Рецензия на роман «Трое из Иудеи»

«Пророк, силач и царь»

Рецензия на «Троих из Иудеи» Валентина Леженды

Бога мы сердим нашими грехами, людей — достоинствами.

Древняя иудейская мудрость

Когда создатели хотят расширить франшизу, они нащупывают новую тему, которую затем связывают с уже знакомыми элементами. Пять романов цикла «Сказки старушки Клио» подряд Валентин Леженда посвятил ироническому переосмыслению древнегреческих мифов и легенд. Шестой же роман, внезапно, оказался посвящён не закономерным древнеримским мифам, к которым автор присматривался ещё в нулевых и которые был готов взять за основу новой серии, а совершенно другим сказаниям.

Название «Трое из Иудеи» сразу подсказывает, какой первоисточник данного романа. Неожиданный поворот, однозначно. Остаётся разобраться, хорошо ли стыкуются библейские истории с древнегреческими. Начнём с главного фантастического элемента, который и связывает первые пять частей с последней. Хотя главные герои на сей раз, как нетрудно догадаться, — иудеи, толика «экранного времени» уделяется и Богу Яхве. Мне даже показалось, что это переодетый Зевс, но по одним лишь репликам цельный образ составить сложно.

Если закрыть глаза на упоминания Греции, «Трое из Иудеи» — совершенно самостоятельный, то есть оторванный от предыдущих частей роман. Имеется ли какая-либо связь между Яхве и Зевсом, или кем-то ещё из древнегреческого пантеона, текст вам не скажет. Сам же я ответил для себя так: скорее нет, чем да.

Что роднит новый заключительный роман цикла «Сказки старушки Клио» с предыдущими пятью томами, так это структура текста. Когда я только начал читать, думал, что сюжет будет прям, как стрела, подобно «Однажды в Древней Греции». В сём убеждении я пребывал до 12 главы, то есть половину объёма. Совершенно внезапно наткнулся на финал истории, хотя до конца романа оставалось почти столько же. Следом началась история Самсона, и до меня дошло: в романе-то две части! Просто они не показаны «официально». Считаю прискорбным упущением, но поскольку рукопись выложена автором в Сети на Автор Тудей, есть вероятность, что тут есть какие-то ограничения на строение текста.

Читал я дальше и гадал: кто же эти трое из Иудеи? Сначала я жёстко и однозначно отмёл всех героев первой половины романа. Они же не из Иудеи, а шли туда! Из Египта, стало быть. Оставались только персонажи части про Самсона. Там как раз троица подобралась. Только это не объясняло, почему весь роман назвал в честь них?

Повторно до меня дошло, когда история Самсона резко окончилась наподобие её библейского первоисточника. И снова без указания новой части мы резко перемещаемся в другую библейскую легенду, на сей раз — о царе Соломоне. Тут-то до меня и дошло, что зря я Моисея из первой части со счетов списал. Так и определилась вся заглавная троица: пророк Моисей, силач Самсон и царь Соломон. Теперь-то название объяло каждую часть романа.

В то время как сами части-истории представляют собой самостоятельные повести, написаны они совершенно идентично. И я сейчас не про похожие финалы с вознесением локального главного героя в стиле концовки романа «Каждому своё 4» Сергея Тармашева. Понятно, что перед нами роман не только фантастический, но и юмористический, поэтому какой-либо достоверности от него ждать не приходится. (Что не мешало устами древнеегипетского Эркюля Пуаро, то бишь Назира Абд аль-Хаммама, выдавать правдоподобные объяснения чудесам Моисея.)

Тем не менее, при чтении стояло неизменное ощущение, будто читаешь смесь библейских сюжетов и одесских анекдотов. Говор, поведение и общий настрой здешних персонажей именно таков, хотя до основания Одессы как таковой оставались тысячи лет. Подобное чувство у меня вызывали и «Олимпийские хроники», где древним грекам и богам приписывался шутки и обороты из современного русского языка. Да и как-то однобоко выглядело, что иудеи показаны в романе преимущественно ленивыми, хитрыми, алчными и вороватыми. Не думаю, что Валентин ставил перед собой цель оскорбить еврейский народ такими образами, но в погоне за юмором он тут немного переусердствовал.

Если же закрыть глаза на типичный для данного цикла повествовательный подход, можно с увлечением провести несколько дней за чтением «Троих из Иудеи». Однако предыдущий роман мне больше понравился цельностью и даже сдержанностью, в то время как новый заключительный том всего цикла кажется недостаточно сбалансированным, чересчур осовремененным и — впрочем, единожды — с неприкрытым комментарием к событиям всё в том же регионе. Как эксперимент, получилось сносно, однако роман однозначно встал особняком от олимпийских предшественников.