Рецензия на роман «Ментор чёрного паука»

Мне не хотелось прогрессировать и прилагать усердие.

(с) Юна Горст всю книгу

У этой книги чудесный маркетинг. Правда, просто волшебный. Когда я нашла ее у себя в библиотеке купленную (!) (я обычно не беру книги не глядя), и открыла пролог, я прямо до глубины души восхитилась людьми, которые умудрились мне это продать. 

В прологе крутой перец идет к местному хранителю короны за короной. Хранитель короны весь такой мудрый и вообще пророк. Хранитель короны говорит вот это:

– А также бывший экзарх ложи Стязателей, самый могущественный маг королевства, великий воин и весьма амбициозный человек. Что ж, ваши титулы и достижения превосходят самые длинные списки, консул лин де Блайт. Но совсем не таким мне представляется король, – добавил Камлен и задумчиво почесал седую щетину на щеке. – Вы, должно быть, более чем полностью состоите из войны и магии Толмунда. Ваша сила питается свежей кровью. Что вы видели в своей жизни, кроме битв и смерти? Отец обучал вас военному делу. Наставник – наш погибший король Мирасполь – обучал вас кровавой магии. Жизнь и опыт обучали вас строгой дисциплине и непрерывному сражению. Но мир – это не только лишения и преодоления. У него есть и другая сторона. Может ли сделать народ счастливым король, который сам никогда не был счастлив? Любили ли вы когда-нибудь, Кирмос?

"Жизнь и опыт обучали вас", -- это один из первых примеров волшебного языка автора (опыт не может обучать, на опыте можно учиться), но сейчас не об этом.

А о том, как честно книга расставляет маркеры любовного романа про великую любовь вопреки логике на первых же страницах. "Что ни говори жениться по любви не может ни один король", -- как пела Пугачева, и не то чтобы беспочвенно. 

Но, в принципе, я шла за любовным романом. Для любовного романа завязка типа "ищем невесту самому опасному в мире кровавому магу, чтобы любовь помогла ему править королевством" вполне допустима и логична.

Но дальше самый опасный в мире кровавый маг начал отвечать:

– Мир всегда полон войн и страданий. Это его суть. Счастье – погремушка для народа, развлекающая его, как наполненный семенами короб увеселяет младенца. Чувства – это то, что могут позволить себе благородные девы из Мелироанской академии, но никак не правители. Они лишают их силы и даже жизни. Именно чувства стали причиной гибели Иверийской династии. В ту ночь Лауна и Мирасполь поддались сентиментальности и попросили оставить их наедине – им так хотелось пережить момент простого супружеского счастья. 

...ну то есть желание э-э-э потренироваться в зачатии следующих наследников наедине с партнером -- это сентиментальность, записываем.

Этим они погубили себя и своего нерождённого сына. Оставшись без охраны, они стали слишком уязвимы, чем и воспользовались мятежники. Великую правящую династию, которая годами справлялась с врагами и невзгодами, победила простая эмоция, их же собственная. Что это за счастье такое, которое толкает на неотвратимое безрассудство?

С таким же успехом их могло победить желание уединиться в туалете.

Опять же, обратите внимание на чудесный язык: если победившая династию эмоция такая простая, нельзя ли ее назвать? Сентиментальность не эмоция, стыдливость подходит, но тут во всем диалоге подразумевается любовь; любовь не эмоция, это чувство. Ну или хотя бы эмоция не простая, хз.

В итоге получаем забор из пафоса вместо четкого высказывания.

 Вы обвиняете меня в том, что моя сила питается кровью и требует жертв, но ни одна сила в мире не способна соперничать с жестокими условиями любви. Это самый кровавый и беспощадный монстр из всех мне известных. А я повидал немало тварей и, поймите меня правильно, немало женщин, чтобы выработать в себе устойчивость к этому коварному виду душевного яда. Думаю, только очистив себя от привязанностей, можно сделаться неуязвимым. И сейчас у меня нет слабостей.

И из этого пламенного монолога создается портрет главного героя, которого предстоит завоевывать героине. Конечно же она научит его любить, потому что она вся такая искренняя и невинная, и мы поймем, что дед был прав, а кровавый маг не прав. Тоже совершенно нормальный для лыра расклад. Скучно, уже было, но на то и пролог, чтобы оценить книжку и не завышать ожиданий.

В первой главе я уже просто даже убрала всякую планочку. Нельзя многого требовать от первого фанфика, написанного кровью сердца, в конце концов.

