Рецензия на повесть «Восемнадцатый»
Книга оставляет приятное впечатление. Хороший, правильный русский язык (редкость по нынешним временам), хотя несколько стерилизованный, как будто автор долго набивал руку, но не на художественных текстах, а на производственных отчетах. Встречаются чудные метафоры. Слишком медленное (на мой вкус) вхождение в сюжет. Чтобы следить за логикой событий и решений героев, необходимо недюжинное техническое и пространственное воображение (моего не хватило).
Как и полагается научной фантастике, книга отсылает к стилистике и ценностям 20 века, когда человек ещё был убежден, что все его проблемы могут быть решены разумным использованием природы. Но есть одно но. Эта парадигма доведена автором до логического завершения: сам человек тоже входит в список предметов, долженствующих подвергаться тщательному изучению и использованию во благо человечества.
И тут на сцену выходит, конечно, вопрос этики. Человек как часть разумной, сбалансированной, хорошо продуманной системы, направленной на сохранение мира людей. Иногда эта система требует его смерти. Да, он готов быть ее частью и принести себя в жертву, он соглашается на это заранее. "Я выбираю миссию, а не жизнь". В тексте этот выбор выглядит как нечто само собой разумеющееся. И иногда такая обыденность становится по-настоящему жуткой. Вот ситуация (надеюсь, что не слишком спойлерю): под определенные цели в лабораториях выводится подвид человека с определенными качествами. Этичность этого сама по себе вызывает сомнения, но тут автор мимоходом упоминает, что детей с некими генетическими аномалиями при этом ничтоже сумняшеся "усыпляют". Я помню, такое же недоумение у меня в свое время вызвало то место в "Илиаде", когда Гомер мимоходом, без всякой лишней рефлексии сообщает, как Ахилл на могиле Патрокла среди прочего приносит в жертву 12 троянских юношей.
Так всегда было? Да. Человек всегда так делал, использовал другого как ресурс, не только в Древней Греции. Но можем ли мы называть это нормой?
Я не к тому, что автор не имел права так писать и все такое прочее. В этом есть правда о человеке. Просто мы всё-таки со времён Древней Греции наработали какую-то рефлексию на эту тему. И если бы в книге тема была как-то проблематизирована, книга смотрелась бы интереснее. Преодолела бы порог между простым и честным Sci-Fi и нравственно-психологической прозой, за которую мы так любим Стругацких. Да, в конце с героем происходит что-то вроде морального поворота, но случай, который послужил к этому поводом, кажется слишком частным на фоне огромной существующей системы, продолжающей идти своим путем.
Но повторюсь: приятное впечатление всё-таки преобладает. Так бывает, когда автор по-настоящему живёт своим миром.
Подкупило то, как уместно использован образ из Бажова (я испытываю слабость к его мифологии). И еще восхитило самоокисляющееся инъекционное устройство в шестой главе.