Рецензия на повесть «Коробочки»

«Декамерон» наших дней

Это обманчиво простой рассказ, с первых строк обещающий непритязательную офисную любовную историю со всеми её устоявшимися атрибутами: самодуром-шефом и привлекательной сотрудницей — романтическим интересом главгера. Но всё это — сознательное со стороны автора введение читателей в заблуждение, ибо дальше повествование разворачивается в ядрёный бурлеск, приводящий на ум наиболее фривольные новеллы «Декамерона» Боккаччо.

Однако при том, что рассказ полностью подпадает под жанр эротической прозы (а в недавние времена её могли бы счесть и порнографической), он не лишён вполне серьёзной проблематики, интересного психологизма и ядовитого сарказма.

Интересно также, что это любовная история, увиденная глазами мужчины, вполне достоверно (в отличие от многих образцов такой литературы, созданной женщинами) передаёт мужские эмоции в процессе внезапно вспыхнувшей любовной страсти:

«Бывают в жизни моменты, стоящие того. Когда и по морде можно отхватить, и колено в пах, не самая большая расплата. Мозги — прощай!»

Но, как сказано, начинается рассказ неторопливо и традиционно: ГГ–охранника распекает вредный замдиректора за то, что тот пропустил сотрудницу, позволив ей не приложить пропуск к валидатору на проходной в офис. Начальник, конечно, зол, бесполезен в работе и обожает издеваться над подчинёнными, а сотрудница мила и нравится ГГ.

Зам по кличке Киря-Малохольный — образ яркий и типичный, знакомый, думается, всем, когда-либо работавшим в офисе. А переход от него к сотруднице по контрасту хорош и намекает, что нам только что представили главного антагониста и главную героиню. Но нет! Всё не то, чем кажется.

Как выяснится позже, Люда — персонаж вообще проходной, технический. Что касается Кири… Да, он будет задействован по сюжету далее, но вовсе не так, как ожидалось. Больше спойлерить не стану, дабы не лишать читателей «вау-эффекта» от чумового финального твиста.

ГГ покидает офис и дальше действие разворачивается в его второй квартире, которую он сдаёт, а посему приехал туда убраться перед заселением новых жильцов. Мы узнаём, что Николай — отставной военный, участник боевых действий в Сирии, разведённый и, как многие его коллеги, зарабатывающий на жизнь не слишком престижным трудом охранника. Его достаёт кризис среднего возраста, но, в общем, особых психологических проблем, вроде жёсткой депрессии на почве ПТСР, у него нет. Просто парню очень скучно и одиноко.

И уже уходя домой, он сталкивается на площадке с дамой, с трудом несущей несколько картонных коробок с посудой. Как истый джентльмен, Коля помогает ей дотащить груз до квартиры. Кстати, сценка с коробками, через которые герои пытаются общаться, оригинальна и интересна.

Естественно, соседка оказывается ну очень сексапильной:

«Николай, тяжело дыша, медленно гладил взором её волосы, чуть подведённые брови, те самые ямочки на щеках, приоткрытые губы в тёмной, под цвет водолазки, помаде, грудь с сосками, которые становились, казалось всё крупнее и больше».

Столь же естественно для этого жанра, что между героями на месте вспыхивает необузданная страсть, находящая свой выход в постели. Последующая эротическая сцена хоть и весьма откровенна, оснащена физиологическими подробностями и «незабрюленными» крепкими словечками, однако при этом парадоксальным образом выглядит совсем не пошло и лишена частого в такого рода литературе слюнявого сюсюканья. Может быть, дело в том, о чём сказано выше: это любовь и секс с точки зрения мужчины, а не так, как представляют себе мужские эмоции в такой момент иные авторы-дамы… (Хотя, на мой взгляд, чересчур часто используется слово «член», надо бы убрать хотя бы половину, заменив синонимами.)

Да, эротики в тексте много — не меньше пятой части от всего объёма произведения. Но эта остронаперчённая история создана вовсе не для ублажения читательских фантазий. Есть там, как сказано, и психологизм — в виде размышлений ГГ о своей жизни, и даже социальная проблематика… А что, она, между прочим, имеется даже в рассказе Алексея Толстого «В бане», в советские времена запрещённого, ибо он числился порнографическим. Погружение читателя в хитросплетения человеческой психологии и агрессивной социальной среды напомнило мне, например, произведения Артура Болена, хотя Лихобор гораздо более смел в эротических описаниях.

Но ближе к финалу проявляется «изюминка» рассказа, и она шокирует эпатажным сарказмом. Хотя сначала читатель опять думает, что перед ним довольно заезженный твист: любовница (её зовут Анфиса) вдруг говорит, что сейчас придёт её муж. Что, разумеется, вызывает у партнёра ожидаемую бурную реакцию: он начинает лихорадочно искать штаны. Но дама его останавливает.

Опять же, у героя ожидаемый взрыв гневного отрицания. Он уже представляет себе

«чернявое, губастое, плешивое существо в очках, с вислым волосатым животом и широким задом, одетом в красные сетчатые чулки с подвязками, кружевной бюстгалтер»…

Его возмущение обретает даже «политическое» измерение:

«Куколд бл…ь!!! МИДовский выкормыш! Про…рали страну! Жену свою хочет под другого подложить, чтоб у самого встал!»

ГГ приходит мысль, что:

«Как демобилизовался, оказалось, что мир вокруг полон всякими уродами!»

И тут… Анфиса возвращается под руку с прелестной «дамой»:

«Её красивые, стройные ножки, обутые в чёрные туфли, были затянуты в чёрные чулки, через накинутый сверху чёрный кружевной пеньюар, подвязанным тонким пояском, просвечивали черные трусики и бюстгальтер».

И ГГ вдруг ощущает безумное вожделение к обеим, прекрасно понимая, что один из этой парочки — мужчина. Далее идёт тот самый упомянутый спойлерный твист…

Финал рассказа открыт, но нет сомнений, что дальше в этой квартире будет горячо. Да и на работе у ГГ должны будут произойти большие перемены…

Опять же, поворот этот введён явно не для усиления «клубничности» — ну, наверное, не только для этого. На самом деле, после всех возмущений ГГ об извращенности современников, его возбуждение имеет резко сатирический и морализаторский смысл: ты, Коля, походу, сам кукухой поехал, как и все вокруг. И в этом акценте — одна из самых сильных сторон рассказа.

Стиль его очень неплох, в частности, текст оснащён острыми игривыми метафорами:

«Боль, уколов словно роза о шипы, ушла, изгнанная удовольствием» (речь об анальном сексе, на минуточку)…

Впечатление усугубляет сюрреалистичность ситуации, которую ГГ сначала даже принимает за сон или наркотическое видение. Симпатичны и ненавязчивые ассоциации Анфисы с кошкой.

Есть, впрочем, и неудачные обороты, например:

«Небывалый оргазм, сопровождаемый протяжным стоном, накрыл Родимцева с головой», — не надо здесь ставить фамилию героя, в контексте фразы она звучит несуразно.

Имеется серьёзная проблема с расстановкой запятых и с оформлением прямой речи: не стоит в таком тексте давать её через кавычки, это утяжеляет восприятие.

Но в целом произведение читается остро, с интересом, местами с сопереживанием, а местами — с гомерическим хохотом.

Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение.