Рецензия на роман «Чужой среди своих 2»
Рецензия на роман "Чужой среди своих 2"
Роман Василия Панфилова "Чужой среди своих 2" продолжает историю попаданца в тело четырнадцатилетнего советского подростка Миши Савелова, проживающего в 1967 году. Впрочем, ближе к финалу романа сознание попаданца и Миши окончательно сливаются воедино, так что главный герой теперь ощущает себя именно что подростком со всеми его возрастными особенностями, но обладающим при этом знаниями о будущем и имеющим возможность сравнивать. А сравнивает он часто, и сравнения эти выходят отнюдь не в пользу окружающей его советской действительности.
Поняв, что с репутацией эпилептика их единственному сыну ничего хорошего не светит в маленьком рабочем поселке, родители Миши находят способ перебраться в Москву. Тому, как они там устраивались и обживались, и посвящен весь второй том цикла.
Начинать штурм столицы им приходится с халупы, снятой в подмосковной деревне, которую теснит стройка. Типажи вокруг соответствующие. С одной стороны строители-лимитчики, ни в грош не ставящие местное население и не гнушающиеся мелким воровством, с другой стороны колхозники, подозрительные к любым чужакам и готовые их гнать, особенно по пьяни. Хозяйка снятого жилья оказывается доносчицей со стажем, к старости окончательно выжившей из ума и рассорившейся со всей деревней. Она доносит на своих жильцов в КГБ, а когда комитетчики увозят отца семейства на беседу, натравливает деревенских на Мишу и его мать, надеясь избавиться от них и поживиться их имуществом. Мишу спасает только знание тайского бокса и готовность взяться за нож. Местный участковый готов спустить все на тормозах, и героям приходится по редакциям газет и знакомить их со своей историей. К счастью, благодаря прежним связям родителей Миши у Савеловых находится покровитель в верхах, и уже в августе, после шабашки где-то на Вологодчине, их вселяют в коммунальную квартиру в доме рядом с ГУМом.
Это, конечно, уже никак не барак, вот только нравы обитателей этой коммуналки напоминают знаменитую Воронью слободку Ильфа и Петрова. Загаженный санузел, который никто принципиально не хочет отмывать, кастрюли, запирающиеся на замки, вечно всем недовольная соседка, провоцирующая скандалы. Работящим Савеловым, однако, удается неплохо обустроиться даже в этих условиях.
Миша, ища возможность подработать, устраивается на четверть ставки в соседний ГУМ, где с ним расплачиваются больше дефицитными продуктами, чем деньгами. Но именно там его поджидает очередная опасность. Подментованный грузчик Саша подкладывает ему доллары в рабочую спецовку, но Савеловы вовремя их обнаруживают, и провокация срывается. Комнату, однако, приходится менять на жилье подальше от Кремля и ГУМа, тоже в коммуналке, но зато с приличными соседями.
Миша с его знанием химии, биологии и английского языка выигрывает районные олимпиады, обзаводится друзьями в школе, его упорно агитируют вступить в комсомол, но он отбояривается. По ходу дела у него возникает много замечаний касательно отсталости учебного процесса в советских школах. Так, в младших классах детей зачем-то упорно учат чистописанию с использованием чернильниц и простых металлических перьев. Герой подозревает, что виной тому бывшие писари, доросшие до высших партийных должностей, но сохранившие прежние представления о жизненных ценностях.
Герой не может пройти мимо, когда обижают слабых, и сперва спасает от гопников шестиклассника Льва, а потом и молодого музыканта Стаса Намина, который вводит Мишу в компанию московских рокеров, где герой оказывается ценным кадром благодаря хорошему знанию английского языка. Заодно Миша занимается в ансамбле Локтева, и именно это становится причиной грядущих неприятностей. Гопники из Выхина повадились ездить в центр города и избивать встреченных юных музыкантов. Локтевцы решают дать им отпор. Миша берет на себя роль организатора и руководит успешным налетом на Выхино, после чего милиции приходится установить там посты для предотвращения ответных действий выхинцев. Во время налета Мише повреждают веко, он закрывает пострадавший глаз повязкой и получает прозвище Моше Даян, а сам налет в народе начинают называть "еврейским блицкригом".
Лев в школе высказывает предложение о создании еврейской организации, подслушавшая это комсомольская активистка, которую герой называет "бульдожкой", желая выслужиться, доносит об этом куда надо, в результате в школе устраивают судилище под видом открытого комсомольского собрания с участием многочисленных функционеров из райкома и ГОРОНО. Автор весьма смачно описывает это характерное для тех времен действо, полное фальшивого гнева, двоемыслия и фарисейства. Вопли о создании в школе сионистской организации в итоге не находят отражения ни в каких документах, но из школы главного героя все же исключают, что фактически закрывает для него возможность поступления в любой ВУЗ.
Автор в этом произведении выставляет напоказ самые различные срезы советской действительности. Тут описывается и колхозная, и рабочая, и торговая, и школьная, и интеллигентская, и неформальная среда. Среди второстепенных героев присутствуют и очень приличные люди, и приспособленцы, и "глубинный народ", руководствующийся не разумом, а инстинктами, и откровенные подлецы. Все это подано в очень концентрированном виде, что в реальной жизни редко встречается, но выставлять на свет общественные язвы - давняя традиция русской литературы со времен Радищева. В этом, собственно, и состоит метод критического реализма.
Как и в первом романе цикла, размышления главного героя преобладают в тексте над действием, сюжет иногда кажется фрагментарным, но на деле все равно развивается вполне поступательно и приходит к закономерному финалу, который, впрочем, предполагает дальнейшее развитие истории Савеловых, пусть уже и в иных условиях. Характеры героев вполне жизненны, хоть некоторые из них и выглядят всего лишь носителями определенных функций, необходимых для развития сюжета. Как и в других произведениях данного автора, речь героев отличается своеобразием.
Все перечисленное выше позволяет сделать вывод, что этот роман вполне достоин внимания ценителей критического реализма.