В первой главе нас ждет главная героиня с анимешными глазами и красивой белой прядкой:

Маленькая Юна? Хм… Из узорной овальной рамы на меня смотрела вполне взрослая темноволосая девушка. Ничем особенным моя внешность не отличалась – телосложения я была тонкого, без выдающихся форм. Плоский живот, узкие плечи. Единственным ярким пятном была светлая, почти белая прядь волос с правой стороны от пробора. Эта своеобразная примета была у меня с рождения. Волосы я привыкла заплетать в две косы, так было аккуратнее и проще. Как там сказал господин Рилекс? Смелые глаза? По-моему, они просто слишком большие для моего лица и оттого кажется, что смотрят с некоторым вызовом. Я попыталась их прищурить, чтобы сделать взгляд более загадочным. Почему-то от этого напрягся подбородок и лицо стало совсем глупым. Я вытянула шею и высунула язык. Глаза стали ещё больше. Два огромных зелёно-голубых глаза.

Ну то есть стандартная для янг-эдулта главная героиня, которая вроде и ничего особенного, но белая прядь и глаза не зеленые и не голубые, а зеленые и голубые одновременно Она вроде бы рыбачка и живет со своим отцом на деньги с выловленной из озера рыбы, но еще она охотница, и носится с луком за зайцами (да, вы это где-то уже видели, привет, Китнисс Эвердин)

Проблема в том, что обычно я такое не читаю. Вот про Китнисс читала, потому что Голодные игры хорошо написаны, и там очень четко прописано, откуда Китнисс получает свои платюшки и медийный образ, о том, как ее избранность раскрутило медиа, с которым она потом пошла бороться, о том, чем она ее заслужила -- история Китнисс начинается с того, что она идет на заклание вместо младшей сестры, а это очень серьезный крючок для читателя, читатель ловится на сочувствие к персонажу.

Сьюзан Коллинз знает, что делает. Дискутабельно, видела ли она "Королевскую битву" или придумала свои игры на выживание сама, но человек умеет работать с тем, что у него есть. "Голодные игры" -- далеко не первый фанфик с "надену все лучшее сразу", а вот "Ментор черного паука" это именно оно и есть.

Поэтому у главной героини сине-зеленые глаза (зачем выбирать одно, когда можно оба), лук и навыки ловли рыбы. Чуть позже она получит письмо из Хогвартса Академии, где ее распределят в комнату с помощью распределяющей шляпы. Молодая мадам Трелони с нотками Полумны Лавгуд нашепчет ей пророчество и уедет доучиваться пророчествам.

...что интересного может рассказать такой автор человеку с нормальным литературным багажом? Я это уже сто раз читала в разных вариациях. Здесь же автор настаивает на перечитывании. Ну, может, я и перечитаю оригинал: Коллинз хоть понимает, откуда берутся повстанцы, а не заставляет их всю книгу пучить глаза и выдавать "свободу от правил" в качестве политической программы.

Но я дочитала. Меня заинтересовал не столько текст, сколько то, что его в разное время купили, сами того не заметив, несколько моих друзей, которые тоже такое не читают.

Ну то есть я когда начала в телеге вырезки из текста публиковать на пообсуждать, там реально у людей первый вопрос был "как и когда и почему я это купила". Оказалось, примерно все ткнули на скидку, потому что в какой-то момент что-то где-то слышали что неплохо, плюс обложка, плюс отзывы. И с тех пор ни разу не открывали.

Волшебный маркетинг, я считаю. Вот он, феномен тик-ток литературы: когда в первую очередь продумывается визуал, заказываются открыточки, заводится пабличек для совместных чтений, я не знаю, что там было, боксики, обзорчики у ютуб-блогеров? Старательно выдумываются метафоры покрасивше, текст требует "атмосферы", поэтому этими красивушными метафорами его раздувает до монстра на тридцать алок только первого тома, каждое слово на своем месте. В итоге все слышали, что книга -- хороший сувенир, красивый; и местами даже верят, что это хорошая книга. Берут -- и не открывают.

Потому что если открыть, можно заметить, что истории как таковой у автора-то нет особо. Ему пока еще нечего сказать: девиз главной героини он тащит у Симбы, дизайн у Коллинз, одногруппников ее у Роулинг, тщательно закладываемые вотэтоповороты читаются еще с первой главы. 

