношений. Секса, правда, это не касается, более того, он им необходим: для продления статуса ведьмы каждую ночь на Ивана Купала её должен «коснуться» мужчина. Но опять же без всякой любви. К счастью для читателя, тему «нетрадиционных» отношений автор игнорировала.

ГГ, влюбляющуюся по ходу действия в парня, это категорически не устраивает. Однако манит её и жизнь колдуньи, тем более что её оккультные силы велики.

«Я научусь быть человеком и ведьмой одновременно», — провозглашает она.

Удастся ли ей это, читатель узнаёт в финале повести.

Второй конфликт: между укоренённой в веках колдовской традицией — эту сторону представляет наставница ГГ Зоя; и «новыми веяниями» в волшебстве, развившимися в обществе потребления — этот подход олицетворяет интернет-коуч Иштар. Несмотря на статус древней богини (хотя на самом деле это не совсем так, но не будем спойлерить), она типичная современная успешная «инфоцыганка» со всеми соответствующими атрибутами.

Антагонизм этот подчёркивается не только противопоставлением ведьминских групп — учениц Зои и Иштар, — но и города и лесной деревни, интернета и реальной жизни. Симпатии автора явно на стороне консерваторов, хотя и те временами не чужды «новшеств», что проявляется, в частности, в образе Пана (который тоже не совсем античный бог). Тем не менее именно ему принадлежит афоризм:

«Времена всегда одинаковые».

Это возражение на тезис «модернистов», что, мол, на дворе XXI век и ведьмовство тоже должно «прогибаться под изменчивый мир». Таким образом из фантастического антуража этот конфликт делает отсылку на вполне реальные общественные тенденции, с которыми мы сталкиваемся ежедневно...

Собственно, второй конфликт служит естественным продолжением первого, ибо, если «традиционалисты» полагают своим предназначением помощь людям в различных нуждах — например, поисках любви или своего места в мире, то для «модернистов» люди — лишь дойные коровы, а временами игрушки. То есть мы имеем всё то же противостояние человечности и её отрицания.

Это интересно и заставляет читателя с увлечением следить за перипетиями сюжета. Тем более, что стилистика текста вполне достойна, читается он легко, а большая часть персонажей выписана тщательно, так, что они получились яркими и выпуклыми. Вдобавок во многих местах повесть имеет симпатичный поэтический флер, особенно в описаниях природы и колдовских ритуалов. Есть и отличные драматические моменты, вроде сцены расставания ГГ с её возлюбленным перед ночью Ивана Купалы. Сцена эта, кстати, связана с интересным финальным твистом.

Есть, однако, и критические замечания. Например, касающиеся логики данной фэнтезийной вселенной. Ведьмы помогают пребывающим в затруднении людям — прекрасно. Но по каким критериям они отбирают своих «подопечных»? Ведь помощь, как видно из повести, происходит отнюдь не по щелчку пальцев — это порой длительный и сложный процесс, отнимающий у ведьм довольно много времени. А их самих мало, и очевидно, что всем «страждущим и обремененным» они помочь не в состоянии. Так что же, получается, их выбирают «методом тыка»?.. Или как-то иначе? Но тогда следовало бы обозначить это в тексте.

Более всего замечаний к структуре произведения. Джорджу Мартину, при безразмерности его эпопеи, можно непрестанно менять локации и смещать фокал с одного героя на другого. Но тут мы имеем дело с относительно небольшим текстом, в котором, тем не менее, эти смещения происходит с калейдоскопической скоростью, провоцируя у читателя хаотичность восприятия.

И речь не всегда даже о персонажах первого плана, но и о проходных, чьи истории имеют лишь косвенное отношение к основному сюжету. Такое мельтешение порой вызывает недоумение. Например, вдруг по ходу повествования появляется некая Доляна, о которой больше не сказано ничего, а кто она такая и какую роль играет, становится ясно лишь в следующей главе.

Недосказанность чувствуется и при смещении фокала с одного героя на другого. Скажем, долго пытаешься понять, к чему в повести Морена — молодая ведунья из древней деревушки, и как её история связана с сюжетом. Кто она такая, драматически раскрывается ближе к финалу, и это правильно. А вот то, что все эпизоды с её участием — сны ГГ, становится ясно далеко не сразу.

Линии некоторых других персонажей подвисают, как, например, у Дженни, яркой и интересной антагонистки, ученицы Иштар. ГГ одолела её как-то слишком быстро и легко, и та тут же навсегда исчезает со страниц повести, что вызывает некоторую неудовлетворённость.

Сюжет часто развивается торопливо, как бы впопыхах — очевидно, тоже из-за ограниченного объёма. По этой причине у читателя может возникнуть недоверие к происходящему, а это нехорошо. Есть, например, классическая шероховатость произведений такого рода: ГГ как-то сразу и без удивления вступает в волшебный мир, без особых эмоций принимая, что её старушка-соседка на самом деле могущественная бессмертная ведьма. Даже в начале романа, когда в квартиру к ГГ залетает огромная говорящая летучая мышь, позже оказывающаяся ещё одной ученицей Зои, героиня особенно не удивляется и сразу вступает с ней в оживлённую беседу — словно ничего необычного не случилось. Можно было ввести хотя бы предположение ГГ, что всё это происходит во сне, тем более что дальше оно-таки прозвучит.

Образы героев развиваются и видоизменяются слабо — с начала и до конца они в основном действуют, согласно сразу определённым характеристикам. Это нормально в коротком рассказе, но для более объёмного произведения не полезно.

Ну и из мелких придирок. Вызвал некоторое недоумение эпизод, когда перед одной из героинь закрываются двери храма на Пасху. Они, вообще-то, после того, как крестный ход выходит из храма, остаются открытыми всю Пасхальную ночь. Может, конечно, тут имела место какая-то мистическая аномалия, но из текста это неочевидно.

Имеются некоторые проблемы со знаками препинания — кое-где, например, лишние запятые или отсутствие пробела перед тире.

Но, несмотря на всё это, в целом, как уже сказано выше, повесть порадовала. Лично я с удовольствием прочитал бы её продолжение — тем более, что финал не оставляет ощущения полной завершённости истории.

Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение.