Рецензия на сборник рассказов «Пой со мной! Writober-24»
— Можно разрушить тишину, рассыпать ее вдребезги неосторожным жестом или словом, но песню, будь то соловьиная серенада в ночи, пробуждающая мир трель жаворонка или же слова человеческие, положенные на музыку в утешение или в радость, не заглушить никогда, ибо даже умолкнув, она навсегда останется в памяти и сердце.
— Вы правы, мсье барон, — Мириам с улыбкой прислушивалась к песням, которые доносились из каждого окошка, с каждой улочки, мимо которой они проезжали, и только вполуха следила за речью жизнерадостного и вновь философствующего Голденберга.
Карета остановилась у колоннады с барельефами и статуями. Газоны, простирающиеся за ней, были усыпаны бесчисленным множеством цветов. Обласканные лукавым и задорным июньским солнцем пчелы, шмели¹ и бабочки беззаботно порхали, кружились, жужжали над ирисами, ромашками, лавандой², пионами, цикорием, душицей, вьюнками под песню, в которой говорилось о лете³, которое только-только наступило и продлится до самого конца их короткой жизни.
— Моя милая мадмуазель, похоже, мы приехали, — произнес барон, пытаясь рассмотреть едва проступающие сквозь буйную зелень деревьев качели и карусели, колесо обозрения и американские горки.
— Куда же именно, дорогой барон, — улыбнулась Мириам, выбираясь из экипажа вслед за Голденбергом.
— Не могу подобрать точного слова, в нашем времени такое еще не придумали. Я мог бы сравнить это место с Булонским лесом, заполненным всяческими конструкциями для… эмм… развлечения и увеселения.
— Я не знаю Булонского леса — только Булонский полевой лагерь, где и познакомилась с нашим общим другом.
— О, я и сам несказанно рад, что судьба свела меня с мсье де Савиньи, ведь только благодаря ему мы смогли отправиться в это удивительное путешествие. Но пойдемте же, пойдемте, дорогая, мне кажется, что у ворот нас кто-то поджидает.
Придерживая ладонь слепой провидицы на своем предплечье, барон направился к колоннаде, где их действительно встречал маленький оркестр, красивая, колоритная женщина с гитарой за спиной и двое подростков в красных галстуках.
— Приветствую, приветствую! Мне поручено встретить вас! — с воодушевлением воскликнула женщина, радостно пожимая руки барону и его спутнице, в то время как подростки решительно повязывали красные галстуки на шею путешественникам, декламируя какие-то вдохновляющие четверостишия. — Создатель этого мира приготовил для вас очень много интересного!
— Это точно не какая-то ошибка? — Голденберг неуверенно покосился на Мириам, но девушка без тени сомнения увлекла его вслед за этой удивительной провожатой под сень раскидистых дубов и вязов.
— Мы нарочно будем идти медленно, чтобы вы могли хорошенько осмотреть здесь все, — продолжала женщина, а барон с удивлением разглядывал улыбающиеся лица прохожих. Музыка звучала из каждого уголка парка — яркая, светлая, задорная, — и он почувствовал, как его и самого невольно тянет присоединиться к этому беззаботному смеху, радости, веселью, которые бывают только в детстве.
— Скучаете? А ну-ка, вперед, занимайте места! — жизнерадостно воскликнула женщина-экскурсовод, запуская карусель с лошадками, жеребятами, оленями и игуанодоном⁴.
Голденберг помог Мириам взобраться на одного из трех белых коней⁴, сам уселся на второго. Карусель набирала обороты, музыка вовлекала в головокружительный водоворот, наслаивая картинки одна на другую, словно несуществующие воспоминания.
— А ведь все это наша жизнь, — обронила Мириам, подставляя лицо теплому, ласковому ветерку, едва касающемуся ее волос.
— Что вы сказали, моя дорогая? — переспросил Голденберг.
— Я говорю, что все аттракционы похожи на жизнь — она включается, разгоняется, летит вперед, вперед, но все время по кругу, год за годом, потом замедляется и, наконец, останавливается.
— Все это цирк, — с долей горькой иронии заметил барон, — с каруселью любви, качелями дружбы, тихим прудом первого предательства. Но не они похожи на жизнь — сама наша жизнь и есть такой вот парк аттракционов. Пока ты мал, стоишь и смотришь как веселяться пары на карусели любви, ждешь, пока пустят, а потом кто-то протягивает руку, и оп — ты уже на коне. Кружишься, кружишься, пока не сбросят, если совсем уж не повезет. Всего лишь один долгий день, за который нужно успеть обойти все аттракционы, испытать весь спектр эмоций и чувств. Часто оказывается, что его не хватает, чтобы, например, прокатиться на лодочке веры и надежды⁵ или покормить уточек всепрощения. Иногда, задержавшись на очередном колесе, можно потерять счет времени, забыть о том, что оно конечно; и чем меньше его отпущено, тем быстрее все будет кружится и мелькать, отсчитывая минуту за минутой, пока они не выйдут все. Впрочем, вам, мой дорогой друг, пока этого не понять.
