Рецензия на повесть «Агентство удивительных услуг. Йольские забавы»
Следствие ведёт колдун
Рецензия на трилогию Елены Чаусовой «Агентство удивительных услуг»
Трилогия из небольших повестей: «Анатомический театр», «Отвор трава» и «Йольские забавы» — чтение симпатичное и лёгкое. Конечно, если вы любитель магического детектива в духе цикла Макса Фрая «Лабиринты Ехо». Хотя не только: по сюжету повести напоминают и «Ведьмака» Анджея Сапковского, и, конечно, «Дозоры» Сергея Лукьяненко. С другой стороны, это весьма приличная стилизация под европейский роман XIX века, а мир «Агентства» приближен к стимпанку. Всё вместе создаёт приятный, хоть и несколько легкомысленный, жанровый микс.
Вдобавок построен вторичный мир повестей на материале фольклора Юго-Восточный Европы — Балкан и Трансильвании, а также кельтских легенд. Судя по всему, автор в этой теме разбирается, так что всё это не только даёт яркий экзотический колорит, но и довольно познавательно.
Главный герой всего цикла — Кайлен Неманич, на четверть принадлежащий к расе эс ши, сидов, персонажей кельтского фольклора, их называют ещё «народ холмов». Кайлен унаследовал от своего отца-человека особняк, в котором содержит лавку книг по магии. Не теряет он, впрочем, и связи со своими сверхъестественными родственниками «в холмах» — некоем параллельном мире.
Букинистическая деятельность главгера, однако, лишь маскирует его «основную» работу. А это что-то вроде частного детективного агентства, специализирующегося на магических преступлениях и «некротической активности». Проще говоря, ГГ ловит оживших опасных покойников — стрыгоев, мороев и других упырей, а также колдунов-злоумышленников, вредоносных духов всякого рода и прочую нечисть.
Тут следует несколько слов сказать об устройстве вторичного мира трилогии. Как сказано, дело, вроде бы, происходит на Балканах, однако это альтернативная вселенная, так что где-то не слишком далеко от города Кронебург, где живёт главгер, находятся и «острова» — альтернативная Ирландия. Впрочем, география мира описана лишь вскользь, что, на мой взгляд, является определённым недостатком.
Немного сказано и о некоем Пакте со сверхъестественными силами — основном законе этого мира. Упоминается он часто, но о том, что он такое конкретно, и об истории его принятия есть лишь абзац ближе к концу третьей повести. Но это стоило бы дать в экспозиции с самого начала, как сведения о Договоре в «Дозорах», тем более что у Лукьяненко, как и у Чаусовой, эти документы — сюжетообразующий фактор.
Известно, что Пакт касается лишь наиболее сложных и опасных областей магии: он подписывается колдунами и ведьмами, таковыми владеющими, или даже простыми людьми, о них знающими. «Подпактные» лица обязуются не разглашать эти сведения, нарушение же обязательства ведёт к наказанию — например, заключению в «холмах». За соблюдением Пакта следит Надзор, в повестях представленный главой его местного отделения эс ши Эйлин и оперативником Шандором Фаркашем, для обычных людей — капитаном местной полиции, не верящем ни в какую «чертовщину», а на деле — оборотнем-псом.
Тут я должен похвалить автора за работу с фольклорными источниками: она уверенно, умело, со вкусом и явным удовольствием конструирует из их элементов свой мир. Получается изящно и интересно, а главное — логично и в рамках вторичного мира обоснованно. Взять хоть эбед — способность эс ши внушать окружающим различные эмоции — например, симпатию или тревогу. Однако, хоть ГГ и часто применяет это свойство в расследованиях, автор оговаривается, что полностью подчинить человеческую волю при помощи эбеда, как и, скажем, гипноза, невозможно. А вообще-то изначально это средство для коммуникации эс ши:
«Самим жителям холмов эбед был нужен для того, чтобы чувствовать друг друга, обмениваться ощущениями и переживаниями, не произнося слов».
К слову, это сильно напоминает ментальную связь телепатов в романе Генри Каттнера «Мутант».
Возвращаясь к главному герою, его расследования магических преступлений, разумеется, по большей части весьма «подпактны» и, следовательно, от простых людей сокрыты (для них он просто занятый непонятными делами «колдун» из благородного сословия). Обычно он действует в паре с капитаном Фаркашем. Построение повестей схоже с упомянутыми «Лабиринтами Ехо»: каждая представляет собой конкретное дело, которым ГГ занимается вместе со своими помощниками. Сюжеты достаточно интересны: в первой повести ГГ расследует дело с восставшим из мертвых колдуном — стрыгоем, во второй — серию убийств посредством магии и таких же ограблений, в третьей главным антагонистом является оскорблённый глупыми простецами дух леса вила. В промежутках между действием даются забавные и интересные бытовые интермедии из частной жизни персонажей.