Ну типа камон: есть героиня, живет с отцом-одиночкой. Однажды к отцу приезжает кент с разными глазами, один смотрит на нас, другой на Кавказ... ой, то есть один зеленый, другой фиолетовый; и рассказывает, что мать героини погибла в тюрьме, и ее пытал Кирмос лин де Брайт (чтобы примерно показать значимость этой фигуры в королевстве, будем считать, что его второе имя -- Авраам Линкольн). Дальше кент уезжает, отец помирает от горя, а героиня решает, что убьет Линкольна. То есть Кирмоса. А тут ей как раз приходит приглашение в Хогвартс, и она едет учиться магии, чтобы убить Кирмоса. А сам Кирмос как раз проходит испытание анонимностью, так что давайте вместе подумаем, кто же окажется для героини тем самым ментором черного паука, Кирмос или не Кирмос? И еще алок десять подумаем, а потом еще алок десять поищем доказательств, а потом еще алок сто будем ныть, как не хотим его убивать, и вообще, а может это не Кирмос, вон он говорит что точно не Кирмос. 

А вот та Сорока в списке убийц предыдущих короля и королевы -- кто же эта загадочная женщина? Ну кто-о-о??? (Серьезно, это считается вотэтоповоротом в конце первого тома, наравне с тем, что Академия, оказывается, платная)

Ладно, что сюжет слабый и вторичный, до меня сказали сто тысяч раз. Ну не может же все быть так плохо, правда?

...может.

Пойду по пунктам, чтобы ничего не забыть.

1. Язык и стилистика

В тех отзывах, что я просмотрела, пытаясь углубиться в феномен "все купили никто не читал" очень часто упоминается великолепный язык. Так вот, нет там великолепного языка. Там стандартное начинашечное махровое пшено с попыткой впихнуть как можно больше красивых метафор -- и с полным отсутствием языкового чутья.

Я так давно не делала, но здесь сложно удержаться: вношу перловку. Выделения мои, потому что так проще объяснять, что не так.

– Ивор был некрасив и страдал подагрой, – не отрываясь от романа, пояснила госпожа лин де Торн. – Но Лауна была обязана выйти за него замуж. Такова традиция Квертинда и долг всех иверийцев со времён Галиофского завоевания. Возможно, её судьба сложилась бы по-другому.

Представили очередь иверийцев на бракосочетание с Ивором? Лично я ему сочувствую.

– Эти два гордых рыцаря, – она указала на львов, широко раскинув руки, – ждут только вас, девочки. А я предпочитаю уютное лоно главного входа.

Очень советую автору прогуглить значения слова лоно и не отправлять героиню предпочитать женские (половые) органы. Да, есть словосочетание "лоно природы" (->лоно матери-природы->комфортно, как в утробе матери), но это не тот случай, когда оно первым приходит на ум. Да, Пушкин на лоно дружбы новой приникает головой, но опять же -- материнская коннотация. Лоно главного входа не то чтобы выбивается из нее напрочь, главный вход это э-э-э проем, если вы понимаете, о чем я.

Мы в любовном романе, боже, ну надо ж понимать, в каком лексическом поле работаешь. (С "пригвоздил нефритовым взглядом" я тоже была бы осторожнее).

Лилия заулыбалась и потянулась к Лониму. Он прильнул своими губами к её, и они выразительно зачмокали.

Тут я осталась без слов, но добрый человек принес мне фотку.

Оттуда на меня смотрела Дамна лин де Торн, изящно восседающая на подушках лавки. На её утончённом напудренном личике подрагивали скулы.

Скулы -- это скуловая кость. Если у дамы подрагивают скулы, это очень неудачная бьюти-операция, которая превратила даму в желе.

– Джермонд, – я завела руку за голову, разминая плечевой сустав, – сегодня я заступилась за Сирену и, возможно, повредила одну из целительниц.

Потому что целительница -- это неодушевленный предмет, видимо. "Навредила одной из" "Повредила одной из целительниц руку" -- да. А так она как бы называет человека вещью, и ментору норм.

Шон Мелко карикатурно оправдывал свою фамилию: студент был низким и очень щуплым, тиаль болтался у него где-то на уровне пупка, длинные руки верёвками свисали вдоль тела, словно лишённые костей. Лицо же было вполне мужским и серьёзным. 

А должно было быть женским? Или все-таки "мужественным"?

Глаза её под смоляными ресницами горели в свете канделябров, кожа лоснилась, как гладкая блестящая столешница, за которой мы сидели. 

Смотрите: лоснящаяся кожа -- это про жирную кожу. Лосниться как столешница тоже нужно постараться -- да, столешница может быть блестящей, но насколько тогда жирная у красотки кожа?