— Мсье барон, а разве вы не накатались на этих качелях в юности? Разве для вас чувства имеют новизну?
— Я до сих пор на них, милое дитя, только теперь все стало гораздо сложнее. Но первый опыт, первое открытие, первая ненависть — к сожалению, она в моей жизни явилась раньше таинства первой любви, — мне не забыть никогда. А сколько раз доводилось видеть, когда кто-то взбирается и прыгает с лошадки на лошадку, не понимая, что это отнюдь не тот стремительный, головокружительный поток истинного чувства, когда движется вся карусель. Так и скачет сам, как блоха, не вникая, не догадываясь о том, что потерял. И жаждет прикоснуться, но не дано.
Карусель, наконец, остановилась, но путешественников тут же отправили на качели с цепями, на горы с камнепадами⁶, на челнок дня солнцестояния⁷, за цыганской звездой⁸. И каждое новое впечатление сопровождалось песней, записывая ощущения на подкорку, выбивая на каменных скрижалях души⁹.
— Как только вы покините парк, — перед каждым новым аттракционом давала им напутствие мудрая проводница мира, — все хорошее и плохое останется с вами только в виде песен. Такова волшебная сила этого места.
— А ведь она права, — поделился мыслями со своей спутницей барон. — Песня сохраняет в нас воспоминания не только о прожитых впечатлениях и времени, когда это происходило, но и о ком-то конкретном — о том, кто познакомил нас с этой песней, впустил нас в ее мир, с кем она тесно связана для нас. Песня всегда позволяет оживить то, что было для нас значимым, но осталось в прошлом. Музыка соединяет если не сердца, то души, а знакомство с новой песней — это своего рода новая встреча, которая если и состоится впредь, то неизбежно окажется свиданием с памятью. Люди превратяться в голоса, голоса — в затухающие мелодии. А потом и они покинут нас. Но не печальтесь, теперь вы знаете как встретиться с ними вновь.
День клонился к вечеру, музыка становилась тише, отголосками вспыхивая то там, то тут. Посетители парка медленно растворялись в сумерках, оставаясь лишь ощущениями чего-то знакомого, но утраченного. Волшебный экипаж чудесным образом возник прямо перед путешественниками, когда вагончик американской горки качнулся в последний раз, останавливаясь.
— Я бы отдал оставшуюся половину жизни за хотя бы еще один день в этом удивительном месте, — вздохнул барон, помогая Мириам отстегнуть цепь безопасности.
— Пусть я и не испытала в своей жизни всего того, о чем вы рассказывали, мсье Голденберг, все это было для меня настолько понятно и логично, будто я видела собственными глазами. Где-то было остро и стремительно, прямо дух захватывало, где-то глубоко и насыщенно, где-то мягко и ностальгически.
— Это создавала музыка, которая окружала нас все время. Ничто в мире не способно донести чувства более достоверно и естественно, вынуждая сбросить маски, чем музыка, — покачал головой Голденберг, отгоняя фрагменты воспоминаний, приятных и не очень. — Я, конечно, люблю тайны и откровения, но сейчас чувствую неловкость, будто тайно сунул нос в чей-то дневник.
— Надеюсь, вам понравилось у нас? Возьмите билет, он универсальный, — хозяйка парка, юная душой, но бесконечно мудрая, возникла из ниоткуда у самой кареты и с радушной улыбкой протянула гостям голубую мягкую пластинку. — С ней вы можете вернуться сюда в любой момент, когда вновь почувствуете желание вспомнить и погрузиться в теплые волны ностальгии.
— В таком случае разрешите и мне преподнести вам ответный подарок, — барон нырнул в экипаж и достал оттуда картонную коробку, перевязанную лентой. — Труд не только в том, чтобы вспомнить, но и в том, чтобы передать — искренне, без щегольства, — поделиться, как со старым другом. Чтобы другой ощутил ваше и вспомнил свое. — Он открыл коробку и достал оттуда прекрасную музыкальную шкатулку в виде карусели с лошадками, а из одного из ящичков шкатулки — серебряные гитарные струны. — Дабы ваша музыка никогда не умолкала, — добавил он, протягивая хранительнице парка оба подарка.
_________________________
¹ - День 28. Песня, которая заколебала
² - День 13. Песня из 80-х, которая нравится
³ - День 1. Песня с цветом в названии
⁴ - День 2. Песня с числом в названии, День 5. Песня, которую нужно играть громко, День 22. Песня о животном, День 25. Песня, напоминающая о трудных временах
⁵ - День 3. Песня, напоминающая о лете, День 17. Песня, которую хочется петь в караоке дуэтом
⁶ - День 12. Песня из детства
⁷ - День 26. Песня, разрывающая сердце
⁸ - День 28. Песня, которая заколебала
⁹ - День 16. Классическая песня
Ссылка на сборник рецензий: https://author.today/work/394968