Рецензия на роман «Ангел с мечом в сребротканых одеждах»

Мотив огня в повести "Ангел с мечом в сребротканых одеждах" *

Стихия двух направлений

Если считать стихию проявлением внутреннего мира, связывающего героя с действительностью, то огонь, наверняка в этой синергии играет роль очень значимую, соревнуясь с водой за право перераспределения времени из биологического (жизни отдельного человека) в физическое (эталонное время в системе мира). Образное выражение "гореть" используется в речи, как обыденной, так и художественной, в различных коннотатах: от позитива (гореть желанием) до опустошающего дисбаланса из области черного юмора ("гореть на работе", "гореть от стыда", "гори все пропадом"). Это многообразие явления в повести работает на всех уровнях архитектоники: от минимальных составляющих единиц в виде тропов (эпитеты и метафоры) до глобального философского переосмысления роли света и тепла.

В экспозиции "Ангела с мечом в сребротканых одеждах" происходит знакомство с героем, от лица которого ведется повествование. Он на пороге фатальных перемен в судьбе. Ему предстоит стать необычным воспитанником частной школы, расположенной на территории бывшего княжеского поместья. Сумасшедшая мать и занятый бизнесом отец, как бы отрезают героя от темы "родства", делая его частью небольшого социума таких же сирот при наличии родителей. Сразу после этого знакомства возникает описание знакового архитектурного элемента, роль которого в повести соотносима с главными действующими лицами.

Объектный трансёрфинг сюжета и мотив пламени

"Трансформаторная будка" — глобальный образ-проводник, центральный, не менее значимый, чем подвижные человеческие фигуры. Само понятие "трансформаторная" отдаленно ассоциируется с трансфером, изменениями и метаморфозами. То, что будка является хранителем не только древности (старинная усадьба князей Прозоровских конца XVIII века), но и тайны (сакральное место с глубинной историей метафизического изменения мира) делает ее хронотопом, совмещающим горизонталь настоящего (перемены на уровне современности) и вертикаль прошлого (глубь веков и таинство энергетического портала). Мотив огня на контрасте с внешним холодом (сравнение архитектуры рекреации с большой жабой) выглядит рельефнее и экспрессивнее.

"Со стороны сооружение напоминало жабью голову с разинутой пастью и фасеточными глазами".

Будка становится не только временным, но и пространственным средоточием перемен, повлиявших на развитие сюжетной линии. Это необычный образ-оборотень. Так, за непритязательной внешностью часто скрывается внутренний огонь сдерживаемых чувств или оживают черти из тихих омутов. Говорящая деталь мотива огня появляется чуть позднее при описании прилежащей к будке территории. Уточнение  выглядит ее ярлыком или схематическим символом, связанным с запретительным знаком. Это немного напоминает ярлыки компьютерных программ, рассчитанных на уровень визуального восприятия, сообщающих при этом и некоторые оттенки эмоций:

" «Рот» – нижняя часть полукруглой арки грота – закрывался металлическими воротами и был перечёркнут огненной стрелой на жёлтом фоне".

Предостережение "огненной стрелой" на подсознательном уровне связанное с эмоцией страха или возможной трагедии, с первой страницы готовит читателя к череде ярких и непредсказуемых событий.

Образы воспитанников: ментальное сиротство и костры обновлений

На сцене появляются трое воспитанников частной школы, которым предстоит не только радикально измениться самим, как внешне, так и внутренне, но и стать посвященными старинной герметичной истории поместья князей Прозоровских. Это главный герой — Игорь Завадский, Кощей (Костик Соловьев) и Кыш (Сергей Кыштымов). Их истории с небольшими вариациями повторяют первую, не физического, а ментального сиротства по обстоятельствам: развод родителей, неполная семья. События происходят накануне Новогоднего праздника, и это тоже символично, если рассматривать этот самый массовый период потребления и празднования, как идеальную площадку для трансформации по каналам времени.

