Рецензия на роман «1. Первый побег»
Рецензия на роман Аневки «Первый побег» из цикла «Трансцендентные превращения»
Скажу сразу: читая роман, получил огромное удовольствие. Книга написана хорошим литературным языком. Стиль легкий. Читатель об авторские словеса не спотыкается на каждом шагу. Вот, к примеру отличный образчик текста из второй главы: «Бал-маскарад прекрасен тем, что каждый может примерить на себя чужую личину. Напяливший рыжий парик коротышка вполне может сойти за лепрекона и напиваться вечер напролёт, обещая каждому собутыльнику горшок с золотом, а оплативший качественную иллюзию здоровяк прикидывается троллем: всласть поливает собеседников крепкими словечками и беззастенчиво хватает дам за выдающиеся места».
Весьма интересна предлагаемая автором модель мира. Буквально с первой страницы автор вводит нас в общество, где легко узнаваемые приметы современности переплетены с магией и чудесами. Роман открывается сценой покупки особняка с привидениями. С одной стороны, такие современные труд, старания и страдания риэлторов: «По счастью, смежные подразделения “Эвери и Дж. Эвери” оказались на высоте: запущенный особняк отмыли от пыли, залатали прохудившуюся крышу, а навес для экипажей и пустующая конюшня оказались приведены в настолько пристойный вид, что владелец риэлтерского агентства воспрянул духом. Быть может, боги всё же сжалятся над ним и позволят, наконец, одним махом избавиться от двух проблем: старого особняка с дурной славой и невозможно богатого иностранца с дурным характером». С другой, особенности продаваемого особняка. Он населен привидениями. В самом описании дома мы находим переплетение магии и технологии: «Полная комплектация для комфортной жизни: канализация, водоснабжение, две ванны, трубы парового отопления в дополнение к живому огню каминов, сигнальная башня…» И тут же об этой самой сигнальной башне: «Сигнальная башня – универсальный магический передатчик, настраиваемый согласно желанию владельца, тут установлена экспериментальная запатентованная модель: заряжается от естественного магического фона поместья».
При чтении этих и подобных этим абзацев я постоянно вспоминал великолепного Майкла Суэнвика с его «Дочерью железного дракона». Помните? «Вся ее жизнь с тех пор, как она себя помнила, прошла на заводе паровых драконов. Каждое утро, едва забрезжит, ее и других заводских детей вели из пятого, спального, корпуса в столовую и после наспех проглоченного завтрака разводили по цехам. Обычно ее посылали в шлифовальный цех на протирку или в двенадцатый корпус, где черные железные туловища проходили контроль и смазку, прежде чем отправиться в сборочный цех».
Магия же в романе смоделирована по образцу науки. Такое уподобление имеет давние корни. Еще Дж. Фрэзер в «Золотой ветви» писал: «Магия – там, где она встречается в чистом виде, – предполагает, что одно природное событие с необходимостью неизменно следует за другим без вмешательства духовного или личного агента. Фундаментальное допущение магии тождественно, таким образом, воззрению современной науки: в основе как магии, так и науки лежит твердая вера в порядок и единообразие природных явлений. У мага нет сомнения в том, что одни и те же причины всегда будут порождать одни и те же следствия, что свершение нужного обряда, сопровождаемое определенными заклинаниями, неизбежно приведет к желаемому результату, если только колдовство не будет сведено на нет более сильными чарами другого колдуна».
В то же время в произведении задействованы и очень древние особенности мифологического мировосприятия. К примеру, мы встречаем в романе эпизод, где Бог-Солнце наделяет некроманта практически божественным могуществом: «Он ведь решил стать чёрным драконом, – усмехнулся Создатель, – холодным и бесстрастным повелителем Вод Забвения и самой смерти. Для некроманта самое то». Древние боги проделывали такие фокусы на раз. В свое время Лукиан Самосатский в «Собрании богов» очень зло высмеял подобные мифы: «Видите, каких богов привел нам этот благородный Дионис? Надо ли удивляться, что люди нас презирают, видя таких смешных и чудовищных богов? Я уже не говорю о том, что он привел к нам и двух женщин: дочь Икария, землепашца, и свою любовницу Ариадну, присоединив даже венок ее к числу созвездий. Но вот что всего смешнее, боги: собаку Эригоны – и ту привел он, чтобы девочка не соскучилась на небе без своей любимой собачки, к которой она привыкла. Это ли не наглость, не сумасшествие, не посмешище?»
Подобные представления в высшей степени характерны для мифологического сознания. Дж. Уилсон писал о том, что для этого сознания характерна идея единосущности всех элементов мира, и привел при этом очень любопытный пример: «Один из знаменитых пассажей египетской литературы называется “Гимн каннибала”, так как мертвый выражает намерение пожирать всех, кто встретится ему на пути, будь то человек или божество. Первоначально текст этот был написан для умершего царя, но позже был подхвачен простолюдинами. “Заволакивается небо, меркнут звезды... дрожат кости Акру (=бог земли)... когда видят они (умершего царя) воссиявшим, могучим в качестве бога, что питается отцами своими и кормится матерями своими... (Он) тот, кто пожирает людей и питается богами... (Он) тот, кто пожирает чары их и поглощает блеск их; великие из них – ему на завтрак, средние из них – ему на обед, малые из них – ему на ужин; старики и старухи из них – ему на каждение”. Действенное продолжение этой мысли в том, что каждый человек способен достичь такого могущества в колдовстве, что сможет поглощать величайших богов, а поглощая их – вбирать их волшебную силу и их славу. Это – крайнее представление о возможности единосущности низшего высшему во вселенной».
Автор хорошо поработал также над концепцией мироустройства. Мир предстает в романе как сложная совокупность планов реальности, находящихся в очень непростых отношениях между собой: «В те времена, когда Мортимер только приступал к изучению некромантии, считалось, что имеют место два мира: материальный, существующий в реальности Мир Живых, и нематериальный, находящийся по ту сторону реальности Мир Мёртвых. <…> Потом оказалось, что между “реально” и “нереально” существует множество градаций. Например, антитентура оказывалась совершенно нереальной относительно родного мира Мортимера, сам Мортимер был нереален для жителей антитентуры, а Демонис занимал промежуточное положение: его нельзя было назвать материальным, но, тем не менее, и Демонис, и его обитатели оставались реально существующими, и считаться с этим приходилось всем остальным шести мирам».
Теперь о персонажах. Все персонажи романа очень качественно проработаны психологически. Причем имеется один момент, который меня особенно порадовал. Как-то мне довелось полемизировать с одной со-сестрой по перу клавиатуре. Дама сия отстаивала следующий тезис. Мол, пишем мы для людей и о людях, поэтому, чтобы сотворить, к примеру, эльфа, достаточно приделать Васе из соседнего подъезда эльфийские уши и получится эльф. Такой подход, конечно, имеет право на существование, но я его совершенно не разделяю. К сожалению, по страницам огромного количества книг разгуливают тучные стада Вась и Маш с ослиными эльфийскими ушами. Здесь же меня порадовало то, что автор сумел найти должный баланс. С одной стороны, многочисленные нелюди, которых в романе, кажется, больше, нежели людей, достаточно человечны, чтобы им можно было сочувствовать. С другой они все же именно нелюди, а не Васи-Маши с ослиными ушами. Воистину это бальзам на мою израненную ослоухими душу.
У романа хороший крепко сбитый сюжет. Правда, тем, кто любит непрерывный экшн он может показаться недостаточно динамичным, но мне подобные произведения нравятся.
Словом, с моей точки зрения, данный роман прекрасный подарок истинным любителям фэнтези.