Рецензия на роман «Ольга. Княжна Плесковская»

Ольга, пока ещё княжна

Нечасто мне доводится читать настолько добросовестно с точки зрения фактуры написанные исторические романы. Конечно, произведение Анны Влади не обошлось без спорных допущений, художественного вымысла и анахронизмов, но в целом эпоха воссоздана достоверно, в соответствии с современной научной картиной. А ведь речь идёт о достаточно отдалённом периоде русской истории, весьма скудно освещённом в источниках: роман рассказывает о начале пути будущей Великой княгини, жены князя Игоря Старого Святой равноапостольной Ольги, первой христианской правительницы Руси.

Одна из причин удачи романа, на мой взгляд, то, что он произрастает из здоровой литературной традиции русской исторической прозы, начатой ещё произведениями Пушкина, Загоскина, трёх Толстых, и продолженной вплоть до советского времени. В частности, «Княжна Плесковская» может встать в один ряд с историческими романами для юношества советских писательниц Зинаиды Шишовой, Любови Воронковой, Эммы Выгодской и других. Только в нём отсутствуют обязательные в то время идеологические моменты, да и тон его не столь наивно-инфантилен. Это вполне серьезный разговор об определённом периоде, без поддавков современным читательским аберрациям.

Как сказано, о временах «Руси изначальной» (определение не точное, но такое восприятие периода широко распространено) известно крайне мало – источники можно пересчитать по пальцам. И, судя по всему, автором они, а также новейшие данные археологии, изучены основательно. При этом Влади с полным авторским правом привлекает и источники, к которым многие учёные относятся скептически – к примеру, сообщения Татищева, основывающиеся на утраченных летописях. С другой стороны, скудость информации в какой-то степени играет на стороне автора, давая ей значительный простор для художественной фантазии. Она это и сама признаёт, сообщая в послесловии:

«События в романе, начало которых я отнесла к 936 году, полностью мною вымышлены, кроме, конечно, общеизвестного летописного факта – «привели князю Игорю жену из Пскова, именем Ольга». Однако мой авторский вымысел ни в коей мере не противоречит данным, собранным и обобщённым исторической наукой к настоящему времени, и почти не противоречит историческим источникам».

В частности, туман «тёмного времени» дал возможность автору сконструировать происхождение, семейное положение и юные годы своей героини, обойдя при этом ставящее в тупик учёных хронологическую яму между летописными датами женитьбы Ольги и Игоря и рождением их сына Святослава – в целые 39 лет. Эти события, надо думать, найдут своё отражение в последующих книгах цикла. По идее Влади, Ольга стала второй женой вдовца Игоря – зрелого уже мужчины. Самой же Ольге к началу романа идет 14-й год – для того времени нормальный брачный возраст.

Впрочем, первый роман освещает сравнительно небольшой временной отрезок – от знакомства юной Ольги с князем Игорем Рюриковичем в Пскове, тогда называвшемся Плесковым, до её отбытия в Киев, где она должна стать княгиней.

Другая особенность авторского взгляда на историю – игнорирование одной из горячих научных (да и не только) проблем: противостояние норманизма и антинорманизма. В своём крайнем выражении первая точка зрения утверждает, что вся изначальная русская государственность и культура создавалась выходцами из Скандинавии, а вторая – что те существенной роли в этих процессах не играли. Влади же рисует картину германско-славянского культурно-этнического пространства, где народы и традиции перемешаны и сосуществуют на одной территории. Так оно, судя по современным археологическим данным, и было. Что касается знаменитых варягов, это не этническое, а корпоративное обозначение наёмников и торговцев, очевидно, тоже разных национальностей. 

«Да каких только кровей не намешано в нас!.. И что с того? Что кровь? Главное дух! Дерзкий дух отважных викингов!»

Так что по роману Рюрик был славянином, соответственно, первая общерусская правящая династия к скандинавам отношения не имела. 

Не обойдены в романе вниманием и ключевые для того времени и территории тенденции, например, формирование и развитие северо-западного отрезка торгового Пути из варяг в греки, а также тогдашняя политическая ситуация. Впрочем, и о ней известно очень немного, так что опять получается простор для фантазии автора – чем она и пользуется. В частности, вполне резонно строит местные политические конфликты вокруг узлов великого торгового пути.

