Рецензия на роман «Они не мы»
Если написать название без второго пробела, оно тоже будет отражать смысл книги. Они немы, на самом деле немы, привыкли — в маске трудно дышать, а голос сильно искажается. Немы все простые жители сферы, кроме Главреда. У Главреда голос есть, но жив Главред и до сих пор не попал в переработку потому, что голос у него внутренний, и наружу он его не выпускает. Он даже стихи когда-то писал — яркие, громкие, пассионарные, с эмоциями на разрыв, — очень опасные стихи для хрупкого равновесия Сферы. Поэтому и писал их в голове. Осторожность, осмотрительность и самоконтроль — первые навыки гражданина. До взрослых лет доживают только самые искусные.
С тех пор сменилось много фильтров, главред развил все нужные навыки и вырос. Но есть проблема: внутренний голос растет еще быстрее, чем черепная коробка. Тесно ему, вот-вот разнесет костяную тюрьму на мелкие осколки. И Главред строит ему вольер попросторней — достает нелегальным путем лэптоп и начинает писать. Ни о чем особенном. Просто о своем мире, жизни, людях вокруг — обычный лайфблог. В наше время он грозит разве что депрессией от малого количества лайков, а в Сфере за него полагается переработка — разложение живого человека на полезные составляющие. В мире Сферы люди — новая нефть. Прямо по Грефу.
Главред — летописец мира без летоисчисления. Его преступление в том, что в мире застывшего настоящего он старается сохранить прошлое для будущего. Чем опасна эта летопись для Сферы? Она фиксирует время, дает срез, контрольный образец, с которым можно сверять будущее, когда оно станет настоящим, а настоящее — прошлым. Но настоящее — единственное время Сферы. Повествование Грошев тоже ведет в настоящем времени (не потому ли?)
История — это лженаука. Она заставляет гражданина оглядываться через плечо, а в защитном костюме это неудобно
У Сферы нет прошлого, оно утилизируется через месяц, иначе граждане стали бы ещё, не дай Глава, сравнивать размер пайков по талонам сейчас с тем, каким он был у пап и дедушек. Нет носителей — нет информации. Остаются только воспоминания, а они смутные, путаные, неверные
«А в моей молодости по талону две банки питательной смеси давали! Как сейчас помню…»
«Уверен, дедушка?» — и про себя: «Совсем дед плохой стал…»
Будущего у Сферы тоже нет. Оно не нужно. О нем мечтают, придумывают какие-то глупости, что оно будет светлым, зеленым, просторным, а как после всего этого в настоящем жить? В этом всем, где кислород покупают в заброшенном метро у пушеров, а длину измеряют в противогазных шлангах. Жить сейчас надо, в настоящем, и радоваться, что выжил. Только тихо радоваться, не раскачивая ржавую подлодку Сферы.
В настоящем трудно, но Партия в невыразимой мудрости своей оставляет лазейки. Крошечные тюремные дворики, где гражданин может глотнуть свободы, размяться и представить на миг, что за ним никто не следит. Можно спуститься в метро (у него свои часы работы, в которые стража старательно смотрит в другую сторону) и купить мензурку алкоголя. Сильно не напьешься, чтоб напиться слишком много талонов отдать надо, но глотнул, и немного потеплело на душе, и сразу видишь, как похорошела Сфера при Главе. Глава умный, он гайки не зажимает.
Гайку можно зажать ровно до того момента, пока у нее есть резьба
В этом дивном новом мире, гораздо более правдоподобном, чем у Хаксли, «опиум для народа» становится «дармовой смесью для неблагонадежных», а человеческая жизнь не стоит и фильтра, и к этому все привыкли.
Здесь на заводах работают преступники, и поэтому все сделано на тяп-ляп, все бесконечно ломается и работает через пень-колоду. Рабский труд не эффективен. В шахтах добывают салонит, минерал на котором держится выживание Сферы, места, где съедобное создают из несъедобного. Его ценность неисчислима, и в то же время он ничего не стоит. Его прибавочная стоимость к нулевой цене сформирована информацией, точнее, ее сокрытием. Сфера — это Изумрудный город, где все жители должны носить очки, чтобы стекляшки казались драгоценными камнями, только Гудвины пошли циничные, жестокие и немилосердные — прямо как сейчас. Не в сказку попали, в Сферу.
У главгера Главреда ценности переоцениваются постоянно. Он будто стоит на шаткой палубе в тумане, кругом бегают непонятные люди, галдят, тянут в разные стороны. Волок он свою жизнь, полную лишений, размеренно и достойно. Медленно, упорно карабкался со ступеньки на ступеньку, и вдруг подхватило, потащило: каждый его хочет, каждый ценит, каждый золотые горы рассыпает, лишь бы утянуть на свою сторону.
Раньше система ценностей была понятна. Она не включала нематериальные, духовные компоненты, лишние в мире, судорожно цепляющемся за выживание. Она выстраивалась от рождения:
Пространство — от койки в общаге до персональной квартирки.
Удобство — от общего душа по расписанию до личной душевой.
Вода — дневная норма Главреда в два раза выше нормы уборщика.
Воздух — чем ты выше в иерархии, тем чаще можешь менять фильтры.
Талоны на еду — когда их больше, чем нужно для выживания, часть можно выменять в метро на алкоголь.
Вдруг эта стройная система начинает разваливаться, ценность каждого компонента непредсказуемо скачет, открываются новые опции и ачивки, но везде чего-то не хватает, а объединить — никак, и надо выбирать. Факт в том, что Главред выбирать не хочет, он хочет все и сразу. Пока не может действовать — пишет свою летопись, как бомбу под Сферу, собранную из ее же деталей.