Лосниться вообще сложный глагол. Не туда сунул, и вот у тебя

Мягкая бордовая ткань всегда благородно лоснилась на утреннем солнце,

Непонятно, про бархат ты там пишешь, про шелк или зверек себе жирными пятнами камзол заляпал и криво погладил.

Вообще там много чего лоснится. Дорога лоснится. Мокрые стены. Колбаски "румяно лоснились". И в большей части случаев -- это очень сомнительный выбор глагола.

– На Сомнидракотуле есть большое плато по пути к вершине, – перебила я. – Там точно никого не бывает. Ты сразу его узнаешь: в скале есть мелкий грот с родником. И удивительные горизонты.

В скале удивительные горизонты? И сразу несколько? Волшебные грибы в гроте не растут?

И на самом деле так весь текст. Это вот та мелкая раздражающая словесная глухота, когда понимаешь, что автор хотел сказать, но он взял слишком сложное -- и слегка промахнулся. Очень тяжело читать то, что хочется править абзац за абзацем. 

2. Герои

Здесь все просто замечательно, если в какой-то момент поймешь, что это инклюзивная академия, где учатся за большие бабки слегка умственно-отсталые студенты в том числе. 

– Свидание, свидание, – подтвердила я, решив, что намекать бесполезно. – Давай быстрее.
Зак затолкал пирог поглубже в рот, вытер оранжевые крошки салфеткой и буквально побежал за мной, сбивая на ходу стулья широким телом.
В стремительно пустеющей гостиной сидел Куиджи, обхватив голову руками. Вилли и девушки со склонностью Нарцины, что декорировали интерьер, пытались призвать его к работе, но он не реагировал. Я знала, каково это – чувствовать себя ненужным, поэтому хорошо понимала одинокого волшебника, что виртуозно создавал иллюзии. У меня появилась идея.
– А можно я тебя поцелую? – спросил подоспевший Зак, приближаясь ко мне.
– Это на следующем свидании, – бросила я, наблюдая за Куиджи. – А сейчас тебе пора уходить.
– Ты меня обманула, да? – на широком лбу Маффина появились морщины. – Никакое это не свидание.

Но если вы думаете, что это тут один такой дурачок Зак для комических вставок... То увы, нет.

Хуже всего с баллами интеллекта у главной героини, к сожалению.

Вряд ли жилеты спасут от ударов тяжелых морских волн, но план мне всё равно понравился. Шторм всё ещё пугал меня, но разносить жилеты вместе с мужчинами было гораздо лучше, чем молиться вместе с женщинами. В бездействии угроза всегда кажется более устрашающей. Поэтому лучшее, что можно сделать в момент опасности, это найти себе занятие. Конечно, в том случае, когда не можешь рассмеяться этой самой опасности в лицо. Я попыталась выдавить смех, но новый прыжок корабля выбил из меня дыхание. 

К сожалению, никто так и не объяснил главной героине, что если смеяться в лицо опасности, опасность может выбить тебе пару зубов. Хотя у корабля был шанс.

Гренка схватил грязный тулуп и вприпрыжку побежал за своим спасителем. Я не отставала. Глядя на него, захотелось тоже попрыгать, чем я с удовольствием и занялась. Всё равно никто на нас не смотрел. В какой-то момент мы даже начали соревноваться, кто выше прыгнет, и так увлеклись, что почти у выхода налетели на очередного посетителя. Удар был несильным, никто даже не упал, но вошедший почему-то оскорбился.

Гренка, кстати, это наемник, которого ментор героини нанял за двадцать монет в жутких трущобах, и они сейчас с ним в попрыгушки играют в каком-то притоне. Сцена выглядит как диагноз "легкая имбецильность" для семнадцатилетней (?) героини, правда. 

– Постарайся хотя бы больше меня не калечить, – зло бросил Нед. – Обещаю над тобой не смеяться.
На щеке у него алела ссадина, видимо, от встречи с земляным полом. Мне не хотелось прогрессировать и прилагать усердие. Мне это было не нужно. Я знала, что была хороша в своей склонности, и могла доказать это всем, кто здесь находился.

Удивительно, насколько героиня не хочет учиться, для человека, мотивированного отомстить за родителей. Еще раньше она не хотела учиться магии, потому что умеет стрелять из лука, а магию не поднесли ей на блюдечке и она обиделась 

Вообще героиня кладезь лучших человеческих качеств. Например, она обожает забывать то, что ей неудобно.

