Рецензия на роман «Семья волшебников. Том 4»
«Семья Волшебников» это, по замыслу, роман воспитания, история становления человека богом. Именно с точки зрения воплощения замысла и следует оценивать произведение. Развитие Астрид показано образцово. В первом томе Астрид превращается из зверенка в ребенка. Во втором томе Астрид идет в школу и приобретает друзей. В третьем переходит из начальной школы в волшебную. Содержание четвертого тома — это конец детства. Ребенок «возраста Тома Сойера» уже достаточно самостоятелен, чтобы иметь «приключения», но еще невинен, чтобы эти приключения носили комический, а не драматический характер. Астрид совершает два подвига — пародийный и настоящий. Пародийный — победа над лордом Фекалием на шоколадной фабрике (гл 25). Подлинный — сражение с Сорокопутом в котором Астрид по-настоящему рисковала жизнью, защищая родителей, сестер и друзей. Подготовили Астрид к подвигу групповые (командная игра с отсылкой к HPMOR в гл. 10) и индивидуальные тренировки с Гробашем (гл. 11). Астрид постепенно выросла из детского конфликта и обретает уважение учителя и к учителю. А главное, Астрид приобрела еще одного верного боевого товарища в лице Ариссы. В эпизоде с видеоблогом (гл. 27-28) Астрид обучается не только тонкой психологической интриге, но и совести с голосом мамы. Астрид более чем достойно завершила очередной этап развития, перейдя от детства к отрочеству, и мы верим каждому эпизоду.
Сравним теперь с линией развития Вероники. Первый том — младенчество. Главное достижение Вероники в том что она родилась и даже смогла получить некоторое количество приключений. Призыв Фурундрока в финале первого тома это как первое слово, осознание себя и превращение из объекта в субъект. Детсадовский возраст Веронике во втором томе описан наиболее ярко, даже с некоторым избытком шуток со «штукой». Главное чудо тома — Вероника учится чтению и основам техники безопасности. Финал второго тома — полет с Юмплой как последнее из наивных чудес. Основное достижение третьего тома — ранее поступление в спецшколу. И здесь недостаточно мотивации и раннего чтения. Для объяснения чуда не хватило примерно одной главы, полнее раскрывающей методики Ле’Тоона. Финал третьего тома — предсказания божественного предназначения. Основная линия четвертого тома — первоклассница в средней школе. Основное достижение Вероники это не сколько дружба с Ксаурром, сколько освоение математики за седьмой класс в семь лет. Линия Эйхгорна, реализовавшего призвание преподавателя была приятным сюрпризом. При этом для совершенного чуда как и Ле’Тооном не хватило буквально одной главы — может быть путешествия в Тсгечет, а может какого-нибудь другого эпизода. Математика формирует логическое мышление. Геометрия в школе не сколько обучает каким-либо практическим навыкам, сколько обучает технике логического доказательства. Скачок от детского ассоциативного мышления к логическому это чудо, оставшееся где-то за кадром. Больше такого не будет — Вероника догнала своих сокурсников и опередила ровесников на 4-5 лет. Заметим, что для первоклассницы по возрасту осваивать даже начало программы физмат школы и писать эссе за старшую сестру это если не гениальность, то признак большого таланта.
В квесте развития Вероники школа — библиотека — ожерелье Друктара — приручение Ксаурра наиболее показателен эпизод с ожерельем. Это классическая зона ближайшего развития по Выготскому- задача, с которой ребенок не может справится сам, поддается решения при подсказке взрослого. В завершении квеста можно усмотреть определенную критику шаблонности школьной системы. В начальной школе ребенку все дается относительно легко, поскольку навыки чтения, письма и счета, хотя и искусственны, но элементарны. При переходе в среднюю школу может случится определенная демотивация, поскольку не все предметы одинаково интересны и не полностью равноценны в плане формирования картины мира. Школа-интернат — это нужда выданная за добродетель. Сама система закрытых школ сформировалась в условиях дефицита образованных кадров, а массовое образование ориентировано на количество, а не качество.
Не смотря на то, что Веронике уделено больше «экранного времени» (12-15 глав против 6), линия Астрид показана ярче. Так, не получила достаточного развития линия отработки черных карточек у профессора Инкадатти, аналогичная тренировкам Астрид с Гробашем. Получается, Вероника так и не научилась технике безопасности, хотя эпизод игрового обучения из второго тома был как раз одним из наиболее нагруженных и можно было бы раскрыть специфическое мышление безопасника, выделяющего уязвимости наметанным глазом. Понятно, что могущество Вероники избыточно для обычных приключений, выпадающих на долю Астрид, но удел будущей богини это прежде всего духовный подвиг.