Оптимизм Главреда в том, что пишет он для потомков. Значит, верит, что они будут, не одичают и не опустятся в интеллекте так, что не смогут расшифровать его записи. Главред видит, что Сфера умирает, но в его картине мира будущее все-таки есть, людей можно спасти, удержать и от вымирания, и от деградации. Весь вопрос, кто будет этим заниматься?
Шагая в редакцию, я не чувствовал страха. Нет. Только облегчение, эта приятная нега, будто все сделал правильно
Интересно, что всего неделю назад я читал философское эссе Айрата Хайрулина о муках выбора. Он тоже писал об этом. Правильные решения принимаются не логикой, а эмоциями. Эмоции, а не успех — самый точный индикатор того, что решение принято правильно, что оно гармонизировано с внутренними убеждениями.
Как Главред возвращает себе контроль над жизнью в состоянии абсолютной несвободы? Он пишет. Если нет ни лэптопа, ни даже бумаги с карандашом, он пишет в голове. Представляет клавиатуру, заносит над ней руки и начинает:
Был холодный, ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать…
Нет, пишет он другое, даже не очень важно, что. Укладывает реальность в ровные ряды строчек и полностью подчиняет своему таланту. И так все время, когда его не отвлекают всякими глупостями вроде пыток.
Про психологическую достоверность
Главред свои крамольные записки пишет не как современный человек, а как настоящий, живой гражданин Сферы, мировоззрение которого покрылось трещинами, но пока держится. Верю каждому слову. Остальные тоже каких-то недоумений не вызвали.
Про стилистику
Считал, да и считаю, что повествование в настоящем времени хорошо для малой формы или внутренних монологов и отдельных динамичных сцен в романах. Литература вещь субъективная, абсолютной истины в ней нет, и везде и всегда решает уровень исполнения. Здесь все повествование выстроено в настоящем времени. В самом начале было немного раздражения от того, что объемный роман будет написан в таком стиле, но очень быстро забылось. Стилистика хороша, к мелким опискам придираться не буду, их незначительное количество. Читать было легко. Язык лаконичный, но не бедный. Хорошо создает атмосферу и передает эмоциональное напряжение. Главное, что мне понравилось, в тексте тут и там разбросаны фразы и образы, которые запускают мозговую деятельность. Я не раз выходил за рамки романа к чему-то более глобальному и актуальному. Одним из таких образов были слепые, бредущие вдоль длинного желтого рельса, и мои мысли были далеки от инвалидов по зрению.
Про мир
Мир тщательно проработан. Он видим, осязаем, достоверен. Важно — он не черно-белый, без идеализации и демонизации. Он населен живыми людьми и изобилует интересными особенностями, вроде своих мер длины, отсчета времени по циклам замены фильтров, женской моды в условиях костюмов химзащиты и масок и прочего. Люблю картины, состоящие из множества деталей, а в этом романе их достаточно.
Про смыслы
Хорошая книга в каждом читателе пробуждает свои мысли. Частью своих я поделился, часть опустил, чтобы не спойлерить. Приведу один пример:
Любые системы настолько сложны, что всякий, кто сталкивается с простой и понятной идеологией, влюбляется в нее. не оттого ли у нас столько сект, сообществ и орденов?
Добавлю от себя: не оттого ли самой высокой вирулентностью обладает идеология нацизма с готовыми простыми ответами на самые сложные вопросы? Около года назад выработал в себе привычку во время чтения записывать все мысли, приходящие в голову. Пока читал «Они не мы», ручку брал в руки очень часто.
Про сюжет
Сюжет в списке моих приоритетов месте на третьем-четвертом. Один из признаков хорошей книги для меня лично в том, что мне неважно, как она кончится. Самоценностью должна обладать каждая ее страница, а не быть просто жвачной подводкой к вау-финалу. Но тут, думаю, любители острых сюжетов с необычными финалами будут удовлетворены. Пока читал, вспоминал многих: Оруэлла (предсказуемо), Шварца, Замятина, Стругацких, Гарри Гаррисона (как ни странно), Хаксли.
Сама идея не нова — изолированное общество, построенное на обмане о том, что за его пределами все еще хуже. Можно воспринять этот роман как политическую сатиру на «Железный занавес» первой, советской, или новейшей, обновленной и дополненной редакции (тут и аллюзия на цветущий сад играет за последнюю). В Сфере нет ни воды, ни еды, ни свежего воздуха, зато
чего-чего, а патронов под Сферой достаточно
Мне идея кажется и шире, и ближе. Разве мы сами не живем в Сферах (или Клетках в терминологии тех, кто снаружи)? Мы сами себе Глава, и органы СМИ, и сами отлично справляемся, убеждая, что жить в невыносимом, но привычном "внутри" безопаснее, чем вывалиться в ужасную и непредсказуемую "наружу". Так ли она ужасна? Сколько в этом самообмана? Лучше не думать. И человек продолжает ходить на нелюбимую работу, общаться с неприятными людьми, жить с опостылевшим человеком потому, что привычное, пусть и плохое, менее энергозатратно, чем неизвестное. То, что Грошев дает в финале — одна из моделей развития событий. Остальные, как читателю, интересно просчитать самостоятельно.
Я не ставлю оценки книгам (если этого не требуют обязанности члена жюри, например). Про этот роман скажу, что читать было и приятно, и интересно, легко (стилистически, но не по содержанию), местами очень эмоционально, но без пошлого остекленения, но главное, что в промежутках, и даже после финала, мысленное общение с автором продолжалось — это главное, что я хочу от книги, но не всегда получаю.