Рецензия на повесть «Озеро мёртвых слухов»
Это произведение было выбрано для рецензирования генератором случайных чисел. По своей воле я бы не стала его читать, потому что ну кто вообще в наши дни читает повести? Повесть — это же только в нее чуть-чуть въезжаешь, как приходит кошка Жучка и сообщает, что пора уже выносить тазик, в который вода с потолка капает. Возвращаешься к тексту и с усилием вспоминаешь, кто все эти люди и в чем их проблема; а только чуть-чуть к ним привык — тут текст и закончился.
Тем не менее вознесем же хвалу бездушному генератору, потому что это конкретная повесть стоит пары-тройки часов вон из жизни. Интересна она сочетанием сложности темы и простоты изложения.
Тема произведения — изменившееся человечество. Как сказано в одной хорошей книге, не все мы умрем, но все изменимся. Заход смелый, потому что даже великим Стругацким людены удались не очень: сказано, что они другие, но другие — какие? Не показано... Ну или у Симмонса моего любимого в «Эндимионе» человечество к тотальной эмпатии два тома идет, а потом приходит... и все, роман кончается. В реальности об то же самое чебурахнулась идея построения коммунизма, потому что Новый человек получился чота ниоч. (Пока. Мы еще и не приехали.)
А тут у нас обозначенная в аннотации Творческо-Эмпатическая Революция — свершившийся факт. Прочитав это название, 95 процентов людей вкладку с книгой закроют. Потому что обычно если упоминается что-то такое псевдонаучное и даже, не побоюсь этого слова, концептуальное, читателя ждут душные простыни про всяческие тирьямпампации, а они всем надоели со времен «Гиперболоида инженера Гарина». А тут фигакс — и ничего этого нет! Сложные концепции раскрываются через простые образы и через действие.
Перед нами два сообщества. Дружный серпентарий эмпатов-дикарей живет у Озера и загружает в него Мертвые слова, которые улавливает из ноосферы; в обмен из Озера выезжают вагонетки с едой. Звучит сложновато, но показано нам это все глазами простого, как валенок, Колясика, которого волнует, что ему достается незаслуженно мало масла и сисек.
Другой коллектив — двое бессменных дежурных на подводной станции. Они наблюдают за эмпатами, а вся их деятельность сводится к выливанию воды из тазика, куда капает вода с потолка. Мне безумно понравился этот тазик. Герои знают, что корни проблемы в пробоине, и даже ищут ее иногда, но не успевают найти, потому что кто же тогда выплеснет воду из тазика? Если в вашей жизни нет такого тазика, то... то что вы вообще забыли в этом блоге? Я пишу про тех и для тех, в чьей жизни этот тазик есть.
Наблюдатели бессмертны, и чтобы сохранить рассудок, они постоянно удаляют свои воспоминания. Это хороший способ сделать героя одновременно и частью мира, и его исследователем. Всякий автор, вкладывавший в уста героев истины вроде «в нашем мире люди дышат воздухом, а питаются пищей» может это подтвердить.
Прежде, чем перейти к традиционному расстрелу, напишу о героях, потому что это (за одним исключением) удавшаяся часть. Героев нам рисуют не унылыми простынями «он такой-сякой», а парой штрихов, после которых видишь каждого как наяву. Это очень классно сделано. Мое любимое вот:
— Слушай, я не Фрол, — обиженно сказал Фрол.
Но тут каждый наверно найдет что-то для себя.
На этом фоне (плавно переходим к расстрелу) особенно обидно за Изольду, потому что она никакущая. Вокруг ее появления столько накручено, и вот она появляется... и-и-и ничего интересного истории не дает. Я тут не буду читать сексистскую проповедь, что авторы-мужчины не способны, мол, писать о женщинах, и наоборот — если это так, на литературе можно ставить крест. Просто отмечу, что здесь фейл.
Вообще главная проблема мира произведения — недораскрытость. Хорошо, но мало. У нас тут как бы четыре кусочка, образующих эту систему: подводники, деревня эмпатов, станция элоев и что-то там «за стеной». А показано только два! Тиграм не докладывают мяса! А за стеной-то там что? А что у элоев? Мы знаем о них только со слов Изольды, а она сто пудов врет. Кто разруливал конфликт ну допустим десяти человек, тот десять раз выслушивал эту историю «я один молодец, а все пидорасы». А на самом-то деле что? Без этого понимания картинка целиком не складывается.
К той части картинки, которая сложилась, тоже есть вопросы. Нет, она красивая, классная, но
Что у них там все-таки со временем? Почему волнения на озере раз в 20 лет, если дежурные чаще меняются обязанностями по выносу тазика? Ну никак не рисуется картинка, в которой это происходит раз в 20 лет.
Откуда у героя двадцатилетний сын, если связи со станцией нет 70 лет, а еще герой кастрирован явно раньше?
Так бессмертны эмпаты или все-таки нет? Если нет, то почему у них нет никакого представления о смертях и появлении детей? И если элои не эмпаты, то почему их дети вдруг эмпаты? Почему для питания системы достаточно одной жертвы в 20 лет и почему ничего не изменилось, когда жертва не поступила? Как это вообще все работает?
Если все это настолько циклично, то почему Изольда именно в этот раз спускает орбитальный лифт? У нее был какой-то момент слома? Я его не увидела в тексте. У Миши он есть, у Изольды его нет.
Тема Мертвых слов недораскрыта. Можно же было гораздо круче сделать, если приоткрыть какие-то их фрагменты ("спокойствие и слияние!"), а не просто обозначить их как сущность.
Сюжетный потенциал сообщества эмпатов тоже как будто недоиспользован. Использован по минимуму, скажем так. Слишком мало эта эмпатия влияет на их устройство. Кажется, она должна сильнее на всем сказываться, а они ну просто люди и люди, только с эмпатией.
По итогу вопросов больше, чем ответов. Может, ответы есть где-то в тексте, но я их не увидела. Тут, конечно, автор может встать в позу «а я и хотел озадачить читателя». Хозяин — барин, но выглядит это все некоторой недоработкой.
В общем, представляется мне, это хорошее произведение, которое не дотянуто до очень хорошего, при том, что потенциал у него такой есть, и это бе-бе-бесит.
А впрочем... Масла и сисек всем поровну, и пусть никто не уйдет обиженным!