Вот, например, сцена, в которой героиня обрела ментора: на празднике без разрешения ректора она поучаствовала в опасной затее своего дружбана. Стреляла в фрукты, они красиво взрывались. 

До этого ее будущий ментор назвал "истеричной пустышкой", и она очень на него обиделась. Поэтому когда увидела его на празднике рядом со стеклянным графином решила ответить симметрично: тяжкими телесными повреждениями. Поэтому выстрелила в графин, и тот взорвался осколками. Мужик прикрылся рукой -- увы, без глаза оставить беднягу не получилось, -- героиня бросилась бежать, мужик ее догнал и активировалось проклятие ее матери. Мужик получил себе на шею менторство, фактически, магическую инвалидность, которая не откатится, если не взять истеричку в ученицы.

Ее чуть не отчислили, но ментор таки вступился, и в итоге не отчислили.

Дальше:

– О, Юна, – вступился Голомяс, – чёрный рынок академии работает уже много лет. Традиция куртажиков в этих стенах даже старше меня. Надалия исключила бы всех, если бы сама строго придерживалась своих правил. Наверное, здесь нет студента, который ни разу бы не нарушал их.
– Я не нарушала, – пожала плечами я, останавливаясь. 

Ну да, а на грани отчисления ты побывала за слишком примерное поведение.

Ну и:

– Ты когда-нибудь убивал? – я старалась не смотреть на него, разглядывая торчащие из-под снега стебли травы-волзуна.

Конкретно тот чел, у которого она это спрашивает, купил наемника за двадцать монет, отвел его к кровавой ведьме, и подождал, пока она попробует ритуал, про который она сразу сказала, что бесполезно. А когда оказалось, что бесполезно, и ведьма померла в откате, сунул героине котика и сказал завершать ритуал, а то все помрут. Ну как бы вопрос слегка неуместный -- но Юна с удовольствием забывает то, о чем не хочет помнить.

Так она где-то ужасалась убийствам зверушек. Охотница. С луком. 

Показательна и сцена, где ее за кровавую магию упекли ненадолго в тюрьму. Ноль рефлексии типа: "возможно, я это заслужила, из-за моих капризов убили человека на моих глазах, я вскрыла горло кошке, потому что испугалась за свою жизнь". Сразу: "Я не виновата, и вообще мы всех спасали от землетрясения, это была необходимая жертва".

Юна тупая. Нет, не глупая и неопытная. Она клинически тупая. Она на связку "моя мать прокляла Кирмоса, есть свидетельство чела, который лично это видел, и свидетельству которого я верила настолько, что хотела позвать на опознание -> Мой ментор Черного паука проклят моей матерью, иначе бы связка не сработала -> Мой ментор точно Кирмос" не способна.

За ее тупость расплачиваются все вокруг.

Ну ладно, в конце концов герою надо же как-то умнеть пять томов. Никто не обязывает прописывать героиню умной.

Но Юна готова присоединиться к компании, чтобы буллить слабого. Я не буду сейчас цитировать ее бесконечные наезды на слабых девчонок, в отличие от которых она, вся такая нитакая, готова сражаться, и даже те гадости, которые она за глаза думает про толстого паренька-целителя просто потому, что он толстый (и не захотел сражаться на арене) или про девочку-заучку, которая любит книжки читать (ее она с удовольствием подбулливает с подружками).

Но вот парень делает красивые иллюзии на праздник в академии, волонтерит. И героиня превращается в гиену:

– Пг'ивет, г'ебята, – Куиджи Лампадарио довольно улыбался, приближаясь. – Уф! Невег'ояная г'аботка. Потг'атил всю плазну на эти укг'ашения. Пг'одержатся до самого пг'азника.
– Невег'оятно! – передразнил Виттор. – Ты волшебник, Куиджи! Великий волшебник. Создал… ничего!
Виттор попытался сгрести снежинки, но они равнодушно продолжали свой путь, просто исчезая у наших ног. Зак Маффин снова захрюкал. Даже Лоним усмехнулся и игриво подмигнул Сирене. Та прыснула в кулачок и изящно захлопала ресницами. Мне тоже стало почему-то жутко смешно от того, как Виттор назвал Куиджи волшебником.
– Но это создаёт пг'аздничную г'адость! – попытался возразить Куиджи. – Сами по себе пг'азники ничего не означают, они обг'етают значение только внутг'и нас. Мы создаём смысл событий. Смысл есть и всегда будет искусственной категог'ией, пг'ивелегией г'азума. Пг'аздничная г'адость – это не ничего!
– Праздничная гадость, – хохотнула Лилия, игнорируя остальную речь ментального мага. – Летит прямо в наши тарелки.
– Куиджи, – Лоним пытался справиться с приступом смеха, – иди-ка ты лучше поколдуй над механизмами в мастерской. С ними у тебя лучше получается контактировать.
Студент Лампадарио хотел ещё что-то сказать, но потом окинул взглядом нашу веселящуюся компанию, горько вздохнул и побрёл к выходу.

