Рецензия на роман «Угасший Паладин - Близнецы»

«Торадин. Звезда судьбы 09. Угасший Паладин — Близнецы» (много слов, много прав, мало милосердия)

Я заранее займусь вежливостью, чтобы потом позволить себе длинный монолог. Это рецензия про текст, а не про автора; говорю из «я-позиции» и разбираю спорные узлы — сюжет, язык, героев, логику, фантдопущение, композицию. Без перехода на личности, но без скидок — мои права читателя, как вы понимаете, священны, неприкосновенны и безупречно белоснежны.

О чём это (если вы моргнули и потеряли нить)

Завязка звучит бодро и даже интригующе: после смерти Физаролли остаётся «наследие», а две сестры — ледяная адептка Безумия Нокт и её клинконосная половина Эрита — оказываются в центре интриги на фоне академии магии, богов и галактической войны. Автор сам честно предупреждает: текст не дописан, «перетянул», «графомания, почти без примесей», и просит «актива» — комментариев или донатов. Это редкий случай прозрачности и честности в предисловии, но он же понижает планку ожиданий сразу в ноль. 

Сцена приёма в академию (2985 год «после начала войны Кассандры и Гургеса») знакомит нас с панковатой зверолюдкой Эритой — кошачьи уши, хвост, дерзкий нрав, чёрный топ с пентаграммой, — на фоне старых каменных коридоров и портретов великих магов.  Дальше включается основной «квест»: вампир Потимас от лица Скелта ставит задачу — отслеживать золотокосую Магнолию фон Лагрих, у которой врезали почку и зашили во внутрь… флешку, которую нужно передать Грогу Д’Сальски (а лучше уничтожить).

Одновременно в тексте мелькают: «слово силы — боль/смерть», спинальный артефакт «Хребет Полуночи», академические занятия от «счетоводства» до гербалистики, телепортирующие туалеты и комический треп студентов про «ж…пу крутанула» и угрозы кастрации пилочкой. Да, это всё вместе.

Общее впечатление: эффект конспекта игры с включённым чатиком

У меня сложилось ощущение непрерывного, местами увлекательного, но методично рвущегося «летсплея» по фанатскому модулю — с квест-маркерами («цели среди преподавателей и вне школы»), чек-листом убийств за ночь и лутом («сверкающий позвоночник» вернулся владельцу — скрипт сработал), подшитым поверх школьного фэнтези. Автор сам называет происходящее «графоманией» и не завершает книгу — это прямое признание того, что мы читаем черновой поток.

И вот тут моё право на цельность текста, простите, возмутительно попрано: если вы обещаете «книгу о двух важных персонажах», дайте книгу, а не стоп-кадр незаконченных веток, между которыми герой прыгает как мышь по кнопкам. (Полноправно возмущаюсь, но держу тон цивилизованный.)

Сюжет и композиция: от «квестов» к шуткам через убийство

Линии складываются так: «задача-уточнение-ночной рейд». В первую же ночь — три трупа: студент-принц (официально — самоубийство), преподаватель без позвоночника и девушка-носитель паразита. Утром — столовская комедия про «наследного гнома» и мемы. Монтаж даёт энергию, но разрушает тональность: трагедия мгновенно конвертируется в ситком. Я не против чёрного юмора — просто здесь он работает как ластик по драме.

Композиционно текст похож на растущий тред: автор вставляет сноски, ремарки и вырезанные шутки — сам говорит, что «перечитал, убрал, было пошло»; иногда подмигивает каноничной «Аваде» или фанатской энциклопедии (малкавиане, Мир Тьмы). Я люблю интертекст, но тут он подаётся без фильтра: референс заменяет проработку.

Мир и фантдопущение: богатая россыпь без калибровки

Сильные стороны — массив идей: боги и «сильные/слабые», межзвёздная война, нейтральные территории, инфильтрация в академию, техно-магия (лазерное оружие на флешке), страшный «Хребет Полуночи», телепорт-санузлы — звучит ярко. Но логика сцепления элементов не выдерживает нагрузку.

• Пример 1: «флешка в почке» — визуально эффектно, но обычная «метка на носителе» упоминается, а контрмеры мира (скан, маг/хирургический контроль на входе в академию) отсутствуют. Внутримировая безопасность проглядывает только фразой «академия под защитой нейтралов» — и всё, этого хватает, чтобы втащить в школу сейф-почку? Мотивация и механизм прикрытия выглядят черновыми. 
• Пример 2: «Хребет Полуночи» — сам по себе красивый артефакт с телом-носителем, но сцена изъятия сведена к шутке про «я его в туалет, он — назад к хозяину». Это смешно, но снижает градус мистики до гэговой механики.
• Пример 3: телепортирующие туалеты и потерянная флешка «в выгреб» — формально остроумно, по факту — снятие ставки. Любой напряжённый эпизод может схлопнуться в «телепорт вынес». 