Хотя кое-какие важные аспекты тогдашней политики в романе не освещены. Так, почти отсутствует вопрос Хазарии, а ведь описаны времена её могущества, подорвать которое должен будет как раз сын Ольги Святослав. Но в эти годы, судя по имеющимся данным, часть будущих русских земель точно была зависима от Хазарского каганата. Вопрос этот, разумеется, возникнет в последующих романах, но ведь хазары наверняка оказывали влияние и на регион, где разворачивается действие первого.

Культурные аспекты эпохи тоже находят своё место в повествовании. В частности, религиозная ситуация – взаимодействие и взаимопроникновение славянского и германского язычества, когда герои одновременно взывают и к Одину, и к Перуну, и к Тору, и к Свентовиту (хотя значение культа этого таинственного западнославянского божества в локации романа мне показалось несколько преувеличенным). В любом случае верования и обычаи автор выписывает подробно и с явным удовольствием – как и другие аспекты жизни людей того времени. Иногда это сущие мелочи, мимолётная примета, тем не менее, передающая дух глубокой старины: «Успел налюбоваться стройными девичьими лодыжками», - и сразу мы видим девушку в длинной, закрывающей почти всё тело, одежде и молодца, радующегося того, что ему хоть что-то открылось…

Хотя, на мой взгляд, некоторые «архаические» сцены описаны излишне подробно. Как, например, свадебный танец девушек – безусловно, это красивый и яркий эпизод, но в силу немалого объёма он тормозит развитие действия.

Как уже сказано, не обошлось и без анахронизмов, но их немного и они, как правило, не слишком значительны. Например, упоминание готов, которые к тому времени уже сошли с исторической сцены: тогда их можно было найти разве что в Крыму. Сомнительны также топонимы Ингрия и Греческое море – первый вряд ли появился (есть даже гипотеза, что он как раз происходит от имени князя Игоря Старого), а Чёрное море к тому времени уже должно было бы называться Русским.

Кое-какие неточности есть в эпизодах, где фигурирует оружие. К примеру, «франкский булат»: наверное, имеется в виду каролингский меч, но вот булат – название стали с Востока. Конечно, так называет его девушка, однако в оружии разбирающаяся. Или вот метать тяжёлую рогатину трудно и вряд ли продуктивно. Едва ли на Руси в то время знали гречку, а настойка ягод сомнительно, что называлась морсом (в русском языке это слово впервые фиксируется в XVI веке и происходит, вероятно, из немецкого). То же с шемаханскими коврами – эта ковроткаческая традиция в источниках того времени ещё не упоминается. Автор соблазняется употреблением слова «драккар» - но придумано оно для обозначения судов викингов лишь в XIX веке. Впрочем, оно уже настолько прочно вошло в массовую культуру, что почему бы и нет…

Что касается сюжета, он крепок и гармонично сочетает любовные и авантюрные линии. Достаточно для героической исторической прозы и экшена (могло бы быть и больше, но это лишь на мой вкус). При этом экшен-эпизоды написаны на достойном уровне, даже сражение за Новгород – при том, что батальные сцены авторам-дамам удаются нечасто. А в деле об афере купца Прокши, которое расследует Ольга, симпатично проявляется кусочек исторического детектива в духе Ван Гулика и Эллис Питерс.

Совершенно обоснована история сватовства князя Игоря к Ольге – девушке хоть и из знатной семьи, но не настолько, чтобы стать главной русской княгиней. Психологически достоверно описывается первоначальное намерение Игоря попросту воспользоваться приглянувшейся девицей без всяких обязательств, но когда он нарывается на её отказ, наряду с мужским вожделением и уязвлённым самолюбием, у него появляется и понимание практических выгод, которые он получит от брака с Ольгой. 

С другой стороны, вполне логична и реакция приёмного отца Ольги – плесковского посадника Яромира, сразу ухватившегося за такой шанс упрочить могущество своего дома. Что касается самой Ольги, её поведение в данной ситуации тоже исторически достоверно и лишено даже намёка на неуместный в такой ситуации и в это время «феминизм». У неё есть сердечная привязанность – Желан, сын влиятельного новгородского боярина, она вроде бы даже слегка в него влюблена, и он намерен прислать сватов. Но тут возникает Игорь, и Ольга не смеет идти против воли отца, решившего согласиться на их брак. Причём делает это не столько из дочерней покорности, сколько из чувства долга перед семьёй, сознавая, насколько брак с князем станет для той полезен. 