Да, потом она извинилась наедине. Нет, в этой сцене это ее не оправдывает. Куиджи с Лонимом друзья и вместе делают свою магию механизмов, это просто гнусная ситуация.

Ну что героиня истеричка, причем истеричка, несущая угрозу для окружающих -- это после истории с кувшином понятно, но я еще кусочек принесу, тут вот человек ее оскорбил:

Хотите драться с Юной Горст? Так знайте, что она не милосердна. Я перенесла кинжал на грудь ошалевшего Трейсли, ближе к сердцу, и воткнула кончик лезвия, вспоров одежду и кожу студента. От такого ранения говнюк будет умирать долго и даже успеет оценить близость собственной кончины. Представила, как блестящее лезвие полностью нырнёт в густую липкую жидкость, напитываясь чужой жизнью, и жадно облизала губы. Каас попробовал крови и теперь жаждал ещё.
Я почти перенесла вес на рукоять, но мои руки вместе с Каасом накрыла мужская ладонь, поднимая в воздух кинжал и меня вместе с ним. Я зашипела, попыталась вырваться, дёрнула кинжалом, чтобы высвободить его, и забила ногами в воздухе. Кажется, даже кого-то задела. Перед глазами мелькнул растрёпанный Куиджи – запыхавшийся, красный, напуганный. Я задёргалась ещё активнее, пытаясь достать хотя бы одну руку, но только вывихнула плечо.
– Юна, – сказал Джер, – прекрати вредить сама себе.

Надо сказать, Юна вообще выглядит как социопатка. Ей не интересна мать -- за долгие часы общения с ее бывшими соратниками она так и не догадалась спросить, чем та была легендарна; так и не добилась от ментора разговора о матери, хотя он ее знал. Ей не интересен ее отец, вот это буквально все, что она может о нем рассказать...

– Отец был простым рыбаком, даже не магом, он никогда не выезжал из Фарелби и редко покидал наш домик у озера, – охотно поведала я всё, что знала о родителе. – Мы почти ни с кем не общались и нигде не бывали. Ещё он охотился, мастерил ловушки и курил трубку.

Никакого "-- Знаешь, Джер, он... у него на руках были мозоли от сетей, -- я задумчиво посмотрела на свои руки, руки рыбачки и охотницы, скользнула взглядом по пересекавшему безымянный палец шраму, оставленному сорвавшимся крючком, -- и у меня тоже, но я уже год в Академии, и они исчезают, и вместе с ними как будто бы исчезает он; он все дальше от меня, Джер, и я боюсь, что однажды его забуду, -- Джер взял меня за ладонь, кончиками пальцев с неожиданной нежностью тронул след от боевого лука, и я вдруг подумала, что это теперь и его след.", ну и там дальше можно по полной врубить слезодавилку, дать героине мотивацию, напомнить читателю, зачем ей вообще кого-то убивать, накрутить романтики, вот это вот все. Сорян, увлеклась, тяжело смотреть на настолько продолбанные полимеры.

Но нет. Героине как будто просто нужен повод кого-нибудь убить, а тут удачно папаша помер. Сюжету нужна завязка; то, что хорошо бы как-то отметить влияние происходящего на героиню -- это вне компетенции книги. Отец картонная фигурка, и такой и останется, потому что отец здесь неинтересен.

Здесь интересен любовный недотреугольник. (ну то есть должен быть интересен, на развитие линии с Каасом автор тратит раза в три больше экранного времени, чем на развитие линии с ментором, с которым героиня просто не разговаривает по полгода. С Каасом хоть понятно, откуда что взялось, прописано более-менее нормально, хоть и слишком топорно и в лоб включается пожалейка на одиноком мальчике, которого заставили пойти работать)

Про второстепенных персонажей особо сказать нечего. Лоним очень мерзко поступает со своей девушкой, Сирена еще более мерзко забивает на наличие у Лонима девушки, им с Юной так-то за дело устраивают темную, и я бы посмотрела на развитие конфликта у какого-то другого автора, у которого целительницы способны грамотно ответить на диарейный корень, из-за которого лишились праздника. Симпатии никто из них не вызывает, ощущение от пары чисто "сошлась жаба с гадюкой", в конце они легко кидают героиню -- ну простите, видели очи, что брали в друзья.

