Рецензия на роман «Инвестор. Железо войны»

Второй том цикла «¡No pasaran!» «Инвестор. Железо войны» посвящен попытке главного героя, Джона Грандера, русского попаданца в американского «золотого мальчика», построить для Испании военно-промышленный комплекс в рамках подготовки к Гражданской войне. Это ведь стандартный план действий «попаданца к Сталину». Перевыполнить план первых пятилеток, пробегая за 10 лет путь, который другие проделали за сто. Выпустить еще больше танков и самолетов, лучших, чем в реальной истории. Наконец, эффективно распорядиться накопленным потенциалом в ходе войны. Именно в последнем пункте и плана и заключалось узкое место. Накопленного потенциала хватило для Победы даже с учетом всех «детских болезней» техники и организации, а также тяжелейших потерь первых лет войны. При этом, в силу высоких темпов роста порядка удвоения промышленных мощностей за пятилетку, выигрыш одного-двух лет действительно может сместить баланс в пользу СССР. К началу Второй Мировой войны СССР успел догнать Германию по абсолютной величине производственных мощностей, но не успел перегнать. Именно поэтому 1941 год оказывается точкой бифуркации: при приближенном равенстве потенциалов относительно небольшие возмущения способный существенно изменить итог.

Однако проецировать довоенные пятилетки как грандиозную подготовку страны к мировой войне на подготовку Испании к Гражданской, боюсь, не слишком реалистично. Первая пятилетка была труднейшим подвигом всего народа с кучей «детских болезней» и ошибок первопроходцев, компенсируемых огромным энтузиазмом масс. Сколько вообще стоила пятилетка? В один 1930 капитальные вложения в народное хозяйство составили почти 10 млрд руб, в 1932 — 20 млрд. из них половина — вложения в промышленность. За 1929-1932 получится порядка 50 млрд. Даже если взять только промышленность — половину от этой цифры и пересчитать по курсу (2 к 1 ЕМНИП), то капвложения в промышленность за первую пятилетку в 12 раз больше, чем у Джонни есть всего. Джонни богат, но недостаточно богат. Если Джонни потратит все, он сможет построить примерно 1/12 прироста пром. мощностей за первую пятилетку.

Джонни хочет построить экспериментальный коммунизм социализм на частные деньги. Инженерная рациональность обязывает делать социалистическую индустриализацию. Социалистическую индустриализацию и пытается косплеить Джонни в одно лицо. Надо построит завод, который будет выпускать продукцию с заданными параметрами, обучить рабочих, обеспечить их жильем и образованием с остальным соцпакетом… Вот только это инженерная логика, а не предпринимательская. Предпринимателем Джонни был, когда на бирже спекулировал и мутные схемы с итальянской мафией крутил… Есть вопросы и к условиям применимости модели. Хватит ли у Джонни масштаба для того, чтобы система была замкнутой? А заодно не понадобится для замкнутости системы собирать налоги с местных крестьян и отнять землю у помещиков?

Индустриализация, одна ведь не случайно социалистическая, что предполагает целостность народного хозяйства. В первую пятилетку и во все последующие строили в первую очередь машиностроительные заводы, металлургические комбинаты, осваивали месторождения, обучали людей и т. д. ВПК это только вершина айсберга, часть конечного потребления, причем планово убыточная. Джонни не хватит миллиарда, чтобы провести индустриализацию Испании, потому что для индустриализации Республика должна вначале победить в своей Гражданской войне.

Наконец, каким бы ни был исход Гражданской войны в Испании, Грандер теряет свои инвестиции. предприятия либо национализируют республиканцы, чтобы обеспечить себе промышленную базу, либо конфискую франкисты. А главное, влияние на события Второй мировой войны и ход истории окажется второстепенным.

Кто более всего повлиял на мировую историю в XX веке?

США — первая экономика мира с 1900. Лидировали в большинстве отраслей промышленности до 70-х, пока не ступили лидерство СССР в одних отраслях (нефть, газ, цемент, сталь, аммиак и т. д.) и Японии в других (автопром, станкостроение).

СССР — первое в мире социалистическое государство, продемонстрировавшее возможности индустриального развития без частного капитала. Красная Армия решила судьбу Европы и Азии, пройдя от Москвы и Сталинграда до Берлина и освободив Северный Китай от японских захватчиков. Если бы немцы не были бы разгромлены на Восточном фронте никакая высадка в Нормандии и даже в Италии не были бы возможны в принципе и Вторая Мировая плавно перешла бы в ядерную войну с полным разрушением Европы. Хотя американцы и разбили флот Японии на Тихом Океане логистика крупномасштабной наземной операции представляла проблему даже в победном 1945 и до разгрома Германии имела ограниченные перспективы. Образование КНР это самое долгосрочное последствие Второй Мировой.

Германия — страна, развязавшая две мировые войны в погоне за гегемонией. Субъектность врага не стоит недооценивать. В конфликте участвуют минимум две стороны и исход определяется ходами обоих.

