Рецензия на повесть «Стрит Арти»

«Тааак...  Что тут у нас? Угу, онямэ, кошкодевки, катаны, малолетние дебилы,  сумбур вместо повествования, кислота вперемешку с фенциклидином,  очевидные символизмы, поток сознания, выдаваемый за связный текст... а,  так это ж Шерстяной. Короче, что это такое, я опять не имею ни малейшего  понятия, а гаситься паленым пивом, чтобы расширить сознание, у меня нет  ни малейшего желания - печень дороже». (с) Дьюк.

Лучше чем Дьюк о рассказе Стрит Арти за авторством Вайерра никто не расскажет. Вот честно. Я точно не смогу: у меня не настолько  большой опыт общения с малолетними дебилами, употребляющими разные  волшебные вещества из волшебных фалаконов, летающих в небе, а  общение с взрослыми гражданами нашей необъятной не дает такой ярости  эмоций и такого же вороха разнообразных впечатлений.

Поэтому попробую рассказать, что же у нас есть в рассказе:

- символически  постмодернистская алка текста, свернутая в некое подобие спирали: есть,  типа, счастливое флешбекнутое начало, есть, типа, счастливый финал, в  котором главные герои начинают всё заново, ага, со счастливого  флешбекнутого начала;

- главная  героиня, списанная с тривии, сехметотефнуты, катерин из закусочной  отосе, саи отонаси и чорт знает еще кого, хорошо хоть кетцетепетелю не  косплеит;

- главный героин, списанный с  рыжего демона, трисмегиста, собаки, анубиса, архитектора, в.в.путина и  чорт знает еще кого, хорошо хоть на эхекоатетеля ничуть не похож;

- второстепенные  персонажи, списанные с трепетных ланей, быстрых стрижей, вороватых  енотов, синих лосей и прочей живности, чудом сбежавшей от смерти в  веселых мультиках про счастливый лес, но нашедшей её среди труб, красок,  пролетающих пуль и взрывающихся гранат; чорт, а они точно сбежали?  Может, всё происходящее вьетнамский флешбек одного волшебного зеленого  медведа, а?

- гражданские неписи,  непоименованные персонажи, рогатые и копытатые демоны, целью которых  является переходить из одного волшебного мира в другой и снабжать своей  кровью тех, кому эта кровь нужна; то есть типичные гражданские неписи, в  которых хризалиды так любят засовывать свои страстно дрожащие жвала и  хитиновые яйца, и которые в конвойных миссиях бестолково бегают по  карте, нарываются на френдли файер из тяжелого оружия и с пронзительными  криками подыхают, так не добежав до точки отправления всего лишь пары  шагов;

- вражеские неписи, хаунды,  списанные с агентов смитов, хранителей из обвинения, жидких  терминаторов, ртутных зомбей и чорт знает кого еще; там еще были  беспилотники с краской, но лучше не будем о них;

- город-мир, созданный мерком и составленный из уникальных и не очень  сооружений, и в какой-то степени вполне может являться отсылкой на  пластмассовый мир одного представителя гражданской обороны; по крайней  мере иррегулярные отсылки на пластик-пластик, там где этого пластика  теоретически быть не должно, в тексте присутствуют;

- башня меркурий из москва-сити – единственное светлое пятно в городской  черте; логово главного злодея; хорошо хоть её тут не штурмуют;

- завод; просто – завод; вот честно, я сомневаюсь, что автор пытался тут  ввернуть отсылку на какой-нибудь определенный завод, например, на  завод-утюг из фээлэски или на завод юрия анатольевича, или на завод  владимира олеговича; здесь это скорее бессимвольный символ, финальная  точка в переходе от себя старого к себе новому; то есть завод здесь –  просто завод, и никакими бананами, сигарами и прочими фаллическими  предметами тут не пахнет; надеюсь;

- стена мира; это и разграничение между явью и неявью, и одновременно указание на ограниченность существующего «реального» мира, невозможность  выйти за его границы

- мерк, главный  злодей, мэр города, управлятель вражескими неписями, любитель в рабочее  время строить хитрые планы, а по утрам вдыхать пары свежей ртути; хе-хе;

