Рецензия на роман «Твари наслаждений»
У Алевтины Варава, чьё творчество привлекает разножанровостью – и чёткой презентацией этого творчества в разделе «О себе», – я прочла:
- «Коммунальную квартиру», в которой органично, хотя в какой-то степени и невообразимо, сочетаются сказочность, фольклорность интонаций, юмор (в том числе и вполне себе актуальный, и языковой), абсурдность, отсылки к российской истории и авторский мир, базирующийся на этих отсылках, но словно переосмысливающий их в своём ключе;
- повесть «Мой папа – колдун», привлёкшую меня подростковыми интонациями и мироощущением, а потом преподнёсшую не один сюрприз;
- историю про попаданку «Таинство пищепринятия», которая основывается на фантдопущении, что в мире, похожем на наш, отношение к еде и к сексу поменялись местами, и табуирован и интимен там процесс принятия пищи;
- заявленную как РПГ социально-фантастическую историю про подростка, который скачал непонятное приложение, позволяющее редактировать реальность «Дополненная реальность. Новый пользователь»;
- и заявленных как тёмное фэнтези, хотя я ни в зуб ногой, что это такое,«Тварей наслаждений», в которых одним из базовых столпов является посыл, частично схожий с «Таинством пищепринятия»: в «Тварях» секс тоже превратился в обыденность, но людям, то есть, простите, разным существам, всегда будет хотеться чего-нибудь эдакого, и на этот раз эдакое – это удовольствия тела, доставляемые и получаемые с помощью магических воздействий.
Рецензию на «Тварей» я решила написать по двум причинам: во-первых, мне нравится оставлять у книжки первую рецу – хотя мне совершенно непонятно, почему «Твари» обойдены вниманием читателей-рецензентов, в то время как у остальных книг из списка рецензий имеется от нескольких штук до целой стопки, если можно так выразиться. Во-вторых же, «Твари», пожалуй, оставили самое противоречивое впечатление, и этот текст, который является если не рецензией в строгом смысле этого слова, то как минимум развёрнутым отзывом – это попытка разобраться в этом впечатлении.
Итак, «Твари наслаждений» – это история, разворачивающаяся в мире, населённом существами – в целом примерно антропоморфными или хотя бы с антропоморфными чертами, но умеющими менять обличье и имеющими самую разную природу от водяной, ледяной или огненной до чего-то, напоминающего разнообразных насекомых. Мир этот, как полагается миру фэнтези хотя я особо ничего не читала, кроме Толкина, представляет собой подчиняющееся жёстким правилам сословное, если можно его так назвать, общество, близкое по организации к феодальному, если оперировать понятиями из школьных учебников; впрочем, при желании и с помощью больших местных деняк своё положение в этом обществе можно поправить, к чему и стремится главная героиня водяница Айза, обитательница Дворца наслаждений, который прямо называется борделем со всем соответствующим ассоциативным рядом и спецификой отношений между, ммм, «девочками», хозяйкой, клиентами, властями и так далее. Связанная с Айзой сюжетная линия закручена качественно, каждое событие имеет значение не только для судьбы Айзы, но и для более глобальных событий (назовем это сюжетной линией, связанной с миром вообще), и, что любопытно, даже после того, как героям удается разобраться в кое-каких хитросплетениях, у читателя все равно остаются вопросы насчет причин этих событий разного масштаба, и лично мне эта неоднозначность особенно пришлась по душе. Айза, которая страстно желает найти своего отца и, оставив бордель, простите, Дворец наслаждений и пустив в ход свои накопления, наладить свою жизнь не стоит вестись на мои формулировки, тут тоже не все так однозначно, – тоже не самый простой персонаж, иногда она вызывает сочувствие и симпатию, иногда производит впечатление вполне себе бессердечного и озлобленного существа (небезосновательно и в том смысле, что так оно и есть, и в том, что у Айзы есть причины быть таковой), иногда за ней просто интересно наблюдать, следя за тем, как развивается ее история. Второстепенные и эпизодические персонажи – знатные посетители Дворца, борющийся за существование простой народ – тоже в разных ситуациях проявляют себя по-разному, что, прямо скажем, вызывает отклик и показывает многогранность жизни. Впрочем, к середине «Тварей» у меня внезапно завелась любимая тварь – самым симпатичным героем вдруг оказался ловчий Пай, тоже в общем-то сотканный из противоречий и наделенный обаянием хитрого простака, простого хитреца и прямого и честного человека, занимающегося не очень добропорядочным делом.
«Твари наслаждений» показались мне самым интересным произведением Алевтины Варава в стилистическом плане. С одной стороны, сам жанр фэнтези обязывает изобразить мир, не слишком похожий на наш, и описать его во всем его разнообразии – в том числе и с помощью придуманных автором слов (потому что существующими словами такое не опишешь). С другой стороны, описываемое общество довольно разнородно, речь персонажей отличается, и, на мой взгляд, автор преуспел в этом переключении регистров между живой и образной разговорной речью, которая звучит на улицах и в коридорах, ну то есть скорее в жилых и хозяйственных помещениях Дворца, речью, звучащей на великосветских приемах или во время разговора между представителями высших и низших слоев общества; представители «нецивилизованных» племен, живущих далеко за чертой города, тоже говорят по-своему, а уж если речь идет о, ммм, амплуа… о разных амплуа матери главной героини, например... *старательно не спойлерит* В общем, я оценила стилистическое разнообразие и уместность использования этих разных стилей – хотя, должна сказать, современные англицизмы типа «флешбэк», давно вошедшие в язык галлицизмы типа «дежавю» и научная терминология вроде «бозонного конденсата» лично для меня из общего контекста выбивались и казались не то чтобы неуместными, но органично для меня эти отрывки не звучали.
