Рецензия на сборник поэзии «Зеркальный кот / Mirror Cat»

Первое, что пришло на ум, когда я начал читать этот сборник: «Ни сладу, ни ладу». Ну как, скажите на милость, могут быть связаны зелёный шмель, колпак из звёзд и карусель? Но тут же из памяти явились известные из школьного курса «фиолетовые руки на эмалевой стене», и всё начало вставать на свои места. 

А ведь где-то подобное я уже видел, точнее слышал. Ах да, в творчестве моей любимой группы «Мельница». Вот, к примеру:

Нет покоя днем, не уснуть мне ночью, я

Превращаюсь в дикий сад

Где по венам да по позвоночнику

Вьется песня-виноград

Зелены мои дни, белы мои ночи, и

Пахнет травами сладкий яд

И по венам да по позвоночнику

Вьется песня-виноград

Пряжу тянет шелкопряд

Нет, оно, конечно не сходно с текстом г. Масленкова по смыслу, но едино по духу. То же самое нагромождение образов. Остаётся лишь задаться вопросом, почему они здесь нагромождены? Можно думать много и видеть в каждом из них некий ускользающий смысл или символ. Однако, вооружившись таким подходом, мы вряд ли достигнем успеха. Потому что, возможно, смысл скрывается где-то в самой жизни автора, в чём-то, что известно лишь ему одному. Ведь, как писал Г.Ф. Лавкрафт «Воспоминания нередко таят в себе нечто более волнующее и зловещее, чем реальность». Но о них известно лишь самому поэту

Нам же остаётся иное. Большинство этих образов нельзя объединить в некое связное повествование, где, как принято, должны быть интригующая завязка, нарастание действия, кульминация и неожиданный финал. Здесь дело в другом. Каждый из них дарит нам некое ощущение, или, говоря точнее и тоньше, оттенок ощущения. И так из разрозненной картины складывается некое настроение, которое и хочет передать нам автор. Для наглядности приведу пример. Вы входите в комнату: видите старомодные обои, резные стулья с высокими спинками, массивный стол, картина в раме, блистающей тусклой позолотой, тяжёлые занавески с кистями, и говорите: «Да это интерьер дома с привидениями». Почему так? Ни на одном из описанных предметов нет ни зловещих символов, ни надписей, да и на картине изображён не почтенный pater familias в костюме позапрошлого столетия, а, скажем, пейзаж перевала в Альпах. Все эти вещи могут быть изготовлены в прошлом году, но взятые вместе они формируют определённое впечатление.

Так и стихи г. Масленкова должны тем, что ныне называют «сложный ассоциативный ряд», выработать в читателе некое восприятие, настроение, погрузить его в особое состояние. Но какое оно? Если естественно или искусственно состаренный стул в викторианском стиле из вышеописанной комнаты точно указывает на дом с привидениями, то с поэзией всё сложнее. Образы, указанные г. Масленковым, не имеет строго определённой ассоциации, поэтому рискну предположить, что у разных читателей, впечатления будут разными. Вот, скажем, стихотворение «Дом из теней» поначалу настраивает нас на мрачный лад. Но потом автор ошарашивает нас:

На крыше пляшут фонари,

В них нет уже огня.

А птицы носят на спине,

Осколки забытья.

В кармане прячется луна,

Она боится нас.

И тени падают во сны,

В вечерний чёрный час.

Эта строфа уже совершенно иного толка, в ней нет ничего устрашающего. Вводится несколько многозначных, я бы даже сказал, разнонаправленных символов. Что это? Безумие, меланхолия, или же, наоборот, мания, муки творчества, да это может быть что угодно. Здесь автор подразумевает такие «вещи, которые – по выражению Г.Ф. Лавкрафта, - хотя и не были выражены словами, ясно читались между строк». 

Кстати, если уж мы заговорили о Лавкрафте, сборник «Зеркальный кот» не лишён его влияния. Если сильно покопаться и напрячь воображение, то дыхание затворника из Провиденса можно обнаружить в каждом из стихотворений цикла. Но наиболее явственно проступает лавкрафтовщина в произведении «Звёздный призрак»:

В безжизненной дали дрожит маяк,

Он шепчет без дыханья.

И свет из мертвых облаков,

Ломает мирозданье.

Я слышу шёпот звёздных глаз,

В космической пыли.

Горят кометные костры,

Влекут к себе они.

А вот это, по мне, прямо-таки мысли безумного араба Абдула Альхазреда: 

В песках таится мира зло,

Творит свои заклятья.

Меня пленяет колдовство,

Сильны его объятья.

Века и сны переплелись,

Кошмар меня терзает.

Смешались в сердце боль и стыд,

Лишь звёзды всё прощают.

Не знаю, насколько повлияло творчество мастера на автора, может быть, он с ним и не знаком вовсе, но мы же понимаем, насколько создатель мифов Ктулху плотно вошёл в нашу культуру, а особенно, в творчество рок-исполнителей, ведь именно этим направлением в музыке и увлечён уважаемый поэт.

Другая ассоциация, это «Алиса в стране чудес», тоже странные коты, те же игрушки, диковинные цветы с часами и ключи от таинственных дверей. И сам размер тот же самый, который используется, скажем, в поэме «Бармаглот». 

А ещё с игрой Имаджинариум, которая как раз-таки и основана на ассоциациях, а карточки для неё обычно напоминают стихи из данного цикла. 

В школе нас учили угадывать, что же хотел сказать автор тем или иным произведением или пассажем. Но думаю, когда мы рассматриваем столь сложный и насыщенный образный ряд, как в сборнике «Зеркальный кот», мы никогда об этом не узнаем. И надо ли? Как я уже писал, читая цикл этих стихотворений, каждый должен получить своё собственное впечатление или настроение, или стремление. Кстати, оно будет зависеть от многих факторов, как говорят люди науки, внешних и внутренних. Так что у одного и того же человека это новое качество может быть разным, в зависимости от того, в каком сходном состоянии он приступил к чтению этих стихотворений.  И сформируется оно на уровне подсознания, куда и метит весь этот поток образов, выстроенный автором.

Если описывать все ассоциации и посылы, которые удалось мне найти в этих строках, то получится увесистый том, который можно использовать для чисто английского убийства. Думаю, что главным из них является сам Зеркальный кот. Его имя вынесено в заголовок всего сборника, он же встречает нас в первом стихотворении. По мысли Г.Ф, Лавкрафта, «Кот – загадочнейшее существо, он посвящен в сокрытые от человека тайны. Он – душа Древнего Египта и единственный свидетель существования давно забытых городов: Мероэ и Офира. Он – родственник властелина джунглей и посвящен в тайны древней и загадочной Африки. Сфинкс – его кузен, они говорят на одном языке, но все же кот старше сфинкса и помнит такое, о чем тот давно позабыл». Но у г. Масленкова кот зеркальный. А значит, «зеркальный кот» позволяет нам увидеть собственное отражение во взаимосвязи и взаимообусловленности с тайнами мироздания и мудростью тысячелетий.