Рецензия на роман ««Пуля для пенсии»»

Предисловие.

Я прочитал это произведение, и я, вероятно, один из немногих, кто это сделал, по крайней мере на данный момент. Ниже предприму попытку проанализировать прочитанное.
Вот структура моей рецензии:
0. Предисловие
1. О жанре, не открывая книги.
2. Сюжет.
3. Слог и суть.
4. Этот мир и его люди.
5. Вне рассказа
6. Вердикт

О жанре, не открывая книги.

Это произведение автором классифицировано как «роман», причём с пометками «приключения, боевик, фантастика». Забегая немного вперёд, мне хочется сказать, что все эти четыре пункта не будут иметь отношения к тому, о чём нам предстоит говорить. Причём один из них можно отмахнуть, не прочитав ни единой страницы этого произведения. Ведь в аннотации нам так и сказано:

Но это не боевик. Это исповедь.

Один готов. Беглый взгляд на количество символов нам сразу даёт понять, что это, скорее всего, не роман, а рассказ.

Есть у меня одна привычка: если у меня в руках оказывается книга — причём неважно, будь то роман, учебное пособие или научная статья — я открываю оглавление. В случае с художественной литературой я стараюсь не смотреть на названия глав, но мне всегда хочется увидеть их число, чтобы, так сказать, оценить «форму» произведения. Какого вида путь мне предстоит пройти. Пятнадцать глав — я в голове сразу даю у себя в голове этому рассказу новый жанр, в стиле научной фантастики: высокосегментированный рассказ. Звучит красиво. Второй готов — идём дальше.

У нераскрытой книги остаётся два жанра: «фантастика» и «приключения». Аннотацию отложим в сторону — нам она ещё понадобится. Получается, только вскрывать. Но мы ведь за этим сюда и пришли, правда?

Сюжет.

Главная героиня — Мария Христофоровна, бабушка, живущая в крайне незавидных условиях. Она получает маленькую пенсию (около тридцати двух тысяч, вероятно, рублей, но об этом чуть позже) и при этом ей приходится содержать в своём доме свыше десяти человек.

«Пуля для пенсии» повествует нам о том, как эта уставшая от жизни бабушка крайне необычным образом получает для себя и финансовую поддержку и отдушину. Тайный наниматель предлагает Марии работу, во имя «баланса» устранять неугодных людей и получать за это деньги. «Бабушек не подозревают», поэтому, наверное, никто её не поймает.

Каждая глава сопровождается сомнительного рода сравнениями и рассуждениями (об этом ниже), среди и внутри которых бабушка постепенно совершает свои убийства. Убивала бабушка ради «баланса», то есть, как полагается, только людей, которые этого якобы заслуживают. Лишив жизни двух (или более) человек и составив попутно инкриминирующий её же кодекс, бабуле приходит заказ на её соседа, который она решает не выполнять. Доктор — так звали нанимателя бабушки — остаётся этим недоволен, оставляет какие-то пустые угрозы, но самой Марии ничего не делает.

Через пару глав Марии выпадает возможность лично встретиться со своим начальником. Там же она и выполняет свой последний заказ, убивая Доктора. Тот раскаивается перед смертью в том, что у него ничего не получилось, что он был не прав. Они оба сходятся на том, что были не правы, он умирает, конец.

Вернее, имело бы смысл, чтобы там был конец. Но у нас ещё три главы.

Сначала один из внуков делает из бабушки интернет-сенсацию: он находит её кодекс и публикует видео с ним. Из-за этого Мария попадает в суд, где одерживает победу в философской дискуссии с судьёй!.. И её отпускают!..

В последней главе бабушка каким-то образом попадает в дом престарелых, откуда, посредством применения автором известного литературного приёма, пишет письма высосавшей из неё жизнь семье, а потом — себе.

Здесь читатель может ловко выбить один из двух оставшихся жанров — это явно не путешествие. Третий готов.

Слог и суть.

В предыдущей секции я нарочно пытался описать только лишь сюжет, не описывая то, как этот сюжет был преподнесён. Как автор пишет диалоги, какой у него слог. В словах, используемых автором и скрывается настоящая суть произведения. Этим мы и займёмся здесь.

Первые несколько абзацев могут построить в голове у читателя такое впечатление об авторском слоге: необычные сравнения, резкие образы и всё как будто бы с небольшим «ударом». Я это слово подобрал не зря.

Когда заходит речь о шутках, то говорят, что у них есть сетап (то есть, подводка) и панчлайн (что-то вроде развязки). Сетап идёт от английского глагола to set up, что в этом контексте буквально и означает «подводить», «устанавливать» и прочее. Панчлайн — от английского слова punchline, где line — строка, а punch — удар. Естественно, эти термины уже давно распространились и на другие различные формы творчества.

