Рецензия на повесть «Я»

ВНИМАНИЕ! Рецензия содержит спойлеры и хреновый юмор! Автор не хотел никого оскорбить! Все совпадения с реальностью случайны!

Когда садился читать эту повесть, задавался вопросом: "Почему не Б или З? А именно "Я"?"

Штош, теперь я могу рассказать "почаму" тем, кого терзали похожие мысли.

Рецензия будет короткая, примерно с треть самого произведения, поэтому обойдёмся без разделений на пункты.

Повесть представлена в жанрах фантастики, киберпанка и антиутопии. Тут автор не слукавил: события разворачиваются на планете, куда переселились люди после того, как Земле поплохело. И живут они там уже 361 год. Живут хреново: отголоски гражданской войны, в ходе которой сцепились коммунисты с милитаристами, до сих пор не дают спать спокойно; растёт уровень преступности, в больницах не хватает лекарств для обычных людей. И даже солнца на небе толком не видно, всё серое.

Главный герой — Чук и Гек, контроллёр (мент, по-нашему), которому незадолго до описываемых событий оторвало руку взрывом, и ему пришлось заменить её механическим дрочилом. Собственно, он и изображён на обложке повести.

У Чук-Гека есть жена Эля, которая болеет местным аналогом туберкулёза. Лекарств для неё не хватает — их сожрали богатеи, доктор разводит руками и говорит, что в его силах, максимум, позволить ей умереть без боли. Спустя некоторое время так оно и происходит. Чук-Гек решает: "А, катись оно всё к чёртовой матери!" и на полной скорости решает протаранить местный аналог Родины-матери, но...

Выживает, и попадает в мир, где всё хорошо настолько, что блевать хочется. А когда герой узнаёт: за счёт чего параллельная Вселенная достигла такой идиллии, — то ещё и рвать и метать.

Главным образом повесть противопоставляет счастье личностное счастью общему, и даёт нам самим в праве решать — правильно ли поступает Чук-Гек.

С одной стороны — есть его родной мир, где жила его настоящая Эля, где у него погиб брат, где у него есть отец, который его любит. В этом мире правит жестокость и мрачность, гениальный учёный готов сосать бионические писюны ради возможности ширнуться, чем потяжелей; равенство, за которое так рьяно боролись "космические котики" доступно только избранным, наш ГГ, если бы не был контроллёром, так и ходил бы без руки, а его жене, в итоге, лекарств так и не досталось. Но это всё ещё его родной мир, место, где о нём — настоящем, есть память, где у него остались друзья и семья, пусть мать с сестрой и не особо рады тому, что он выжил в аварии.

С другой — райский мирок с тёмной подоплёкой. Счастье параллельных людей достигается за счёт того, что в родном мире Чук-Гека, родители в канаве своих детей доедают. Здесь у него нет отца и брата, зато есть мать и сестра, которые любят его... но другого, местного Чук-Гека. И здесь есть Эля, но зовут её Нора. И может она и питает к нему симпатию, но это уже другой человек. Да, структурно, этот дивный новый мир мало, чем отличается от старого: верхушка здесь также держит народ за дураков. Но здесь есть лекарства, здесь светит солнце, здесь можно вырастить здоровых детей.

Остаётся только сделать выбор.

Чук-Гек метается от отчаяния к надежде несколько раз за повесть. То он готов пожертвовать собой ради родного мира, то уже признаёт, что просто хочет натянуть Нору на свой шланг.

В конце-концов, Чук-Гек делает тот выбор, о котором читатель догадывается, но который не ожидает, думая, что этот ГГ, как и многие до него, всё-таки пожертвует собой, но... нет. Чук-Гек выбирает собственное счастье.

И он имеет право. Да, он испытывает чувство вины, по видимому, перед отцом. Но с другой стороны, старый мир только отнимал у Чук-Гека дорогих ему людей, а новый дарит жизнь долгожданным детям и Норе. И пусть ГГ понимает, что поступил не совсем правильно, он поступил так потому, что это его жизнь, и он не обязан отдавать её ради кого-то. Поэтому повесть и называется "Я".

О персонажах много сказать не получится при всём желании. Кроме Чук-Гека в кадре особо никто не мелькает. Он немного дурной ддя своиз 35 лет, и эгоистичный, но не мразь. Вспыльчивый ещё, но в отдельные моменты готов пойти на самопожертвование.

В виду объёма повести и скоротечности событий, все остальные персонажи имеют знакомые по тысячам других произведений архитипы.

Любящие жёны — Эля и Нора

Отважный, и всегда готовый прийти на выручку напарник — Птаха.

Гений, который спился — Никсон.

Батя, который батя — батя.

Над атмосферой автор действительно постарался. Оба мира выглядят реалистичными в контексте описываемый событий. И оба отталкивают. Если родной мир Чук-Гека — это кастрюля кампоста, то новый — это торт, в который добавили 8 тонн шоколада и 3 самосвала сахара, посыпав сверху центнером маршмеллоу. Что то, что другое — не особо хочется есть, но выбор делать приходится, иначе вовсе останешься голодным.

А вот текст произведения довольно пресный. Некоторые описания слишком клишированные, а другие, наоборот, перетяжелены. Но в целом, к словарному запасу и вычитке претензий нет.

С логикой, как таковых, проблем тоже нет. Есть недосказанности и моменты из разряда: "А нахера оно вообще здесь?" — вроде этого мужика со скрипящей сумкой на колёсах.

Только в начале меня один момент смутил. Когда, после потери руки, Чук-Гек такой: "Я начал понимать своих врагов" (имелись в виду "звёздные береты" — ветераны, которые требовали от общества льгот, но были отправлены в петушиный угол партией "космических котиков"). Типа, на основании чего ты их начал понимать? Та баба, что взорвалась и сделала его калекой, даже не была одной из них, а механическую дрочильню Чук-Геку подогнали, как раз космические котики.

Но в остальном, как я уже и сказал, логических дыр не прослеживается.

Вывод однозначный: читать стоит, если ищите что-то на подумОть в вышеописанных жанрах. Моя оценка произведению — 8 дорожек глюканата из 10 банджи-жвачек.