Рецензия на роман «Карты мира снов»

Я никогда не пишу именно рецензии, обзоры или отзывы - всегда это эмоции, впечатления и ассоциации. 

Когда только начала читать «Карты мира снов» Елены Черкиа, сразу же невольно вспомнила ее "Татуиро" – то же волшебное сочетание мира иллюзорного, магического и земного, обыденного. Они не существуют параллельно, они проникают друг в друга, пронизывают и меняют. И в «Татуиро», и здесь мне больше нравится магическая часть - не потому, что обыденная хуже написана, вовсе нет. Просто обыденность Елены отличается от моей. 

И, как всегда, текст Елены сопротивлялся мне: я привыкла читать быстро, а здесь это невозможно. Ощущение, словно идешь по мелководью, с усилием раздвигая коленями воду. На самом деле у тебя под ногами бездонная глубина, в которой таятся сокровища - нырни, не беги водомеркой по поверхности. Густой текст, насыщенный, полный запахов и звуков, ты ощущаешь его своей кожей, своим телом... Ты тонешь в нем! И ты счастлив.

Постепенно меня затянуло, как в омут.

Не устаю восхищаться удивительной способностью автора создавать миры - прекрасные и чудовищные одновременно. Создавать миры, их обитателей, давать им имена, придумывать им язык, вдыхать в них жизнь. И ты чувствуешь этот придуманный мир - он словно огромное грозовое облако колышется и дышит где-то у тебя над головой, за спиной. Оглянись - и увидишь. 

Вот Андрей рисует Карту Мира – какого Мира? Своего, привычного? Или волшебного Мира Снов?

«…Андрей сидел за тем же столом. По своей привычке, откинувшись на спинку стула, держал пальцы в густых волосах, как бы уложив голову на собственные ладони. Руки уставали, да. Каждую ночь внаклонку, с пером, обмакнутым в блестящие чернила, рука напряжена в нескольких сантиметрах от кремовой плотной бумаги. Опустить, соразмеряя плавное движение с размашистой неторопливой качкой, коснуться листа и прописать букву, другую, связать их в слово, найденное в очередной книге или на справочном сайте интернета. Дурак ты, Андрюха, выругал себя беззлобно, вытягивая ноги под привинченный стол и шевеля пальцами волосы. Реально, дурак. Замахнулся, весь мир перенести на лист бумаги, ну и ладно бы сделать обычную копию карты мира, рукописную, кропотливая работа, чем-то напоминающая тюремное рукоделие, когда некуда торопиться, и значит, можно медленно доводить до ума плексовую ручку ножа, или вырезывать шахматные фигурки, или вот - полгода болтаясь в морях, с несчастной парой заходов в заграничные порты, выписывать вдоль очертаний материков знакомые с детства названия. Мадагаскар, Кергелен, Красное море, Эритрея. Волга, Дунай, Амазонка. Начать с самых крупных: океаны, моря, материки, толстые змеи главных рек. Осталось время? Вписывать между и рядом - названия городов, портов, озер и горных вершин. За полгода рейса и сделал бы…»

Первые ассоциации при чтении романа – Босх. Это царство Ами-Де-Неты. Башня и все в ней происходящее немного напомнило "Улитку на склоне" Стругацких. Все другое, но тем не менее ощущения сходные. И в конце концов мне понравились не только миры снов, но и земная явь, хотя порой отличить одно от другого трудно. Так в жару над асфальтом дрожит и расслаивается горячий воздух, рождая миражи. 

Образы такие яркие, что видишь, даже закрыв глаза, как качается в тонких пеленах безжизненное тело Неллет; как летают вокруг Башни небесные охотники…

«Агонзы крутились, огрызаясь и щелкая клювами, свивали длинные шеи и резко выпрямляли, пытаясь достать охотников. А те, как и в первый раз, подлетая, тыкали в толстое охвостье копья, и только теперь Даэд разглядел - после удара, отпрыгнув ближе к бочкообразному тулову, шлепали по участку с гладкой шерстью растопыренной левой ладонью, оставляя на черном фоне сверкающий серебристый знак.

   В мельтешении Даэд успел посмотреть на свою ладонь, увидел то, чего не заметил раньше - маленький резервуар на запястье с раструбом плоского шланга. Но не стал разбираться, как работает метчик, было некогда. Сразу подхватил два кошеля, отправляя их к пирсу. И совсем уже двинулся следом, забирая в карабин излишки шнура, как сильная рука вцепилась в ошейник брони, дергая вверх.

   Даэд сначала воздел руки, пытаясь оторвать чужую, но сразу же, взмахивая, вцепился в то, что оказалось под ним, потащило вверх, ушибая колени. По сторонам быстро взмахивали черные кожистые крылья. Закрывая обзор, повернулась, кидаясь к лицу, вытянутая морда с разинутым клювом.

   - Полетаем, а? - рука в серебре вынырнула из-за плеча, отбивая атаку ударом копья по клюву.

   Агонз негодующе кликнул и вдруг рванулся вверх, проскакивая на лету редкие комки темных облачных прядей. За спиной Даэда смеялся Янне, прижимая его к жестким чешуям, вздыбленным между косматой блестящей шерстью…»

…как смотрят в Пустоту, сидя на краю, Неллет и ее весенний муж; как идут по горячему песку Андрей и Ирка... Видишь внутреннее устройство Башни, ее обитателей - хочется рассмотреть все подробно, вникнуть, заглянуть на каждый виток... Но видишь и отвратительных чудовищ ночи, их мерзкие забавы.

Колоссальный объем трилогии - сорок с лишним авторских листов! Невероятен полет фантазии автора, создавший чрезвычайно сложно устроенные миры и напряженный сюжет, в котором есть и любовные сцены, и сцены сражений, и... И чего только нет.

Лена - спасибо за увлекательное чтение и волшебство!

И не могу не привести еще одну цитату:

«Подано к обеду принцессе Неллет

   Салат из листьев пай, сдобренный живым маслом койен-ореха.

   Жаркое из кусочков кролика, маринованных в пряностях и семенах первого летнего сбора.

   Мягкие лепешки из жареной манны, смешанной с толченым картофелем.

   Семь фруктовых цветных напитков, подслащенных жидкой смолой и сгущенными соками.

   Три десерта - ледяной касур с орешками, теплый мин с кусочками сушеных фруктов зимнего урожая, горячий хмельной самай, сброженный с высушенным листом последнего зимнего сбора.

   К салату и горячему держать на столе семь видов небесной соли, три вида толченого перца, две горчичных пасты, чашечку теччума из вяленых томатов.

   К напиткам держать на столе:

   С красным туамом - мелкие хлебцы из белой пшеницы;

   С оранжевым хоммом - подсушенные ржаные пластинки;

   С желтым цитроном - шарики из теста фрум;

   С зеленым сминном - овсецовые хлопья;

   С голубым лекети - палочки черной корицы;

   С синим го - жареные лепестки из молотой коры

   С фиолетовым сванни - крошеные воздушные сухарики.

   К десертам держать на столе пластинки серой муки из высушенной манны сбора семи лет тому…»