Рецензия на роман «День, который никогда не придёт»
Обложка сразу настраивает на антураж американо-мексиканских пустынь: раскаленная потрескавшаяся земля, песок на зубах и нещадно палящее в макушку солнце. Ну и дон Карлос, собственной персоной вышагивающий по этой адской сковородке. Впрочем, о Кастанеде и его связи с романом Василия мы поговорим позже.
И сразу хочется сказать о языке и стилистике, которые в полной мере соответствуют настроению и антуражу: просто, сухо, точно — как выстрел револьвера. Порой я ловил себя на том, что мне недостает красок и текучести слога, но быстро забыл об этом, когда пошла жара.
«День, который никогда не придет» — мистический детективный триллер. И если триллерная составляющая в полной мере проявляется ближе к финалу, то мистика встречает нас в нижнем белье уже с первой главы. И она здесь — реальная, а не просто пыль в глаза, как любят делать некоторые авторы, за что, признаться, хочется обрушить на них ушат помоев.
Особого внимания заслуживают персонажи, которые, с одной стороны, неуловимо напоминают кого-то, а с другой, настолько ярко и характерно прописаны, что сразу врезаются в память. Причем, автор не окунает нас в многостраничную историю их жизни и драмы, а наделяет их выпуклыми особенностями, которые с ходу запоминаются.
Сюжет разворачивается постепенно, но с определенного этапа от книги не оторваться. Когда смешиваются воедино фантасмагория, драма и экзистенциальная философия, тут, знаете ли, не до того, чтобы прерываться на чай — буря книжная порождает такую же внутри тебя, и это стихийное буйство несет до самого финала. А когда дочитываешь последнее слово, понимаешь, что только что заглянул в бездну…
Концепция велианцев, как избранного другим богом народа, это нечто потрясающее. Ничего подобного не припомню в художественной литературе. Меня всегда бесило, когда писатели наделяют существ иной природы человеческими качествами, что говорит даже не об узости их творческого диапазона, а о скудости восприятия. Василий здесь в полной мере показал инаковость велианцев, как другого вида, хоть и живущего рядом с людьми и носящего человеческий облик.
Сравнения с Кастанедой, на мой взгляд, здесь неуместны. Даже если внешне где-то можно проследить параллели, то по внутреннему содержанию и воздействию на читателя — это совершенно разные вещи. У дона Карлоса многие вещи воспринимаются как сказка, у Василия же это беспощадный магический реализм, который вскрывает не самые лицеприятные стороны человеческой натуры.
За последние несколько лет это третий художественный роман, который мне захотелось перечитать. Не сразу, но непременно.