Вообще, роман не страдает от блёклости и примитивности героев – все они сложны и ярки. Прежде всего, конечно, сама главная героиня. О характере княгини Ольги можно судить и по летописям, но Влади показывает, как формировалась личность этой выдающейся правительницы, убеждённой, что:

«Истинный вождь — волхв и воин одновременно. Ему верят и вслед за ним идут не по принуждению, а по собственной воле…»

Таким вождём станет она сама и её сын Святослав. Но именно в юности, как показано в романе, она преодолевает свои девичьи порывы и соблазны – хоть и не без боли и эмоциональных флуктуаций (сцена её встречи с Желаном на конюшне). Она уже сейчас предчувствует свою роль в судьбе страны и народа, видит цель и идёт к ней.

Не менее интересен и фактурен другой выведенный в романе исторический деятель – воевода Свенельд. Не берусь предугадывать сюжетные повороты следующих книг цикла, но, кажется, в первой завязываются его любовные отношения с Ольгой и, возможно, в конце концов получится, что Святослав родится от него (иначе зачем тогда намёк на бесплодие Игоря и не слишком моральные наставления Яромира своей дочери перед браком). Разумеется, ни о чём таком истории неизвестно, но с другой стороны, и ничего невозможного в том нет.

Свенельд, несомненно, выдающаяся личность – славный воин, умный дипломат и изощрённый интриган: «вёрткий, как угорь, и неуловимый, как волшебный лось». При этом он порой подвержен не рациональным душевным порывам и следует за предчувствиями, например, ещё не видя Ольгу вживую, ощущает связь их судеб. Производит он впечатление и на Ольгу, сразу ощущающую сродство их душ – двух вершителей истории:

«Ольга вдруг удивлённо подумала, что Свенельд-то ведь молод и весьма хорош собой. Черты лица его были правильными и чёткими, будто вырезанными из камня, и доверчивому девичьему взору воевода его ростом и статью мог бы показаться почти что благородным витязем из старин, если бы в его облике не сквозило нечто присущее хищному зверю».

Хороши и другие персонажи: любящий дочь, но прагматичный и деловитый Яромир или князь Игорь – с первых страниц знающий его судьбу читатель видит его достоинства, но и слабости, приведшие князя к страшному концу. Особо хочется сказать о ведунье Дагмаре, наставнице юной Ольги. Это таинственная фигура с драматичным бэкграундом. К сожалению, автор не слишком ловко открыла его в самом конце романа, дав там смотрящийся заплаткой в тексте справочный абзац о том, что раньше ведунья была воительницей и любовницей Олега Вещего. Такую экспозицию надо или давать сразу, или ограничиться полунамёками с дальнейшим постепенным раскрытием обстоятельств персонажа. В любом случае хочется, чтобы Дагмара действовала и в последующих романах.

Есть ещё несколько композиционно слабых мест.

К стилистике вещи претензий тоже немного. Мне очень понравилось, что автор не пыталась натужно имитировать «сказовый слог», как это часто бывает в произведениях о Древней Руси. Вместе с тем в тексте достаточно архаических слов и выражений, чтобы создать лёгкое ощущение «старинности». Хотя, с другой стороны, я бы почистил текст от слишком уж современных слов и оборотов, это ощущение нарушающих: «мало не покажется», «разумеется», «обсудить дальнейшие действия».

Некоторые диалоги грешат излишней для прямой речи правильностью и художественностью, но в целом они воспринимаются гармонично. А описания порой рисуют красочную картинку, свидетельствуя, что автор ясно видела её в своём воображении:

«А потом из-за озера поднялось солнце — Даждьбог покатился по небу в запряжённой лебедями колеснице. Сперва всё вокруг замерло в радостном ожидании, улёгся ветер, недвижимы стояли деревья, затихли неугомонные лягушки, а после вспыхнул рассвет, и солнечные лучи залили воды Ильменя алым светом, заставив затаить дыхание от неземной красоты».

Подытоживая, повторю, что это очень крепкий, умело исполненный исторический роман, не перегружающий читателя излишней научной информацией, но вызывающий горячий интерес к описываемой эпохе и затягивающий его в динамичный сюжет.

Имею возможность, способности и желание написать за разумную плату рецензию на Ваше произведение.