Рецензия на сборник поэзии «По разным поводам»
Как это обычно и происходит со стихотворными сборниками, автор коллекции текстов «По разным поводам» приоткрывает для читателя дверь в свое восприятие обычных (?) вещей, делится размышлениями о материях, которые в какой-то мере могут быть знакомыми другим людям. И благодаря этому читатель имеет возможность оценить, насколько восприятие поэта — то есть приходящие ему на ум метафоры, сравнения, ассоциации — остры и оригинальны, насколько интуитивно точен поэт в использовании богатой языковой палитры, а также насколько виртуозен он в искусстве создания из всех этих составляющих нового текста, сплетенного в стихотворную форму. Иными словами, по какому алгоритму он, по выражению самого Олле Ликойо, «творит словесную вязь».
Впрочем, речь не обязательно идет о восприятии «привычных» вещей, ведь автор сборника «По разным поводам» порой пытается переместить нас из столь знакомой всем реальности города, реальности смены времен года и прочего в некие выдуманные миры...
Именно это происходит, например, в стихотворениях «Случай на охоте» или «In vino veritas», в которых поэт рисует яркие картины в фэнтезийном антураже. Причем в «In vino veritas» для полноты впечатления используется и соответствующий ритм, от которого читателю, как и герою стихотворения, впору «потерять разум свой», словно отведав «хмельного питья» ведьмы, и подходящая случаю стилистика, воспроизводящая нечто мистически-фольклорное.
Сборник открывается стихотворением «Ночное», и думаю, что это не случайно - в какой-то мере оно задает тон всем последующим текстам. Ибо затронутые там темы — тема ночи, тема чувств, тема писательства - в каком-то смысле являются сквозными для всего сборника.
О чем это стихотворение? В мире встречаются двое, в результате чего «громко хрустнет хрусталь мироздания». И потом, в ночной тишине, человек смотрит на экран и пишет о своих желаниях.
Та же тема потом затрагивается и в стихотворении «Я устала так жить», которое тоже в каком-то смысле рассказывает о чувствах и о том, какой путь они проделывает в мироздании.
Сравнивая людей, чувства которых пробудились, с Каем и Гердой, автор оптимистично обещает:
«Постаревшая Герда найдет свой приют в чьем-то доме».
В дальнейшем в сборнике тема творческого процесса затрагивается еще несколько раз.
Творческий процесс рассматривается как безотказное средство от хандры. В стихотворении «Трижды о прекрасном» читаем:
«Когда стремится за строкой строка
Иль кисточка порхает по бумаге,
Депрессия заявит вам: «Пока!»
И жить уйдет к другому бедолаге».
В стихотворении «В моем глупом придуманном мире» говорится, что, когда творческий процесс заканчивается и «рифма уходит», то мир поэта как-то разом меняется в сторону обыденности:
«Потечет все обычным манером
До тупого занудства фатально,
До хронической истины верно.»
А в стихотворении «За полночь» отмечается, что пишущий что-то за экране своего компьютера писатель — это в числе прочего и часть большой и сложной картины спящего ночного города - картины, в которой, например,
«Тонет в витрине под яркой волной неона
Вешалка-кукла, лицо сохраняя шаблонно».
Возможно, наиболее сильное впечатление в эмоциональном плане произвело на меня стихотворение «Осеннее».
Уже самая первая строчка стихотворения задает и ритм, и настроение:
«Все поезда ушли и больше их не будет».
Осень предстает здесь в метафорическом смысле как нечто, безвозвратно канувшее в прошлое, наглядным воплощением чего является ушедший с перрона поезд, который только что стоял, столь доступный, но которого уже не видно. Как нечто, что могло иметь продолжение, но оборвалось.
А что же говорится в этом стихотворении о будущем?
«Куда-то в никуда стремятся рельсы
Беспечной лестницей из поперечин-шпал».
И здесь очень интересен эпитет «беспечной», ведь время столь неумолимо а поток событий порой настолько хаотичен, что со стороны может показаться бессмысленным, и, конечно, не поддается прогнозированию.
Чтение сборника «По разным поводам» оказалось для меня любопытно, а некоторые стихотворения привлекли своей неординарностью и буквально заворожили. Их хотелось перечитывать в попытке осмыслить какое-то осенившее автора прозрение — именно этот эффект я называю «магией стиха», и у Олле Ликойо мне встретились именно такие жемчужины.