Рецензия на повесть «Взаперти»

Целесообразно ли писать рецензию на произведение в жанре πορνογραφία?

Я пишу.

Эротика остаётся табуированной. Все взрослые знают, откуда берутся дети, но с темой физической близости в информационном поле работает закон – запрещено всё, что не разрешено. А что разрешено, того по пальцам одной руки пересчитать. Эротические произведения исключительно прямолинейны в своих коммерческих и эмоциональных целях. Оттого, по моему мнению, анализировать их следует именно на предмет эффективности вменяемых читателю моментальных чувств, а не хулить с высоты светочей литературы.

Живы шутки, будто сюжет в фильмах для взрослых – даже не половина сути. Не для того всё затевается. Однако если в киноиндустрии и изобразительном искусстве упор делается на визуал, в аудиофайлах – на звук, то с книгой у читателя остаётся лишь его фантазия. А фантазию ведёт крепкий сюжет, как канат, за которую читатель и цепляется. Сюжет повести "Взаперти", на первый взгляд, реализует сексуальный фетиш, кроящийся в названии (и ещё пару фетишей, которые я в рецензии раскрывать намеренно не буду). Притом обыгрывает его и реалистично, и неправдоподобно одновременно (да, почти как "я видел фильм, который начинался точно так же"). Дело в том, что пленница ходит в свою темницу буквально как на работу. Это фактически офис, где работают обычные люди, которые не подозревают о том, какие вопросы и с кем решает их начальник за стенкой. В комнате без окон пленница со своим пленителем занимаются всяким, и это всякое с жестокостью и откровенным насилием девушке не особо нравится, но она не хочет обижать своего милого парня. Потом они вдвоём вместе спокойно едут домой, где спят в одной постели, завтракают, шутят, и так день за днём. И моё такое описание может ненароком привести к преждевременным выводам, что это всего лишь игра, где всё добровольно. Главный герой на том и настаивал, кружа голову глупой, действительно глупой девчонке всеми правдами и неправдами. Буквально постоянно засовывал свой язык в её рот, чтобы уйти от неудобного вопроса, и это срабатывало.

Отсюда у героев появляется глубина как у личностей, а не просто тел, ведомых похотью. Кирилл ходит по очень тонкой грани. Он то со слоном в посудной лавке, то с тигром в клетке, и всё в одном офисе. Такой риск, власть над человеком и ощущение полного контроля над сложной ситуацией его страшно заводят. Но сможет ли один начальник удержать в своих руках всё, что происходит в его конторе? Лера же как листик на ветру. У неё есть определённый характер, есть попытки к сопротивлению, но всё очень легко разбивается о хрупкие картинки в её голове, принятые за истину. Ей кажется, то, что делает её любимый – не совсем нормально. Но он ведь хороший парень, ещё и начальник с недавних пор. Он же сделал ей предложение и так её любит. Здесь ярко обыгрываются архетипы – это интересно. Если бы на месте Леры оказалась девушка с чуть более крепким стержнем и чуть более крепким умом, не было бы у извращенца никакой пленницы. Но тогда не было бы и книги.

Повесть, по понятным причинам, написана чрезвычайно простым языком (после прочтения теперь странно смотрю на слово «язык» и сразу вижу в нём орган). Очень много лексических повторов. Они имеют место быть в живом диалоге, но даже в таком количестве – перебор. Подобные повторы хороши в восприятии главной героини. Когда в своём внутреннем конфликте она возвращается в одну и ту же точку и временно разрешает его одними и теми же малодушными оправданиями. Это достоверно. Но в остальных случаях для читателя оно может быть мучительно. И не только потому, что он может хотеть переходить сразу «к горяченькому», а потому что это попросту бессмысленно. Притом не могу не заметить, что в своих уговорах и нехитрой словесной игре Кирилл тавтологичен, но хорош. Чувствуется его напряжение и азарт. Однако повторюсь, будь его противник морально посильнее, рухнуло бы его эго.

Также в повести может удивить изобилие уменьшительно-ласкательных форм частей тел, участвующих в соитии. Ну один раз, ну два, но они прямо множатся именно в самых «грязных» моментах. Каждый… кхм… предаётся любодеянию, как он хочет, но буквально там, где происходит грубое сексуальное доминирование с идеей унижения суффиксы «ик», «ок», «чик» оказывают пугающий эффект. Если то намеренная игра на контрастах, то она работает. Если попытка «сгладить углы», то вышло наоборот.

«Взаперти» – понятное чтение, где в малых дозах кроется и психологизм, и ужас некоторых сексуальных девиаций, и даже анекдот (почти не пошлый). На такие… хитренькие сатирические настроения намекают обложки и аннотации в том числе прочих произведений автора. Как эротическая литература повесть, ожидаемо, не стесняется и если шокирует, то безвинно хрупких читателей (но такие вряд ли намеренно откроют такую книгу после вороха предупреждений).

А такого начальника или жениха, как Кирилл, не пожелаю и злейшему врагу.