Перенесём их на «Пулю для пенсии». Несложно увидеть, думаю, что у автора есть чёткая манера делать очень мало сетапа и очень много панчлайнов. Вот они и «удары». Теперь нам стоит понять две вещи: как автор эти удары делает и что за ними стоит, каков смысл всего этого.

Прежде чем давать оценку технике исполнения автора, я бы хотел привести несколько примеров:

Пельмени были просроченные, но с душой.

Трудно даже представить, что это может означать. Я даже не могу дать окрас, «с душой» — это хорошо или плохо? Судя по противительному союзу, должно быть хорошо…

Все живут у неё как в коммуналке, только без благодарности.

В обычной, получается, с благодарностью живут.

Луна была, как она — старая, холодная и всё ещё светит, хотя никто не просил.

Как-то смело со стороны бабушки полагать, что это луна ведёт себя подобно ей, а не наоборот. Здесь ещё можно заикнуться о том, что луна на самом деле не светится, а лишь отражает солнечный свет, но для красоты образа можно и оставить.

Но усталость — это не оправдание. Это топливо.

Ровно как и все цитаты выше — представитель тех самых панчлайнов. Интересная идея: в качестве топлива использовать отсутствие сил, то есть этого самого топлива. Выглядит, как попытка сказать что-то глубокое и со смыслом, и лишь попыткой и остаётся.

С лицом, как у холодильника: холодно, функционально, без права на эмоции.

Я пытался придумать что-то остроумное, но так и не смог. У холодильника нет лица. Точка.
Я пытался найти эту фразу в интернете и нашёл лишь одну фразу немного похожую на Ответах Mailru три года назад.

Мария подумала. В её возрасте входить — это подвиг.

????

Она шла по улице, как по лезвию.

Это как? А если бы было «по краю лезвия», ей было бы ещё труднее?

Выстрел был тихим. Как извинение.

Это встретится не раз. Может, моя невежливость играет роль, но у меня в голове формулы «извинение = тихо» нет.

Он был лысеющим, с лицом, как у человека, который когда-то чувствовал, а теперь — считает.

И ведь напрашивается — получается, люди, которые считают, не чувствуют?

И так далее.

Стоит отметить, что очень уж любит автор длинное тире и слово «как». Очень любит и расставаться с ними совсем не спешит. Я любовь к тире понимаю прекрасно (»…С тихой радостью в сердце юный талантливый автор вновь поставил длинное тире — он нежно любил ту широту и ловкость, которую этот знак сообщал его тексту»), но всё-таки здесь перебор.

Многие фразы написаны коротко с нарушением привычных пунктуационных норм. Обычно это делается для придачи некой динамичности тексту, резкости. Здесь это происходит настолько часто, что ко второй главе эти точки и тире служат скорее преградой, а не инструментом.

Из положительных сторон хочется отметить, что какие-то фразы заставили улыбнуться. Непонятно, правда, была ли у них такая цель. Было несколько хороших переходов. Но всего этого очень-очень мало.


Во многих приведённых цитатах, да и во всём рассказе в целом прослеживает одна идея. Нет, прослеживается — это неправильное слово. Правильнее здесь будет сказать: «явно ставится автором на передний план». 
Основная цель этого произведения — это нравоучение.
…или попытка нравоучения. Разберёмся.
Какой несправедливый вокруг бабушки мир! Её семья не любит её, трясёт с неё деньги и силы, а бабушка всё терпит и терпит. Но она всё-таки устала. И люди превращаются из хороших в плохих, а она остаётся права. Потому что она устала.
Усталость бабушки — очень распространённый в этом рассказе мотив. Жестокий мир из разу в раз предаёт уставшую бабушку. И автор просит нас не допускать такого: не будьте как семья Марии, не сидите на шее у бедной бабушки; не будьте как этот чиновник, принимайте правильные законы… И так далее. Неаккуратно выполненная попытка надавить на чувства и научить каким-то нравам. Неаккуратная не только со стороны исполнения, но и с моральной точки зрения. Об том чуть ближе к концу.

Этот мир и его люди.

Попробуем угадать, где происходит действие. Мир, скорее всего, наш, реальный, ведь в тексте рассказа упоминаются такие личности, как Камю, Достоевский и Пастернак. Судя по именам персонажей — это одна из стран СНГ, а судя по тому, что пенсия бабушки — число пятизначное, можно понять, что это Россия. Наверное. Ведь об этом нигде не написано, как мне помнится. Будем считать, что мы в России (или в очень похожем на Россию месте) и что пользуемся мы рублями (или очень похожей по поведению валютой).