Я воспринимаю сеттинг как черновик вселенной, где правила предъявляют себя эпизодически — когда это удобно сцене.

Герои и психология: живые голоса в картонной режиссуре

Эрита — удачное попадание: быстрая, хищная, с чувством комического хамства, — её реплики работают и двигают темп. Нокт — контрапункт: «ледяная» архаическая речь («Дальние туманы хранят мои инструменты битвы») даёт образ, но часто превращается в маску, мешая эмоциональной связке — сестринская линия мелькает как удобная ширма для оперативной сцены. Оба голоса слышны — и это приятный плюс. 

Минус — режиссура их отношений: «сестринство» оглашается, но драматического веса не набирает. За ночь они успевают разойтись по разным «веткам», встретиться на крыше, обменяться остроумиями — и снова исчезнуть. Сцены, где сестры реально нужны друг другу (кроме функционального «стрелы Нокт решили ночь») почти нет. 

Побочка — диалоги студентов: они смешны («жопой крутанула», «пилочкой кастрирую») и звучат, как чат "Скарабея". Да, я улыбался, — но это другой жанр. 

Повествование и стиль: жаргон, шутки, ремарки — и дырки

Язык — намеренно грубоватый, отдающий RP-чатом: мат, просторечие, авторские сноски и врезки из «инфо-вики». Такой стиль может работать, если повышает плотность смысла — здесь он чаще просто «шумит». Заметное число ремарок из серии «вырезал, было пошло» и «канон, объясню потом» подрывают доверие: мне как читателю постоянно напоминают, что текст ещё «в процессе». 

Смена регистров — от гэгов к смерти — идёт без переходов. Там, где стоило бы нагнетать (инфильтрация, убийство носителя паразита), автор срывается в бодрое «экономь плашку, лутай спину»; там, где нужна краткость, — разливается в болтовню (внутренние комментарии и перепалки). В результате эмоциональная кривая — «пила».

Достоверность и логика сцен: «право читателя» просит обоснований

— «Преподаватель умирает от «слова боли», а героиня вытаскивает у него позвоночник-артефакт» — окей, но почему охранные механизмы академии пассивны? Где магические печати и следящие духи, о которых объявляют на следующий день? Сначала их нет, потом внезапно «выставим духов». Латание дырок пост-фактум лишает события веса.

— «Секьюрити» школы узнаёт о трупах утром и реагирует мемами в столовой: смешно, но диссонирует с декларируемой важностью места и статуса погибших (наследный принц). Сатира — да; внутренняя серьёзность — нет. 

— «Флешка с меткой» и «Грог вскроет как копилку» — звучит угрозой, однако драматическая «бомба» отложена на полгода, и это убивает срочность — до приезда Грога можно бесконечно шутить, учиться и убивать промежуточных NPC. Ставки растворяются. 

(Я не запрещаю веселиться — я требую, чтобы ставки были заявлены и отработаны. У меня же есть права!)

Оригинальность и заимствования: интертекст как костыль

Мир густо пересыпан отсылками: от «Авады кедавре» до «малкавиан» и «Death Note» («Death нот» читают в аудитории, ага). Сами отсылки милы, но они заменяют авторскую идею, а не поддерживают её. Когда шутка про «правильное слово силы — смерть» становится пояснительной скобкой внутри боевой сцены — это сигнал, что текст рассчитывает на культурные костыли.

Что работает (и почему не спасает)

• Диалоговая энергия. Бантер Эриты и стаи однокурсников — живой и местами очень смешной. 
• Образные детали мира. «Хребет Полуночи», язык Безумия, «дворец разума», даже телепорт-люки — всё это легко визуализируется. 
• Честное предисловие. Автор не обманывает: «не дописанное», «перетянул». Это снимает претензию к обещанной завершённости, но не превращает черновик в книгу. 

Что не работает (и почему это важно)

• Завершённость и драматургия: вместо дуги — набор квестов.
• Тон и жанр: смерть → гэг → лут → мем — повторяется слишком часто.
• Правдоподобие внутренних правил: безопасность и последствия включаются/выключаются сценой.
• Режиссура отношений сестер: заявлено — не прожито.

Итог — и право на приговор

Я не требую невозможного: я прошу книгу вместо стенограммы сессии. Здесь есть искренний драйв и пара по-настоящему удачных комических моментов, но в сумме — это черновая эклектика, которую сам текст честно называет «графоманией», а предисловие — «не дописано». Мой вердикт (да, без истерик, но твёрдо): 3/10 — за искры юмора и образные находки, которые при режиссуре и дисциплине могли бы превратиться в историю, а не в бесконечный yapping событий.

(И да, моё право быть удовлетворённым нарушено — и в этом вся правда рецензии. Но, соблюдая правила приличия, оставляю автору право дописать и переосмыслить.)