Про язык и про разное происхождение используемых слов хочется поговорить и в контексте описаний реалий фэнтезийного мира «Тварей». Наверно, можно сказать, что этому миру присущ свойственный фэнтези условный дух примерно средневековой Европы, стоящей на китах древнеримской и древнегреческой цивилизаций: имею в виду, что для обозначения разных видов существ, населяющих этот мир, используются слова с откровенно латинскими корнями – и слова, отсылающие к древнегреческой мифологии (что для меня, например, стало поводом погуглить и удивиться, я вот вообще думала, что нереиды – это плод фантазии автора, ха-ха *являет миру свою необразованность*), и на этом фоне, мне кажется, довольно сильно выделяется название «водяница», отсылающая к славянской мифологии, и мне не удалось установить для себя, является ли такая лоскутность мира тем, что должно обеспечивать смысловую целостность художественной концепции, объединяя узнаваемые детали, позаимствованные из разных областей, или же мне как раз этой целостности не хватило, отчего осталось ощущение некоторого хаоса – в том числе и лингвистического. Замечу, что это ни в коем разе не критика книги, а именно что моя попытка осмыслить впечатления от прочитанного.
Критическое же (в смысле «недовольное») читательское замечание, впрочем, тоже имеется: после первого прочтения я была сильно раздосадована ощущением, что «Твари наслаждений» закончились не на самом интересном месте, а тупо на клиффхэнгере, отчего они воспринимаются как несамостоятельное произведение. Впрочем, в конце последней главы честно написано, что это конец первой части – и да, именно как часть книги «Твари», особенно их финал, и читаются. Конечно, в этом ощущении повинны и мои ожидания – увлекшись аннотацией и первой главой, я не обратила внимания, что книга относится к циклу (и рассчитывала на, прошу извинить попсовую терминологию, однотомник – в смысле на завершенную историю). И если сравнивать «Тварей» с тем же «Новым пользователем» из цикла про дополненную реальность, то прием, собственно говоря, такой же, «Пользователь» тоже заканчивается, словно сериал, большим таким крючком в следующий сезон, но там почему-то у меня это такого возмущения не вызвало – может быть, потому что я изначально видела, что «Реальность» – это уже даже завершенный цикл из целых шести произведений разного объема. Заканчивая же мысль, скажу, что второе прочтение «Тварей» позволило увидеть в тексте намеки на эту «глобальную» сюжетную линию, которая явно не может завершиться вместе с первой книгой, и это хорошо сделано в плане простраивания конструкции текста, но все-таки остаюсь верна своему впечатлению, что финал «Тварей» парадоксальным образом является для меня самой слабой частью книги, вот аж досадно. Наверно, в том числе и эта досада – часть того противоречивого впечатления от произведения и спонсор этой рецензии.
Еще один компонент противоречивого впечатления я условно назову «дословный перевод». Автору удалось создать причудливый мир, в котором живут водяные создания, которые могут разливаться в лужу и возвращаться к антропоморфному облику; в этом мире живут нимфы, они же души деревьев, для которых деревянные дома – это дома, построенные из трупов, ну и так далее – хочется оставить читателю возможность самостоятельно открыть для себя хорошо переданную специфику мировоззрения и мироощущения существ, принадлежащих к разным видам; и эта специфика, ИМХО, лучше раскрывается при перечитывании, потому что при первом прочтении в пространстве текста даже как будто слишком много, калейдоскопично много всего такого причудливого. Тем не менее, в жизни этих причудливых созданий есть точно такие же вешки, как и у людей – рождение, взросление, вступление в брак, смерть – и именно это я и называю дословным переводом: водные существа «смешивают свои воды» или «высыхают», ледяные при достижении определенного возраста «начинают подтаивать», и с одной стороны для меня это действительно остроумные образы для обозначения брака или необязательно именно брака или старости, немощи и смерти, а с другой перевод таки буквален: просто берешь одно клише, обозначающее событие из жизни, и говоришь о нем ровно то же, только средствами другого «языка». На самом деле и это здорово, это просто мой внутренний бубнила недоволен тем, что он не видит в этом (возможно, правда не видит, а оно там есть) какого-то сдвига в образе относительно человеческой оси координат.
Подводя итоги, хочу сказать, что «Твари наслаждений» – это достаточно сложноорганизованная на всех уровнях история, местами вполне себе чувственная или даже несколько смущающе чувственная история жанр и тема обязывают; это история, в которой есть место самым разным темам – размышлениям о личной и общей судьбе, о родителях и детях, о работе пропаганды, так сказать, о зле и добре, в конце концов – или же просто (или вовсе не «просто») о не чуждом магии мире, в котором живут весьма затейливые существа, состоящие между собой в весьма затейливых отношениях.
И совсем субъективно добавлю, что кое-где мне «Твари» напоминали и «Яму» Куприна (есть с чего, не правда ли?), и фантасмагорию Булгакова, и таки я слышала в них отзвуки эпичных классических сюжетов о том, как осколок зеркала тролля превращает и доброе начинание во вред, и о том, как в результате из всяческого зла получается взболтать, смешать и алхимически получить что-то более адекватное и светлое, но опять-таки вопросов остается больше, чем ответов. Если вам такое по душе, то Дворец наслаждений открывает для вас свои двери самой первой главой – хотя, конечно, смысл книги отнюдь не в этом.