Рецензия на повесть «Чжунгоцзе, плетение узлов»
Как и предыдущая работа Татьяны Никитиной, "Чжунгоцзе" представляет собой хорошо написанный текст, чудесным авторским языком которого приятно зачитаться и от которого радостно уплываешь вместе с персонажами в далёкие путешествия. Однако, несмотря на то, что я люблю скорее повести, чем романы, а в "Вопросах к небу" и вовсе целый миллион символов, у меня накопились кое-какие вопросы к "Чжунгоцзе". Конечно, опять говорить про слово "экзамен" я не стану, но отмечу кое-что ещё.
Впрочем, пойду по течению текста.
Нежата искренне не понимал, как можно не любить писать и читать, как можно не таскать с собой материалы для письма и не помнить наизусть хотя бы некоторые псалмы. Но Незнанка постепенно сумел его убедить в том, что есть и другие взгляды на жизнь.
На самом деле, мне бы хотелось немного больше сцен между Нежатой и Незнанкой, чтобы действительно проникнуться тем, как постепенно Нежата, видевший смысл исключительно в книгах и текстах, заметил, что вокруг есть ещё какая-то жизнь, совершенно отличная. Понимаю, что у нас повесть, но приятно было бы прочитать нечто наподобие той сцены с рыбалкой, очень запоминающейся — что-то такое, что одновременно сочетает в себе и мирские занятия, и любование природой, и открытие новых граней мира, и восхваление божьего замысла. Красивая ведь сцена с рыбалкой получилась.
От реки, кое-где подернутой туманом, тянуло влажной прохладой, точно сказочная боярышня, задвигая легкий полог над своей постелью, колыхнула прозрачной тканью воздух, и свежая волна коснулась столпившихся вокруг мамок и нянек.
В фокале Нежаты, особенно в самом начале текста (кажется, ко второй половине-трети что-то случилось), мне отдельно нравились подобные метафорические вставки, показывающие в нём начитанного человека с несколько фантастическим мышлением, способного увидеть в чём-то таком обыденном, как туман над рекой, нечто поистине прекрасное. Очень к концу работы стало мало таких вставок. Не говорю, что персонаж не должен меняться, но будто события полетели как-то слишком стремительно для заданного тона.
Глядя на ее руки, можно было точно сказать, что она не пряла, не ткала, не шила. Зато на ее среднем пальце была маленькая мозоль от пера, как у Нежаты, потому Ариша казалась мальчику такой родной. Когда он смотрел на эту мозоль, ему становилось тепло на душе.
Знаю, что, казалось бы, деталь банальная и всем известная, но всё равно хотелось бы поблагодарить за внимание к деталям — и тому, как они красиво вплетены в контекст.
Что называется, руки не бывали свободны от книг, волосы привязывал к потолочной балке.
Не знала такое выражение, честно говоря, но понравилось, не смогла не отметить. Вдруг кому-то тоже пригодится?
Последним оказался Сунь Шань, не так ли? // Идиома: «Имя последнего — Сунь Шань», [а твое имя после него] — неудача на экзаменах.
Я тут собираю коллекцию любопытных идиом, о которых раньше не знала, так что поделюсь этой с вами. Знаю, что на меня подписаны любители писать и читать руазию, которым всё это давно известно, но вынести захотелось. Нравится мне, как Татьяна работает с идиомами.
Знания мои коренятся в лесной земле, во мху сыром, уходят в самую глубь, туда, где корни деревьев сплетаются в темноте.
Отдельно хотелось бы порадоваться и тому, какой нарисован мир: причудливый, фантастический, почти даже магический; тут есть и лешие, ищущие себе учеников и хватающие всех малость подходящих людей, и перемещения во времени, из современности и обратно, и диковинные перемещения в пространстве, которое кажутся поначалу несколько наивными, н что-то в них есть. Не знаю, сделано это специально или случайно так получилось, но мне понравилось, что Нежата шёл именно вдоль реки, когда чудесным образом вдруг оказался в другой стране — и, по-моему, это отсылает на известную магическую роль реки у славян, условно, когда казалось, что умершие предки живут где-то совсем недалеко, часто — в роще на речкой напротив деревни. И понравилось, как случайно или нарочно был обрисован лес, определённо мифологическое место силы, где может случиться что угодно: от встречи с отшельником-монахом и попытки похищения лешим до дружелюбных (сравнительно) разбойников, не забравших самое ценное для Нежаты, книги.
Они собирали целебные травы в лесу, ягоды и грибы, занимались маленьким огородом отца Феодула, переписывали книги, молились, по воскресеньям ходили в монастырь на службу.
В повести вообще много таких умиротворяющих перечислений-описаний быта. Совру, если скажу, что хотела бы больше Феодула, но для подчёркивания того, как работает рутина, сделано хорошо.
Глаза феникса, брови — ивовые листки, высокую переносицу, тонкий нос, узкое лицо…
С одной стороны, считаю такое описание внешности очень хорошим: оно в должной степени показывает характерные для Ао Юньфэна восприятия. С другой, может, всё-таки фэнхуан?
— Я не такой любви ищу, мне хочется большего. Хочу Богу послужить всей своей жизнью, всем дыханием, всеми помышлениями моими.