Сирена очень мерзко общается с ментором -- никакого уважения, одно только потребительство.

Куиджи и Фиди милые, но их было маловато, и подтравливание Фиди Сиреной за неправильную магию слегка раздражало. 

Мужики в треугольнике ведут себя чисто как мужики в любовном романе. Я надеялась, что Каас Юну нормально использует, но он об нее самоубился. И ментор ее тоже. Все ради нее. Романтично, но тупо очень.

Ладно, давайте перейдем уже дальше.

3. Внутренняя логика мира и повествования, достоверность

Не ночевала.

Женщины пожимают друг другу руки, но это не заявление эмансипе. Героиня едет в Академию и двадцать алок даже не задается вопросом, кто ее туда пригласил. 

На корабле оранжевые спасательные жилеты. Видимо, надувные. Странно, что не кислородные маски. В дилижансе можно было бы разместить стюардессу, она бы показывала, как их надевать.

Крутой маг крови слизнул с руки кровь с алкоголем, отлично зная, что а) проклят б) кровь с алкоголем это ступень ритуала закрепления менторства, а потом несколько алок бегал как курица с отрезанной головой в попытках этот ритуал откатить. С таким же успехом можете поискать врача, который себе использованным шприцом что-нибудь вколет после пациента, хз.

Юна одна такая единственная девушка, которая хочет обучаться боевой магии, а еще у них там есть препод, который трахает первокурсниц прям в общем физкультурном зале после уроков, называет это "частными уроками" и всем наплевать, хотя эти первокурсницы из очень хороших семей и платят уйму бабла за обучение.

Логика иногда скачет в пределах соседних абзацев:

– Магистр Риин заставил нас готовить пломпы для первого курса, – пояснила Фиди. – Говорит, хорошая тренировка иллюзии. Только у меня ничего не выходит.
– Ну, ты ведь только начала обучение, – успокоила подругу Сирена. – Со временем всё получится.

– Это уже шестнадцатый пломп! – пожаловалась Фиди и отправила клочок в мусорное ведро. – Только липкий пергамент перевожу.
– А разве не запрещено применять магию вне занятий? – вспомнила я правила академии.
– Если никто не видит, то нет, – объяснила Фиди. – Вы ведь меня не заложите?

Ну типа да, магистр Риин задал домашку, но Фиди не имеет права ее делать. Отлично организован учебный процесс. 

Короче, и тут все плохо.

4. Психология отношений

Не буду тратить знаки и просто скажу, что от "этот кровавый маг при мне отправил на смерть невинного человека и заставил зарезать кошку" до 

– Я же твоя мейлори. Кровь и плоть, страх и боль, и… как там ещё? – встряхнула я головой, пытаясь припомнить клятву. – Да и Сирена не удивится, если я приеду с ментором. Разве что посочувствует.
За последнее время мы с Джером здорово сблизились. Сейчас я уже не представляла себя без него. Он не делал ничего особенного, не пытался заменить родителей или контролировать мои связи, как Дамна.
Он просто был.

один таймскип. Это буквально соседние главы.

5. Бонус, чтоб затошнило: неуместные пошлые шутки

– Это, – магистр поставил на трибуну перед собой длиннющую стеклянную колбу размером с мою вытянутую руку, – и есть сосуд вашей магической памяти. – Или это, – он достал ещё один стеклянный столбик, чуть поменьше, и поставил рядом. – Или вот это, – третий был совсем крохотным, похожим на стакан. – Вместительность магической памяти зависит от многих факторов – в первую очередь, от личных особенностей мага. Немаловажную роль играет наследственность.
– Мне это кое-что напоминает, – прокомментировал мой сосед. – Чур, мой самый большой!

