Рецензия на сборник рассказов «Она. Семь этюдов о женщине»
Здравствуйте, дорогие мои и замечательные господамы! Что, если я скажу вам, что ваша ценность, как человека, определяется исключительно тем, есть ли кто-то рядом? Что если вы не востребованы, не полезны, не нужны — вы ничто? Пустое место. Тишина, которая раздражает. Пауза, которую хотят проскочить. Вы сами, в первую очередь. И право оставаться наедине с собой вы имеете только в том случае если с целью драть волосы на сраке и рыдать рефлексировать полностью без права на уважение к себе.
Любовь Семешко — не просто автор из моей френдленты. Её приятно читать, наблюдать и плюсить её блог. И очень часто возникает желание её и похвалить, и, як то кажуть, обнять и плакать. Одновременно. Она пишет о женщинах. Она показывает, как женское одиночество, неуверенность, нужда быть нужной обрастают слоями вроде "счастливая", "успешная", "неприкаянная, но сильная". И всё это в обёртке приятной, даже уютной стилистики — того самого полузабытого женского журнала в сортире у мамы или бабушки, который листаешь потому что нет газеты с анекдотами на краю ванной, где всё про любовь, про боль и про то, как быть хорошей, когда тебя никто не спрашивает, а что ты хочешь, но жизненные цели, желания и предпочтения тебя уже определили.
Её язык мягкий, это легко читается, ни за что не цепляешься и при этом нет ощущения "дубовости". Но между строк як серпом по яйцям ледяной и на редкость жуткий месседж: ты — счастливая. Ты — одинокая. Ты — мечтающая, страдающая, верующая. Всё это — в зависимости от того, кто рядом.
Если никого нет? Тогда ты никто. Прежде всего в своих собственных глазах.
Предупреждение: если вы женщина, у которой нет ни мужа, ни детей, ни участка у моря с плетёной мебелью и чайным сервизом "Гжель" — вы можете не пройти проверку на женственность в этом художественном мире. А если у вас это всё есть, то всё равно плохо. Потому что муж всё равно ушёл, дети не звонят, а море… ну, море — это мечта. Пока вы проходите химиотерапию.
Любовь Семешко написала не просто прозу — она написала диагноз. Если быть женщиной — это болезнь, то «Семь этюдов» — это МКБ-классификация.
1. Глава "Счастье" — синдром показательной жизни
«Счастливая»,
— говорит баба Нюра с лавочки.
— подтверждает соседка, у которой муж голодным взглядом ест героиню.
— соглашается секретарша, подливая ей двойной эспрессо (в кофе, очевидно, плавает сарказм).
А героиня такая — да, да, я счастливая, конечно. И не знает, куда себя деть, потому шо учили всю жизнь определять собственный градус щастья, ориентируясь на мнение других. А своей картины - нема.
2. Глава "Одиночество" — ветер, который тебя хотя бы не бросит
Когда даже ветер — твой единственный собеседник, но и он тебя бросает — ты в мире Семешко.
Она буквально предлагает ему угол. Ветер, дружище, "живи, хоть кто-то будет рядом".
А когда он всё-таки уходит — "А если уйдешь, возьми и меня с собой!"
Сцена: женщина шепчет обветренными губами в пустую кухню, ветер шуршит, подоконник рыдает, в углу умирает кактус, потому что его не поливали с 2011-го.
Тут уже не женская драма, а нью-готика для внутренней домохозяйки, и причина одна. Нехорошо человеку с самой собой. Шо поделоиш...
3. Глава "Мечта" — куплю домик у моря... если успею до смерти
Наконец-то, вот она, главная цель: не муж, не дети, а домик у моря с розами в палисаднике.
Героиня годами идёт к мечте, работает, копит, «ещё годик-другой — и можно переезжать».
Через два месяца — диагноз.
Море? Дом?
Нет, милая, держи капельницу.
Так и уезжает — в химиотерапевтический отпуск. Домик у моря — мечта, но теперь в комплекте идут таблетки от тошноты и поседение не от морского солнца, а от цитостатиков.
4. Глава "Надежда" — мальчик в парке спрашивает, не твоя ли ты мама
Ну да, надежда — это когда ты в парке, тебе 39, ты убежала от собственного дня рождения, и вдруг мальчик, подбежав, спросил: "Вы моя мама?"