Что меня действительно расстроило в повести, так это женские образы. Не стану кривить душой, прочитав аннотацию, я больше всего боялась, что между Нежатой и Юньфэном возникнет некоторое романтическое напряжение, и это, к моему огромному сожалению, случилось.
Не потому, что я какая-то ярая противница слэша, и не потому, что это было добавлено просто потому, что надо: в принципе, тут даже влияние на сюжет и сюжетная обоснованность невозможности подобного рода отношений есть, но в какой-то момент весь образ Юньфэна свёлся к тому, что он терпеть не может свою жену (потому что ужасная и злобная мать, способная подумать о ком-то, кроме себя, заставила его жениться на ужасной и мерзкой женщине, о чьём готовящемся браке с Юньфэном все знали, а он решил нос воротить, чем испортил бы другому человеку судьбу), постоянно злится на неё и на мать, а также воздыхает к Нежате.
Может, это у меня такое недостаточно эмоциональное восприятие, но в этом плане образ Юньфэна меня сильно расстроил. Как будто он мог делать нечто большее (и быть чем-то большим), чем просто жаловаться на противную жену (с которой, тем не менее, он сделал дочь) и вздыхать с сексуальным подтекстом на Нежату. Даже финальная линия с чиновничеством и взятками не сильно спасла ситуацию из-за некоторой, как мне показалось, скомканности, хотя должна отметить, что какое-то большее развитие, чем предыдущие два пункта, Юньфэн всё-таки получил.
— Сюэлянь все воспринимает слишком поверхностно, как ты мог уже убедиться на примере моих стихов. Я не всегда готов выслушивать пустые восторги о том, в чем она не смыслит.
Но вернёмся немного к женским образам, раз уж я начала эту тему в предыдущем комментарии. Я понимаю, что эта история — про Нежату и Юньфэна, про их отношения, а ужасные женщины им постоянно мешают, но меня порядком расстроила слабая прописанность женских персонажей, как будто никаких мотиваций и интересов, кроме любовных, у них нет.
У нас были Арина, которая влюбилась в Нежату по какой-то причине; Нежка, которая желала сношать Нежату, которому это не нужно; Сюэлянь, которая жизнь сломала несчастному Юньфэну браком и про которую мы узнаём разве что то, что она влюбилась в Юньфэна, и то, что она якобы не разбирается особо в поэзии; и Шаньхуа, дочь Юньфэна, которую тот тоже терпеть не может. Возможно, это у меня какое-то плоское восприятие и я чего-то не увидела, но, должна признать, очень печально от столь хорошего автора читать такое.
И я понимаю, что тут может быть историческая достоверность в том, что мужчин вообще не интересует, а какие конкретно женщины вокруг них и что женщины для них — это просто какие-то объекты, но тут больше проблема для меня в том, что и внимания именно от автора как такового тоже не очень-то и много. Честно говоря, я ожидала чего-то большего. С другой стороны, тут же должна признать, что той же Арине было уделено гораздо больше времени; но, возможно, даже не столько самой Арине, сколько реакции Нежаты на современность, откуда Арина родом и где уже знают, что такое фотон.
Опять-таки, персонажи могут воспринимать других персонажей какими угодно, и пусть Юньфэн презирает свою жену — почему бы и нет? И автор тоже имете право писать о чём угодно — я говорю только о своём восприятии.
Она ведь доверила тебе всю свою жизнь. Ты не можешь так с ней поступить.
В этом же контексте крайне радует здравомыслием Нежата.
Но потом он вспомнил, как Нежата говорил о Боге, который не дает испытаний не по силам, о страданиях, за которые будет награда… Юньфэн не хотел никакой награды потом, он просто хотел, чтобы сейчас у его Чжайдао спал жар, чтобы Чжай-эр очнулся и снова поговорил с ним.
Маленькая именно текстовая придирка — вроде как у нас пошёл фокал Юньфэна и мы окунулись в его глубинные переживания, а вроде как и имя "Нежата" он в своей речи использовать не мог, потому что Нежата для него — это господин Не по имени Чжайдао.
Юньфэну казалось, будто его сердце обратилось в камень, будто он сам весь стал камнем — грубым, бесчувственным, холодным.
Хорошее описание эмоционального состояния, к слову.
Отдельно порадовал и блок дополнительных материалов "Разные слова" — это хорошо сделанные небольшие тексты, написанные по, как можно догадаться, некоторое количество слов и посвящённые Нежате и Юньфэну.
Несмотря на небольшой эмоциональный всплеск, я считаю, что "Чжунгоцзе" — это действительно хорошо и приятно сделанная работа, которую стоит прочитать, особенно если интересуетесь китайской мифологией и хотите глубоко рефлексирующего повествования с приятным авторским языком и красивым миром. Очень надеюсь, что мои слова о женских героинях не сильно расстроили или не расстроили вовсе — что бы я ни писала, это всегда остаётся только моим частным мнением и восприятием. К тому же, основная часть моих претензий вызвана тем, что мне очень нравится творчество Татьяны Никитиной, и я вижу, что она может написать кратно лучше.