Япония — второй агрессор после Германии, попытавшийся построить свою собственную колониальную систему на Дальнем Востоке, но обрушивший при этом европейский колониализм, что было бы невозможно без удара Германии по метрополиям.

Великобритания — мировой гегемон эпохи колониализма из архитектора мировой политики превратился в объект чужих интересов.

Франция — вторая из колониальных империй потерпела полный крах и в число победителей была записана лишь милость Большой Тройки.

Италия — самая слабая из держав Оси, погубившая себя в попытке реализовать колониальные амбиции.

Испания уступала всем основным акторам по экономическому и демографическому потенциалу. Каждая из великих держав имеет свой собственный ВПК, что и определяет её статус, поэтому спрос на военную продукцию испанского производства был бы ограниченным. Технологическим лидером Испании не стать, даже с учетом знаний попаданца, потому что эпоха изобретений «на коленке» уже заканчивалась в 30-е. Технологические лидеры тех лет — США, Германия и Великобритания. СССР понадобилось 10-12 лет, чтобы догнать, а потом еще столько же, чтобы самому стать одним из технологических лидеров реализацией атомного и космического проектов.

Итого, при всей легкости языка и увлекательности сюжета, есть фундаментальное противоречие между целями с средствами. Для русского попаданца в американского миллиардера спасение Испании совершено искусственная задача. Для автора задача смоделировать альтернативный центр синдикалистского социализма в Испании, напротив, очень интересна, но она решается неадекватными средствами, а главное превращает персонажа в марионетку автора, что негативно сказывается на художественных достоинствах произведения. В конце концов, спасение Республики зависит от действий политиков Народного Фронта, причем прямо с 1931. Леволиберальная коалиция не сумела удержать власть и довести реформы до конца. Американский инвестор в испанской политике оказался не субъектен, а в конце и вовсе самоустраняется именно в тот момент, когда наиболее нужен. К сожалению, всю книгу Джонни весьма увлекательно делает совсем не то, что нужно. Наиболее эффективен Джонни был бы в качестве поставщика в СССР, чтобы максимально усилить ту силу, что решить судьбу Европы и Китая. Свой миллиард ему лучше было вложить в то, что он знает и умеет — радиоэлектронное производство, причем гражданское, каких-нибудь переносных радиоприемников, например. Если Джонни некуда девать деньги, ему проще было построить несколько заводов для СССР где-то за Волгой на заказ по своему проекту, а оплату получить золотом и готовой продукцией в 1936. Завод ведь точно не пропадет — при всех косяках и детских болезнях ни один завод не закрылся. Пусть СССР делает танки с самолетами — Джонни их потом купит для испанских республиканцев. Т-26 хватало за глаза, а к войне они устареют, так что можно продать побольше. А лучше из агрегатов Т-26 собрать платформу для СУ-76 с возможностью конверсии в гражданскую гусеничную технику. Соревноваться с Мессершмиттом для авиапромышленности Испании, пусть и альтернативной, заведомо не реально — уж лучше поспособствовать чуть более раннему переходу СССР от «чаек» и «ишаков» к ЯКам и ЛаГГам. Хотя для этого было бы полезно построить Куйбышевский или Иркутский гидроузел под алюминиевую промышленность. Впрочем, эти решения должно было бы принимать советское правительство, и это вопрос альтернативы за СССР, а не за Испанию. Вообще, Джонни следовало бы потратить первую пятилетку на помощь СССР. Так он отмыл бы деньги, полученные биржевыми спекуляциями и помог бы родной стране избежать некоторых ошибок первопроходцев, включая голод 1932-33. А дополнительные 5% на старте обернулось бы десятком дивизий в 1941. В Испанию имело смысл заходить не ранее падения монархии в 1931. Впрочем, участие в избирательной компании Рузвельта важнее, а в Испании достаточно обеспечить сохранение парламентского большинства левыми на выборах 1933. Сочетание этих двух пунктов приводит к идее начать карьеру в администрации Рузвельта с должности посла США в Испании, в качестве официального представителя «мировой закулисы», так сказать. Будет анархистам печеньки Госдепа раздавать… Удобный способ проконтролировать политику левоцентристского кабинета, апробировать технологию вмешательства в демократические выборы, чтобы они стали еще более «демократическими», а главное отработать модель конвергенции, в которой социалистические правительства закупают оборудование на кейнсианских рынках… Короче, решение проблемы находится не в технологической или экономической плоскости, а в политической и только после завоевания и удержания власти можно реализовывать программу социально-экономической модернизации Испании, положив в основу электрификации ГЭС и термодинамические СЭС. В общем, интересная проблема и увлекательный сюжет парадоксальным образом сочетаются с решением, которое не является оптимальным даже локально, в отличие от первого тома, где Джонни успешно решает задачу обогащения на биржевом крахе, потому что модель выходит за рамки области своего применения.

Для того, чтобы рецензия не превратилась в бочку дегтя с ложкой меда, закончим на оптимистической ноте. Если книга побуждает к размышлениям, пусть и критическим, её стоит читать хотя бы ради очень хорошего знания автором испанских реалий и практики рабочего движения.