Рецензия на роман «Школьный заговор в городе солнца»

Кукла Саша не плачь,

Кукла Маша не плачь,

Кукла Одри не плачь….

Будет и на вашей улице праздник. Ну, допустим, не на улице, а всего-то в одной единственной комнате, но он будет, этот праздник. Только сначала нужно набраться терпения, пока кто-нибудь очень несогласный с установленным миропорядком не захочет подцепить краешком ногтя тонкую пластинку-крышечку, не сдвинет механизм и не запустит процесс изменения. И пусть все вокруг сходят с ума от рвущихся наружу эмоций, это лишь мелочи для общего дела. 

Ведь если однажды кто-то ступил на скользкую дорожку, но попался, значит позже, по этой дорожке кто-то другой тоже захочет пройтись. И, возможно, зайдет намного дальше. И даже спустя шесть лет после битвы, раскаленные угли недовольства не остыли, а лишь покрылись мягкой золой притворства, чтобы однажды тлеющее нутро заговора снова зажгло огонь. 

Вообще-то, вначале  я чувствовала себя в роли адвоката дьявола, который соглашался с одним из героев в том, что ну невыносимо это, когда тебя тянут то на лыжи, то на санки, а ты, солнцелюб и страдаешь от сырости. Вот так на преступления и толкают невинных: сначала заманивают солнечной погодой, а потом говорят, как прекрасен дождь. А солнечных дней не видать. И это, прошу заметить, в Школе Солнца!  Никакой справедливости! Но это можно поправить и вернуть желанную жаришку в родные университетские пенаты

Но потом, шажок за шажочком, компания ребят, вообразивших себя вершителями закона и истины, постепенно спустилась в такие темные чертоги своих желаний, что солнце померкло не только на небосводе, но и в их душах. И никакой ливень не смоет алый след, что вьется за теми, кто решил взять на себя чересчур многое: обречь одних, ради «мнимого» спасения других. И от чего? От чего спасаем? От мирового неравноправия! Правда, участники это самого неравноправия и не в курсе были, что кто-то кого-то угнетает, но им, семнадцатилетним дурилкам это конечно лучше видно, с их воображаемой колокольни.

И кажется, что перед тобой фэнтези с уклоном геройку, а по факту в психологию жертвы. И психологию беспредела, когда невинная с виду мышка не просто кусается, будучи загнанной в угол, а достает из потайного карманчика остро отточенный нож и идет кромсать того, кто видится ей злодеем. Когда оставленные без присмотра детишки с увеличительным стеклом сжигают целое поле, искренне уверенные в том, что так и должно, так, мол, трава будет лучше расти. Когда любовь становится настолько уродливой, что она не то, чтобы перестает быть хоть сколько-то возвышенной, а уже напоминает одержимость коллекционера-энтомолога, готового скосить все джунгли, ради одной редкой бабочки, и даже сам себе иголкой колет пальцы, ведь эта редкая бабочка любит не нектар, а подношение посложнее. Когда бывшая пленница смотрит в зеркало своей души и видит себя рядом с НИМ, ненавидя и умирая от влечения одновременно. 

И эта линия Белла-Юджин меня знатно так потрепала. Наждачкой по сердцу. Потому, что это больно, невыносимо и так честно описано, хоть ты плачь. Плачь от бессилия, от тупой злобы, от невозможности протянуть руку внутрь книги и как следует встряхнуть, чтобы спал это полуденный морок. Бедная, бедная моя девочка, за что тебя потрепало!  

И финал – как солнечный ожог на нежной коже, как болотистый дух на стене чистейшего колодца, как полынная горечь на языке. Потому что всегда, на любое «да», найдется свое «но».