В первой главе мы покупаем просроченные пельмени (те, что «с душой») за 4.99 (а правильнее — 4,99) за килограмм. Мы опустим тот факт, что в магазине продают просроченные пельмени. Интересно, по какой схеме владелец магазина снижал цену, ведь если просроченные стоять пять рублей за килограмм, то сколько стоят нормальные? И даже без цены нормальных — никто бы не стал продавать пельмени за пять рублей. Морозильник, в котором эти пельмени содержатся, потребляет энергии на гораздо большую сумму, чем владелец заработает, отдав эту просрочку, считай, задаром.

Прыгнем сразу к концу рассказа — в зал суда одной из последних глав. Обвиняемая в убийствах Мария ловко справляется с судьёй и прокурором, выстреливая очень «крутыми» фразами и ответами, раскидывая панчлайн за панчлайном. Похоже на некоторые тексты, после которых люди пишут в комментариях «Глубоко!», «Заставляет задуматься…» или «Со смыслом». А потом её отпускают из зала суда. Философия Христофоровны мигом расходится по всей стране.

И это — самая фантастическая часть рассказа. В том плане, что вот так ну точно не бывает. Но фантастикой это назвать язык не поворачивается, это просто вымысел. Четвёртый — и последний — готов.

Люди, населяющие этот мир, пусты и не имеют лиц. И это никак не связано с тем, что в фокале находится бабушка. Нет, они не имеют лиц даже отдельно от неё. Слова, которые используют все персонажи этого рассказа либо не несут в себе никакого смысла, либо представляют собой очередной панчлайн (см. последний диалог с Доктором). А манера написания, которую я описал выше, делает из них ещё более монотонных и ненастоящих людей.

Этот мир и его люди — бледные и безжизненные. И это так произошло не благодаря автору, а из-за автора.

Вне рассказа.

Где-то здесь лежала важная вещь… Ах, вот же она — аннотация. Причём непростая, у неё есть «комментарий от автора»! Давайте почитаем.

Я не писал этот роман ради сюжета. Я писал его ради тишины.
«Пуля для пенсии» родилась не из желания рассказать историю, а из усталости.

Здесь мы подтверждаем один из мотивов — усталость. Но вместе с этим появляется серьёзный вопрос.

Если этот рассказ написан не ради сюжета и родился он не из желания рассказать историю, то зачем он вообще существует?

Мария Христофоровна — не вымышленная. Она — собирательная. Я видел её…

А это — последний гвоздь в гроб ярлыка «фантастика».

Это не роман о мести. Это роман о балансе. О том, что иногда справедливость приходит не с судом, а с пистолетом. И не потому что хочется крови — а потому что больше не хочется лжи.

А это ощущается двояко. Можно было где-то в глубине души просто поверить, что бабушка искренне верит в справедливость и не задумывается о том, что она просто вершит самосуд, как и Доктор (хотя, учитывая их диалог, трудно в такое поверить). Но читая эти слова автора, создаётся ощущение, что его точка зрения. Если это так, то ему стоит побороть свой максимализм и почитать, почему самосуд это не очень хорошая вещь.

Я не оправдываю убийства. Я объясняю их. Я не призываю к насилию. Я призываю к вниманию. К тому, чтобы мы наконец услышали тех, кто всю жизнь был фоном.

Здесь всё просто — это подтверждение моим словам про нравоучение. Не хочется говорить за автора, но неужели он боялся, что через его текст этот посыл не пройдёт и о нём надо заранее сообщить, ещё перед прочтением? Вопрос тогда повторяется: зачем было вообще это писать?

Если вы прочитали и вам стало страшно — значит, вы живы.
Если вы прочитали и вам стало тихо — значит, вы поняли.

Очень… претенциозно. И глупо. Ведь в рассказе нет ничего страшного. Я вот прочитал, мне ни тише, ни громче не стало. Как быть?

Весь этот комментарий автора ощущается крайне странно, и у меня есть некоторые свои основания полагать, что это не слова автора, а просто выдумка, нацеленная придать веса тому, что весит крайне мало.

Вердикт.
Рассказ вызывал у меня подозрения на использование языковых моделей, но подтверждения я этому найти не смог, поэтому всё же буду считать, что писал человек.

ЖАНР: рассказ, драма.
ОЦЕНКА: 2/10. Балл за идею (задолбавшася бабушка-киллер — это креативно), балл за суммарные несколько улыбок, которые вызвали разные фразы.
ОДНОЙ ФРАЗОЙ: Трудно читающийся, сомнительной морали рассказ-притча, в котором едва заметны мир и персонажи.

Автору — пишите дальше, тренируйтесь. Анализируйте критику, которую вам дают, участвуйте в конкурсах, почитайте авторов в том жанре, в котором вы хотите писать. Не сдавайтесь, хоть ваш путь и будет тернист.