В языческом восприятии роль пламени, как преобразователя жизни (костры обновления и прыжки через них, лечение с помощью огня русской печи, отчитывание свечой) настолько обширна, что может вписать в свой функционал все сюжеты мировой классики, невзирая на жанры. Повесть "Ангел с мечом в сребротканых одеждах"" использует этот мотив для наполнения сюжета внутренней энергетикой, придания образам главных героев динамики и глубины. Диапазон тропов и художественных семантических переосмыслений стихии позволяет на всех этапах произведения увидеть, что автор вкладывает в его содержание несколько функций и качеств.

Экспрессия сюжета: электричество, как внутренний аватар огня

Трансформирующая роль огня и его аналогов (электричества) видится в преобразовании образов, пейзажа, художественного времени и пространства. И чем выше его градация (от зажженной спички до столба плазмы), тем более значительные перемены ожидаются впереди.

Метафизические способности стихии  помогают создать своеобразный портал из мира реальности в навь. Так внутренние изменения героев помогают выстроить новую проекцию окружения, меняя реальность, но так, что это выглядит не сказочным фарсом, а достоверностью некоего тайного знания о явлениях, скрытых от обычных людей.

Травмирующая составляющая, связанная с мотивом пламени, приближает фабулу повествования к реальности, переплетая мир духовных переживаний с сакральностью физической боли. Их взаимосвязь на уровне транзакций главных героев в таких отношениях, как родственные связи, дружба, товарищество, — помогает оттенить экспрессию сильных переживаний: эмпатии, морального долга, ответственности за слова и поступки, пытливости, неравнодушия, авантюризма, бесстрашия. В этом контексте мотив огня тесно переплетается с темой боли и ее ролью в формировании образа.

Огонь и боль: образы тоже обжигают

Боль делает человека настоящим, если не придумана. И описание ситуаций, где мотивы огня и его болевые печати - ожоги, буквально, как гончар в печи, обжигают образ в повести, встречается не однажды. Первично это проявлено в теме разрыва семейных связей. Образовавшаяся пустота от вынужденной разлуки с родителями не может быть зоной спокойствия. Каждый из героев переживает эту брошенность и своеобразное предательство по-своему. Сенситивный голод участников событий проходит стадию компенсаторного вытеснения любви дружбой, которая объединяет трех подростков, толкая их на отчаянные поступки. Потом эта линия, закрывая проблему родства физического, перейдет на уровень духовный, где близость будет явлением не по факту рождения и крови, а по возникновению сильных внутренних привязок к друзьям и совместной истории. То недополученное детское тепло и его жажда — внутренний паттерн фабульного действа.

Доминанты сюжетных лабиринтов часто предваряются переходами внутренней энергии эмоций во внешнюю сферу. Так перед трагедией, у трансформаторной будки герои слышат звук, который воспринимают, как удар кочерги, падающей на камни. Мотив огня, русской печи или камина предвосхищает трагическую кульминацию, как со стороны внутреннего напряжения (огонь) так и со стороны непредсказуемости событий (упала случайно). Косвенное сравнение "монтировки", украденной у отца в машине с кочергой — дань современности, превратившей печку из сказки про Емелю в обычный автомобиль.

Квантовая гармония как репрезентация каналов восприятия созданных образов

Подача энергетических транзакций в повести неплохо передает аллегорию волновой теории света и его переходов из внутренней биологической формы существования (тепло) во внешнюю — воспринимаемую органами зрения. Скрытый потенциал героев (внутренняя неудовлетворенность) катализирует явления деструкции, становясь действенной силой. Синхронизация на волне экспрессивных эмоций, как бы поджигает пространство изнутри. И здесь не лишним будет вспомнить, что пребывание человеческой сущности на уравновешенной и спокойной волне инь, чаще связано с теплом, как наименьшим уровнем проявленности огня. А вот выход за пределы высокого внутреннего напряжения через видимые для многих лучи света способен вызывать его кризисное разрешение такими явлениями, как вспышки и возгорание, где неконтролируемый поток энергии становится деструктором, вызволяя из подсознания материализовавшихся демонов чувств из опытов Луиджи Гальвани.