А рядом стоит грустный мужчина и смотрит на тебя как на халявную няньку и домработницу потерянную страницу из любовного романа, которую кто-то случайно засунул в «Ремонт и отделка: гипсокартон».
Выстрел в будущее? Скорее, меланхолический хлопок дверью. С оттенком брутального отчаяния.
5. Глава "Обида" — дети не позвонили? Пожалуйста, откройте папку «Детские травмы»
Ооо, героиня этой главы не просто помнит обиды — она их выкармливала, растила, плела из них кружева, как истинная хранительница семейного культа пассивной агрессии.
Одна из ключевых фраз, достойная мемориальной таблички:
«Она и разводилась-то из-за незначительных, как говорила мама, обид.»
6. Глава "Любовь" — кто любит меньше, тот не любит вообще (особенно если безвкусен)
«Кто любит меньше — тот не любит вообще.»
Неудачные отношения, вспышки страсти, а потом пустота и пепел.
Ааккуратно проводит героиню через иллюзию любви — ту, в которой мы путаем признание и внимание с теплом и верностью.
Героиня устала собирать осколки. И вдруг — весна. В ней просыпается не любовь к кому-то, а вообще — любовь. К жизни. К себе. Ну славтегосподи, наконец-то.
7. Глава. А был ли мальчик? Вера — он был. Или не был. Но она всё равно ждёт
Окей, внимание. Финальный этюд.
Она в метро. Он в форме. Немного смущён. Протягивает книжку.
И всё. Всё. У девочки в голове загорается табло: "Вот он. МОЙ."
Она увидела его совершенно случайно. В метро, как всегда, было шумно, многолюдно. Пёстрая толпа подхватила её и буквально затащила в вагон отправляющегося состава. Повезло, что попала на нужное направление. Через три остановки она выходила. Кто-то легонько дёрнул её за рюкзак. Повернувшись, она увидела его — высокого, светловолосого, немного смущённого. Это он! Да, да, да! Это тот, который ей, как пушкинской Татьяне, в сновидениях являлся и незримый был уж мил.
А теперь заземление реальность:
Он говорит пару вежливых фраз. Исчезает. Через месяц звонок. Он умер.
…или не умер.
Может, врет.
Может, его вообще не было.
Может, это была галлюцинация, вызванная дефицитом тепла и хронической усталостью от нормальных мужиков.
А она — ждёт.
Вышивает верность. Ставит жизнь на паузу. Строит любовь из тени.
«Она верила: он вернётся. Неважно, сколько.»
Классика. Учебник. Вера в невозможное, если оно эмоционально "ярче" жизни. И вот чем-то задним ощущением, что брехло то было знатное, а дама и сама обманываться рада.
И вот сидишь ты, читаешь сие и сначала вроде как "мм, ну да, талантливо, поэтично", потом "грустно, но да", а потом...
хочется взять этого автора — не то шоб в жёны, но просто усадить напротив себя, завернуть в какую-то одеялу неколючую, налить бокальчик маренго, маслинок насыпать и сказать, всеми силами стараясь не превратиться в мужскую версию Картунковой, с её "голова у тебя откая"
«Родная, от просто выдохни. Давай на минутку представим, что ты не обязана никому ничего. И попробуем разобраться: что ты реально хочешь, а шо просто красиво завернули и втюхали под маркой ‘женское счастье’?»
Итог:
Это не сборник этюдов за женщин.
Это сборник о внутренней недосказанности, об ожиданиях, об усталости быть нужной и вечно откладывать себя на потом.
Семешко пишет красиво. Иногда — слишком. Иногда - до абсурда знакомо и узнаваем.
Но за гладкими образами — реальная боль. Тихая. Женская. Общая, что ли...
так что, ма-ла-дэц
Не знаю, специально ли, но получилась идеально составленная медкарта всей культурной установки с диагнозом: "Переоценила значение мужского внимания. Хронически."
Оценка?
Твёрдая 8,5 из 10, с плюсом за атмосферу и лёгкий привкус разбитого сердца, перемешанный с косметикой, осенним светом и горьким пониманием.
Всех обнял, приподнял. Особливо автора.