Рецензия на роман «Белый олень»

Есть что-то тревожное и одновременно притягательное в мирах, которые строятся на стыке архаичной сказки и холодной логики. В романе Арины Ипатовой «Белый олень» этот стык ощущается физически, как сквозняк в натопленной избе. Мы привыкли, что фэнтези начинается с карты, но здесь оно начинается с космогонии: плоский диск, возникший из пепла сгоревших светил, висит в пространстве без опоры. 

Эта деталь из введения сразу задает тон — мы вроде бы в сказке, где есть лешие и жар-птицы, но писательница то и дело подмигивает нам, намекая на физику, астрономию и вещи, которым в обычном фольклоре места нет.

История стартует в деревне с говорящим названием Синь. Сеттинг поначалу обманчиво прост: сирота Касьян, классический «нелюбимый пасынок», злая мачеха, мечты о дальних странах. Кажется, сейчас начнется стандартный путь героя. 

Но шаблон ломается с появлением наставника. Ириней, живущий у Дальних скал, — фигура, на которой держится половина интриги романа. Местные считают его могущественным чародеем, который управляет молниями и водит дружбу с нечистью, а он оказывается… ученым. 

Да-да, рационалистом до мозга костей, который презирает магию именно за её непостижимость. Сцена, где он уничтожает стаю неуязвимых волков не заклинанием, а банальным громоотводом («железные стержни, вставленные один в другой»), — это блестящая деконструкция мифа. Для деревенских это колдовство, для него — физика. И этот конфликт знания и веры прошивает текст насквозь.

Обучение Касьяна у Иринея тоже не похоже на Хогвартс. Вместо махания палочкой — изнуряющая физподготовка, математика, логические задачи про кроликов и клетки (принцип Дирихле в фэнтези — это свежо) и ненавистный «вечный» пергамент-палимпсест, с которого приходится соскабливать чернила. Автор очень здорово показывает быт этого странного ученичества: сбор чернильных орешков с дуба, попытки писать гусиным пером, ночные страхи мальчика. 

Особенно запоминается эпизод с Волшебной Книгой. Это, пожалуй, самый яркий магический артефакт в первой части романа. Летопись, которая стирает любые записи, если чернила не смешаны с потом и кровью пишущего. Сцена, где Касьян случайно ставит кляксу, и белоснежная страница «пожирает» пятно, описана жутковато и осязаемо. А попытки героя «хакнуть» систему, подсунув книге соленую воду вместо пота, добавляют происходящему живой, хулиганской энергии.

Но за уютными описаниями лесного быта и забавными диалогами учителя и ученика скрывается густая, темная подоплека. Легенда о Белом олене здесь не про «бэмби» и не про светлую надежду. Это история о деструктивной одержимости. Олень — это мечта, за которой уходят, бросая семьи, и которая сводит с ума. Вставная новелла о царе Юталле и его брате Аристархе — это, по сути, готовая трагедия в духе Шекспира. 

Описание безумия царя, который увидел Оленя и перестал быть человеком, казнь невиновной царицы, дуэль на раскаленной жаровне в башне Брана — все это написано густыми, мрачными мазками. Ипатова не щадит читателя: кровь здесь красная, огонь жжется, а герои совершают страшные поступки. То, как Аристарх везет тело брата навстречу орде кочевников, чтобы остановить войну, — очень сильный кинематографичный образ.

Когда Касьян наконец покидает лесное убежище и отправляется в столицу, роман превращается в роуд-муви. И здесь мир раскрывается новыми гранями. Путешествие по реке Тале, где герой встречает «акеримов» — птиц, плывущих на своих гнездах по течению к морю, — добавляет тексту объема и красоты. Это не просто декорации, это экосистема. А эпизод в кузнице, где мастер перековывает ошейник вожака волков в меч для Касьяна, полон скрытого напряжения. 

Мы узнаем, что ошейник состоял из звеньев с квадратными отверстиями — деталь явно техногенная, чужеродная для этого мира. Кузнец, заговаривающий металл, чтобы изгнать из него «зло», даже не подозревает, что, возможно, работает с высокими технологиями древности или иного мира. Эта недосказанность — одно из главных достоинств книги.

Вообще, писательница умело играет на контрастах. С одной стороны — бабушка Мара с ее вышивками и песнями, уютная, фольклорная. С другой — цивилизация Юоремайя со сложной письменностью и культом затмений, «игра» за острова вместо войны, придуманная Димом Фо. Мир ощущается живым именно из-за таких деталей. Например, сцена в таверне в Ожерелье, где старик обвиняет Иринея в том, что тот привел волков, а не просто убил их. 

Или встреча со старухой Ненилой в Вехах, которая хранит очки — подарок таинственного постояльца. Эти мелочи заставляют мозг работать, собирая пазл: кем на самом деле является Ириней? Откуда он пришел? И почему он так боится магии, хотя сам окружен артефактами вроде золотого пера жар-птицы?

Конечно, к тексту можно придраться, если будет на то желание. Иногда Касьян кажется слишком наивным для парня, который вырос в лесу и пережил немало лишений. Его диалоги со взрослыми порой звучат по-детски прямолинейно, хотя, возможно, это задумка автора — показать его чистоту перед столкновением с грязью большого мира. 

Местами повествование немного буксует в бытовых подробностях, но потом вдруг взрывается динамичной сценой или глубоким философским диалогом. Сцена в пещере с наскальными рисунками, где герои находят изображение Белого оленя, нарисованное тысячи лет назад, вызывает настоящий трепет — чувство сопричастности к чему-то древнему и неизменному.

«Белый олень» — это неторопливое, вдумчивое чтение. Здесь нет клипового монтажа, события развиваются плавно, как течение реки Талы. Но эта плавность обманчива. Под поверхностью скрываются острые камни: вопросы о природе власти, о цене знания, о том, где проходит граница между чудом и проклятием. Касьян едет в Изберилл с письмом и мечом, выкованным из «волчьего» металла, и мы понимаем, что его детство закончилось. 

Впереди его ждут интриги двора Аристарха, загадка башни Брана и, несомненно, встреча с тем самым Оленем, который ломает судьбы. Ипатовой удалось создать мир, в котором хочется задержаться, чтобы разгадать его тайны. Это крепкая, самобытная проза, которая не пытается подражать западным образцам, а ищет свой собственный голос — голос сказителя у огня, в котором иногда проскакивают пугающе современные нотки.