Не, это не моя любимая, моя любимая вот эта:

– Магистр Десент, – начала я, убедившись, что Гренка всё ещё любуется видом, – я не хочу разрывать связь. Мне это не нужно.
Ментор несколько раз растерянно моргнул и посмотрел на меня. Конечно, он не ожидал такого заявления. Мне хотелось шокировать его или разозлить, но в зелёных глазах не было ничего, кроме лёгкого недоумения. Я молча выдержала его взгляд, стараясь выглядеть серьёзной и уверенной. Он вдруг понимающе усмехнулся и покачал головой.
– Усвоила урок, значит? – глаза его устало улыбались. – Решила меня использовать?
– Это, – я деловито ткнула в своего паука, обрадовавшись, что магистр сразу меня понял, – не доставляет мне никакого неудобства. Я не теряю силу, которой у меня просто нет, не испытываю душевного дискомфорта и терзаний по поводу своего состояния, не мучаюсь трудным выбором. Мне безразлично, в отличие от вас.
– Всё верно, – легко согласился он. – И всё же ты здесь. Значит, готова к ритуалу разрыва. Но у тебя есть условие. Что же тебе нужно от меня, Юна Горст?
– О! – обрадовалась я и начала быстро излагать: – Ничего такого, чего не могла бы потребовать студентка от своего магистра. Мне понадобятся ваши знания, умения, и у меня есть вопросы, которые…
– Вы там не трахаетесь? – громкий крик Гренки эхом отразился от стен пещеры, и я закрыла рот. – А то я пить хочу.

Ну и тщательно подготовленная шутка про диарейный корень.

– Странно, что Ракель и Лилии нет, – заметил Артур. – Сегодня в больничном крыле они активно собирались на этот вечер.
Мы с Сиреной переглянулись, стараясь скрыть торжество.
– Это и правда странно, – согласился Лоним. – Может, что-то случилось?
– Ты же не предлагаешь пойти проверить? – кисло спросил Виттор.
– И тоже пропустить праздник? – Лоним обнял нас с Сиреной. – Ну нет, эти целительницы обычно сами приходят. Не будем нарушать традиций.

И если Юне до этого разбили лицо и ей хотя бы есть, за что мстить, то Лоним здесь демонстративно плюет на свою девушку, которая потратила все силы на исцеление пострадавших после практики (в том числе его и его товарищей). Я не уверена, что тут подразумевался тот эффект от сцены, который я в итоге получила, как читатель: Лоним та еще подлюга, и он как в самом начале отправил за Юной и ее одолжением девушку, с которой самую лучшую подругу детства даже не удосужился сначала познакомить, а потом фактически подставил под угрозу отчисления, отлично понимая, что Юна дура и не вдуплит последствия, как не вмешивался в конфликт Лилии с Сиреной, приведший к травмам с обеих сторон, так и дальше вряд ли сильно изменится под влиянием "настоящей" к Сирене любви.

Да и крепка ли любовь, основанная на влечении, обмане предыдущего партнера и диарейном корне?

В итоге впечатление от книги -- очень слабый первый фанфик. Автор много раз писал где-то в комментариях, что это обязательно надо перечитывать целиком, типа там раскроются нюансы, и Юна станет понятнее... Но я не знаю, как люди это перечитывают и зачем -- все вотэтоповороты очевидны с первых глав, а Юна и без перечитывания вполне понятна, в своей импульсивной эгоцентричной истеричности.

Это вполне типичная мерисья с разноцветными волосами, бирюзовыми глазами, не такая, как все девочки, немножко Китнисс, немножко самая секси на селе -- ее буквально хотят одногруппники, хотят преподаватели, даже манипулятор-Каас влюбляется и "немножко краснеет". 

Ничего нового вы здесь не найдете. Текст сам по себе весьма посредственный. Среди персонажей трудно найти, кому сопереживать. Мир понадерган лоскутами и сшит на живую нитку, типа так красивенько. Героиня избранная и все с ней носятся, и здесь не будет слома шаблона -- она не заплатит за свои косяки, только пострадает картинно "ой, я убила человека, как же МНЕ плохо"; герой влюбленная тряпка, которая подтирает героине страдальческие сопли. 

Это очень устаревший янг-адулт, который просто противопоказан людям старше четрнадцати лет, или любого возраста, в котором как-то доходит, что посечь препода осколками не круто.

Книгу могло бы спасти снижение героине возраста (она ведет себя и мыслит максимум на слабые лет двенадцать), избавление от всех эротических намеков (все равно все эти попытки поиметь героиню в спортзале воспринимаются как полнейший кринж) и работа на вырезание всех лишних эпизодов с пробуждением, хождением на ненужные уроки, плевками с моста и прочих нахрен не нужных красивостей, которые а) корявые б) убивают остатки динамики. 

А так это просто раздутая аморфная девичья мечта, которую еще попробуй превозмоги до конца. Кукольный домик, игра в картонки, вырезанные из чужих произведений -- и, увы, лично для меня так и не ожившие.

Но одно чудо вы здесь увидите. Не в тексте, нет. На странице книги.

То чудо, которое творит с буквосодержащим продуктом хороший маркетинг.