Особо стоит отметить линию Предвестников. Дневник аколита № 17 оказался удачной находкой, хотя природа мотивации адептов нового культа раскрыто еще не до конца. Вероучение лишено смысла без нравственно-мировоззренческого содержания. Как не парадоксально, но мировые универсалистские религии — христианство, ислам и теистический буддизм широко распространились почти одновременно на переломе эпох от Античности к Средневековью. На Парифате условный 16 век — век Реформации, хотя некоторые общества, включая Мистерию явно опережают ранее Новое время по социальному развитию. Насколько такое обществу нуждается в религиозной форме социальных движений?
Помимо культа Предвестников основные линии четвертого тома дополняют еще несколько эпизодов. Это кризис трех лет Лурии (гл 12, 15 и 29), обретающей собственную субъектность, завершение арки с крысами и линии жизни родителей Лахджи. Хотя эти и эпизоды вносят дополнительные ноты в повествование, а конец земной жизни старших Канерв так и вовсе самая печальная глава в книге, они как бы изолированы от остального повествования, хотя и могут «выстрелить» позднее.
Этическая проблема сводится к «проблеме вагонетки». Астрид устроила всемирный потоп, чтобы потушить мировой пожар. Как если бы Майно, будь у него такая возможность, уронил луну на раймитов, если бы те начали бы истреблять жизнь на Парифате. Или, если бы Вероника устроила пятое вторжение, чтобы утихомирить разбушевавшегося Малигнитатиса. Принцип минимизации потерь — пожертвовать частью, чтобы сохранить целое. Было ли у Астрид моральное право принимать решение за астридианцев? Было, поскольку они находились под её опекой и о целиком от неё зависели. Астрид заботилась о своих разумных питомцах, уж как умела в четыре года, они были для неё целью, а не средством. Родителей Астрид судят же за то, что «они как-то не подумали» и рассматривали разумных существ как игрушку дочери.
Несет ли Лахджа ответственность за действия дочери, а Майно за действия Лахджи и Астрид. Да, несет. Майно принял обязательства добровольно и не будет от них отказываться даже под угрозой жизни.
Юридическая проблема же состоит в правомочности судя, Мистерии по данному делу. Факт непреднамеренного убийства миллионов разумных существ имел место. Однако находились ли астридианцы под защитой законов Мистерии? Или же их отношения со своей богиней следует регулировать в рамках их же собственного кодекса? Для начала нужно выработать общее право, прежде чем разбирать конфликт. Если мистерийский волшебник может быть виновен перед астридианцами, то и астридианцы могут быть виновны перед мистерийским волшебником. Наконец, даже если признать Майно виновным в истреблении разумной плесени, неизвестно какую меру пресечения следует применить. Может быть пожизненное заключение… на срок жизни астридианца. Или сдачу в фонд помощи пострадавшим эквивалентного количества хомунциев? В конце концов, цель правосудия в исправлении последствий содеянного.
Научная проблема состоит в том, возможен ли в реале одноклеточный интеллект? Можно ли делать нейроморфный процессор за слабым ИИ в форм-факторе клетки, на базе молекулярных вычислений? Тактовая частота, конечно, будет много выше скорости химических реакций, но плотность упаковки информации в ДНК, в принципе позволяет закодировать переходные функции многослойной нейросети. Так что Ярдамила с Курдамолем достойны не только Бриара, но нобелевской премии.
Наконец остается последний вопрос - зачем? Оказывается, Локателли столь экстравагантным способом возродил космическую программу Парифата. Один из немногих эпизодов, где магия выступает метафорой науки и волшебники действительно творят нечто новое.
Начинает и завершает том твист Сорокопута, обрамленный историей Такила. С точки зрения фабулы финальная битва это яркая кульминация тома. Однако с точки зрения смысла, Сорокопут, при всей хитрожопости, слабый антагонист, поскольку у него нет собственной правды. Моральную победу над жадным маньяком одержала двенадцатилетняя девочка, а для Вероники он просто кошачий корм. Из всех четырех томов это единственный том с «плоским» финалом без «выхода в надсистему». Поэтому при неизменно высоком художественном уровне, остается некоторое ощущение недосказанности. Однако это не последняя книга великого замысла и потому пожелаем авторам не только семейного благополучия, но и новых творческих высот!