Хранительница усадьбы нарисована резкими четкими мазками, продолжающими зоологическую тему древности на уровне фауны вслед за жабой будки. Образ "мадемуазель", "старая вобла биологичка Вилда Францевна Бриссен" подан саркастически с присущим юношеству максимализмом в оценках старших, преподавших не один болезненный урок. И это роднит оба явления(жаба и вобла) не только на стреле времени, но и мотивом внутренней энергетики, скрытой от посторонних. Этот тот случай, когда за видимым непритязательным скрывается неожиданное и таинственное: " А ещё говорили, что только Вилда знает, где запрятаны сокровища, которые князь Серебряный привёз из Золотой орды". Эта линия позднее дополнится эпизодом, где модель внутреннего огня будет частью метафизических игр прошлого. Речь идет об экспериментах по электричеству на лягушках.

Таким же неприятным внешнему взору предстает и завхоз усадьбы и по совместительству - дирижер проводного огня, электрик Саббах Сабанчин. Создается впечатление, что в тексте намеренно первоначально сгруппированы образы, не располагающие к теплу внутреннего восприятия. Этот прием контраста позднее очень хорошо сработает на раскрытие трансформирующих свойств стихии огня.

"Всю мужскую работу в школе делал именно он, Саббах Сабанчин – прибить гвоздь, починить шпингалет на окне, повесить портрет или картину. Кто был этот глуховатый и потому немногословный гигант с апокалиптическим именем и уродливой внешностью? Татарин? Вайнах? Большая приплюснутая голова с выпирающими надбровными дугами, бледная с оливковым оттенком бугристая кожа… "

Подготовка к новогодней проказе проходит у подростков в режиме секретности, внутреннего трепета, и, все-таки, страха. И здесь снова появляется лексический оборот из привычных отражений такого коктейля чувств, связанный с огнем: " «Если мы не спалимся – это будет настоящее чудо», – подумал я."

Харизма и эмоции: способы проявленности внутренней энергии героев в повести

Принципы внутреннего и внешнего проявления стихии, где огонь служит продолжением харизмы героя, а не только проявлением внешнего мира, автором удачно разведены по двум параллелям, где электричество, в самых разных его проявлениях (молнии, замыкания, электрическая цепь) является переосмысленным продолжением темы огня, выступая в роли внутреннего потенциала и емкости образов. Препарация переживаний (испуг, страх, адреналин авантюры) в сюжете умело расцвечены деталями, напоминающими новогодние гирлянды, служащие не украшением, а экстремальной подсветкой соборности эмоций, способных объединять людей на внутреннем плане, как это делает массовый праздник Нового года, аккумулируя энергию желаний лучшего нового времени.

Описание будки, которое имело больше внешних характеристик и никак не соотносило пространство с такими понятиями, как бесконечность и беспредельность, оказалось обманчивым. Ведь именно стоя на улице можно видеть небо, зная, что это уже почти космос. Ее (жабы трансформаторной будки) внутреннее содержание как бы выворачивает все наизнанку и в ограниченном стенами и старым электрооборудованием пространстве ощущаются блики реликтовых звезд и вечность. Одиозная деталь-проводник предстает как таинственный сгусток времени и энергии, что и станет кульминацией дальнейшего развития сюжета, спровоцировавшего переход мира из яви в состояние новой реальности.

"Со стороны тупого конца виднелся лучистый треугольник с глазом посередине. Выщербленный каменный пол ещё сохранял узор – что-то вроде восьмиконечной звезды. В центре возвышался круглый каменный помост, высотой чуть выше колена. Вспомнился Круглый стол короля Артура, про который мне читала мама, когда ещё была в состоянии разбирать буквы. Повсюду стояли металлические шкафы, набитые электрооборудованием. Всё было опутано проводами, гудело и работало."

Сюжет с этого момента летит по нарастающей, удивительно синхронизируя внутренние "вспышки" сознания героев и внешние метаморфозы. И здесь вспоминается старинная герметичная истина: "То что есть, будет не всегда". Этот посыл можно расценить, как генеральную красную линию развития событий, предвещающих трагические, радостные и трогающие за живое перемены в жизни героев. Они, как дети огня, хорошо усвоили уроки потерь, и в будущем, именно благодаря этому им удастся отыграть немного тепла для себя, развлекая временем новое пространство.

-----------------------------------------------------------

* Рецензия носит не рекомендательный, а аналитический характер и рассчитана на аудиторию, ознакомившуюся с текстом произведения.