Рецензия на повесть «Анатомический театр»

Рецензия на повесть "Анатомический театр"

Повесть Александра Зубенко "Анатомический театр" относится к разряду мистических триллеров с перемещениями героев во времени. По последнему признаку произведение можно было бы отнести и к попаданческой литературе, но попаданцы в новой для себя среде обитания обычно становятся активными действующими лицами, влияющими на ход событий, в чем, собственно, и заключается смысл данного жанра, в данном же случае им отведена исключительно роль жертв, так что это прежде всего триллер.

И именно в написании триллеров автор достиг больших успехов. Жуть он нагоняет очень умело, равно как и передает омерзительные ощущения героев от представившейся их глазам картины. Вот с обоснованиями перемещений во времени все выглядит не так гладко. Ясно, что все завязано на фотографию, ставшую магическим артефактом, но почему переброска происходит именно туда и именно в таком виде?

Начинается все с обнаружения в 1969 году пионерами трупа в облачении монаха одного из средневековых орденов, с соответствующим перстнем и золотым крестом, но при этом в русских лаптях. В отделе анатомических вскрытий при лаборатории Академии наук СССР, куда этот труп доставили для исследования, обнаруживают, что этого человека ранее уже вскрывали, отрезали ему голову, а затем пришили ее обратно. Хуже того, в коже покойника обнаруживаются вдруг живые клетки, одни с человеческим, другие с собачьим ДНК, из чего делается вывод, что человеку этому сперва пришили голову собаки, а потом вновь ее отсекли и вернули собственную. И покойник после подобных операций помер вовсе не сразу! По одежде и другим признакам определяют, что покойнику уже лет четыреста, но он никогда не лежал в могиле. Тело фотографируют, один снимок успевают проявить, после чего пропадает один из сотрудников лаборатории, Григорий, а затем, уже на глазах у свидетелей, сразу двое, Виола и Михаил, причем оба при этом держались за тот самый снимок. С тел сперва спадает одежда, а потом они просто растворяются в воздухе.

Всех троих выбрасывает в конце XVI века в окрестностях итальянского города Падуя. Разумеется, нагишом, так что прикрыть срам они могут только листьями. Рядом оказывается яма, куда сбрасывают части тел крыс, волков, собак, оленей и даже обезьян с гиенами. К яме приближается караван с очередной партией останков, его охрана ловит злосчастных путешественников во времени, принимает их за невесть откуда взявшихся дикарей и отвозит в Падую для опытов.

А в Падуе тем временем под контролем инквизиции и под покровительством всесильного кардинала Ипполита Медичи работает тот самый Анатомический театр, где ставятся опыты по пришиванию зверям разных пород чужих голов. Людей для опытов тоже используют, и героев явно ждет такая же участь, вот только Григорий непонятным образом освобождается из заточения, потом освобождает товарищей по несчастью, одевает Михаила в отобранную у охранника рясу, а Виолу в какую-то хламиду, и предпринимает вместе с ними попытку побега. На стене замка, где их все-таки нагнали, непонятным образом оказывается уже известная фотография, и все трое опять начинают растворяться в воздухе, вот только Григорий не успевает завершить сей процесс, поскольку падает со стены вместе с двумя стражниками, с которыми в этот момент боролся, и разбивается насмерть.

А Михаила с Виолой вышвыривает в 1849 год где-то в средней полосе России, и они начинают догадываться, что тот монах тоже успел здесь побывать, откуда у него и лапти. После некоторых приключений они попадают на ярмарку, где в отдельном шатре якобы ассистенты самого Пирогова тоже устраивают для публики анатомический театр. Герои заходят в шатер, и тут с ними происходит уже настоящая чертовщина. Виолу затягивает в какой-то странный туннель не без помощи появившихся оттуда горбатых карликов, а над Михаилом те же карлики, начинают делать уже знакомые по телу монаха операции, включая отрезание головы и пришивание на ее место собачьей. Его мертвое тело в монашеской рясе выкинут в котлован, где его спустя долгие годы обнаружит играющая ребятня. А рядом будет найдена пожелтевшая от времени фотография, на которой просматривалась парящая в воздухе смутная фигура, как была и на той, проявленной.

События, таким образом, закольцовываются, хотя остается масса вопросов. Например, если Михаил и был тем монахом, то когда он успел раздобыть лапти? В тексте на это нет ни намека. Откуда на нем оказался монашеский перстень, ведь его не снимешь вместе с рясой, и какому именно ордену он принадлежал? Инквизиторов обычно вербовали из ордена доминиканцев, учрежденного святым Домиником, уж больно название их подходил под род деятельности. "Домини канес" в переводе с латыни звучит как "псы Господни". Но теоретически это могли быть и францисканцы. И почему, наконец, братья, один из которых заведует анатомической лабораторией, именуются профессорами, хотя они всего лишь кандидаты наук, а для занятия профессорской должности необходимо было иметь звание доктора наук?

Впрочем, несмотря на отдельные несуразицы, в целом текст впечатляет, прежде всего эмоциональными страстями героев, и если кто ищет именно этого и не слишком озабочен логикой событий, данное произведение вполне может прийтись ему по вкусу.