Следует отметить и ненавязчивый лёгкий юмор, с которым это описывается. Например, читателя наверняка повеселит рассказ о хмельных похождениях Кайлена во время празднования Йоля «в холмах». Или эпизоды из его личной жизни: он имеет немалый успех у женского пола, но при этом безуспешно, хоть и упорно, флиртует с Эйлой (думаю, в следующих повестях эта линия будет развиваться). Имеется тут и некая драматическая коллизия: как эс ши, Кайлен практически бессмертен, однако, судя по всему, не очень хочет связывать свою жизнь с кем-то из «обитателей холмов». Но если его спутницей жизни станет человеческая женщина, ему придётся мириться с её старением и смертью. Или же переселить её в «холмы», но тогда они станут для неё вечной тюрьмой.
Сам он тоже не рвётся жить «на другой стороне» — реальный мир и смертные люди слишком нравятся этому «весёлому и дурковатому авантюристу». Однако его метания и рефлексия привносят в его образ также оттенок модного в позапрошлом веке байронизма, делая его более сложным и многоплановым. Впрочем, и большинство прочих персонажей повестей выписаны тщательно, они фактурны и не двумерны. Тот же ворчливый служака Фаркаш, внешне «мимишная», но явно опасная Эйла, заботливая экономка Кайлена фрау Берта — на самом деле могущественный «зимний дух», о знакомстве ГГ с которым повествует примыкающий к циклу отдельный рассказ. Не уступают им и менее значимые персонажи: деревенская подружка ГГ Мария, её брат, помощник ГГ силач Ионел,
Сконструированы повести чётко и логично, небольшие главы облегчают чтение. При этом они плотно насыщены информацией, так что сюжет развивается динамично и последовательно, захватывая читателя. Правда, мне показалось, что экшена могло бы быть и больше, да и драматизма бы добавил, но это на мой вкус, конечно. Кроме того, в паре мест фокал ненадолго, но резко, съезжает с главгера на других персонажей — например, Ионела и Йована. Само по себе это не страшно, но для гармоничности и равновесия надо было бы сделать ещё несколько таких эпизодов, а то эти отдельные выглядят повествовательными заплатками.
Ещё из недостатков должен упомянуть первую главу первой повести — «Анатомический театр», где начало действия словно бы оборвано, отчего у читателя возникает некоторое недоумение, что, собственно, происходит. Там сразу появляется несколько действующих лиц, упоминается ещё больше, но никого из них читатель не знает, так что особо раздражительный может и бросить чтение в самом начале.
К самим сюжетным ходам повестей претензий нет — за приключениями героев следишь с неослабевающим интересом.
Язык произведений тоже весьма приятен, по тексту, по большей части, читатель просто летит. Особо хочется отметить экспрессивные и красивые описания магических проявлений:
«Кайлен сейчас стал зимней ночью и огнем, пылающим среди нее, ледяной тьмой и белым снегом, укрывающим ждущие весны семена, вьюгой и нестерпимо ярким солнцем морозного полдня».
«Оседающий обратно на землю снег обсыпал серебристые крылья, медленно разворачивающиеся в стороны, распрямляющиеся тисовые ветки-перья. За ними поднималась из снега и вила, вставала в полный рост. Вытянувшись, как струна, расставив руки и крылья, она запрокинула голову к небу и пронзительно по-ястребиному завопила».
Украшают текст и разбросанные по нему вложенные в уста героев «житейские мудрости» — вроде как и не слишком подходящие жанру:
«— Не бывает некрасивых женщин, Вирджилиу, — серьезно сказал ему Кайлен. — Бывают только несчастные.
— Хочешь сказать, все красавицы счастливы?
— Нет, еще бывают те, у кого неплохо получается скрывать, что они не слишком счастливы…»
Обогащают язык повестей и сербские фразы, особенно забористые ругательства — приём несколько хулиганский, но делающий речь персонажей колоритной и яркой.
Попадаются, впрочем, и неудачные абзацы, в которых смысл был явно принесён в жертву витиеватости:
«По счастью, в отличие от Мариуса, привычки отговаривать его от сложных дел Берта не имела, предъявляя претензии только к его бытовому образу жизни и степени заботы о себе».
«Практики у него, конечно, было не так много, как у действующего врача, зато вся как на подбор, периодически — с возможностью оценить посмертные и прижизненные повреждения на теле, которое бежит прямо на него с целью отгрызть ему голову».
Случаются прямые стилистические ошибки: «час стоял довольно поздний», «осенился идеей». Многовато ошибок и грамматических, и в пунктуации.
Однако всё это не отнимает несомненного очарования этих красивых и грациозных вещей, словно предназначенных для того, чтобы уютно читать их в новогодние праздники.
Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение. И напоминаю, что до 7 января на мои работы объявлена Рождественская скидка.