- ртуть, первоэлемент «реального мира», несущий в себе начало и конец,  как будто бы лишающий всех желающих возможности вырваться за пределы  «реального» мира; для полного алхимического счастья не хватает только  Серы и Соли; и я бы мог сказать, что автор здесь немного лопухнулся,  ведь ртуть в первую очередь несет в себе женское начало, но учитывая  настоящую ипостась мерка, особенности финального рисования и такую  смишную штуку как киноварь, то использование ртути достаточно логично и  органично вписывается в «реальный» мир;

- меркуризация, болезнь, в результате которой плоть и кровь замещаются жидкой ртутью;

- волшебный мир, место придуманное и нарисованное главной героиней, в  котором цветет травка, зеленеют деревья, стоит одинокая хижина, живут ее  волшебные друзья (ее! главной героини! не хижины!) и всё такое;

- черный кот, волшебный друг главной героини, трансгендерное воплощение  одной из ипостасей сехметотефнуты, практическое пособие для тех, кто  хочет окончательно и бесповоротно разобраться с принципом  неопределенности гейзенберга с помощью острозаточенной отвертки; 

- белый единорог; еще один волшебный друг героини; ну это достаточно тривиальная отсылка на тривию и… возможно на то, что его чучело вполне  можно использовать… в определенных ситуациях; как говорится, чего только  мОлодежь не придумает! Но последняя тема раскрыта плохо, можно сказать, совсем не раскрыта!

- порталы; картинки на стенах, которые главная героиня рисует на стенах зданий с  помощью краски и своей крови, и которые позволяют перемещаться в  волшебный мир и в мир реальный.

Так  вот. Если вы все это прочитали и ничего не поняли: не страшно, так и  было задумано, причем, не мной, а автором. Но ему в этом помогала волшебная жидкость из волшебного флакона, а читателям уже ничего не поможет.

Честно.

Сюжет  вроде бы прост и прям как тесанная палка. Если отбросить перебивку на  флешбеки и правильно расположить всё повествование вдоль временной  линии:

- героиня нарисовала себе мир;

- героиня жила себе тихо и спокойно в своем мире;

- героиня вдруг узнала, что есть реальный мир и стала его рисовать;

- героиня вдруг оживила один из рисунков своей кровью и!..

…и  дальше понеслось, переход в «реальный мир», бегство от хаундов,  меркуризация, принесение в жертву котика ради капель чистой крови,  рисование глаз, ушей и хвостов себе и другим, появление героя шакала,  война с хаундами и мерком, миссии по сопровождению гражданских неписей  из точки «А» в точку «волшебный мир», сбор своей гоп-стоп-компании,  пробуждение чувств к шакалу, жертва единорога, нападение на завод,  смерть почти всех второстепенных персонажей, открытие глобального  портала, сработавший хитрый план мерка-шакала и всеобщая радость и  ликование: все щастливы, все довольны.

А,  нет. Не все. Главная героиня потеряла хвост, кровь, нос, уши и глаза,  зато научилась видеть без глаз, нюхать без носа, слышать без ушей, и  рисовать ртутью. Зачем ей нужен был хвост до этого момента, и как она  теперь будет балансировать без него – история умалчивает.

«Рассказ  внезапно заканчивается тем, что девка завязывает с мелким хулиганством,  фурриебством, токсикоманией и переходит на героин. И, судя по всему,  склеивает ласты, не приходя в сознание, в Александровской больнице между  избитой проституткой и перепившим метилового спирта бомжом». (с) Дьюк.

На  этом можно было бы и закончить, но произведение делает неожиданный ход,  главная героиня своей новой кровью – ртутью – рисует портал, в который  она проваливается вместе с главным героином. И закрывает портал за  собой, оставляя в своем старом волшебном мире всех радостных и ликующих  неписей. Как говорится, мы построим новый мир, без всех этих дармоедов, а  то они уже лес срубили, траву выкосили, да расплодились так, что потоп  не поможет! При этом, об этом прямо не говорится, но есть смутное  подозрение, что чучело единорога она всё-таки забрала с собой.

Так  к чему это я? А к тому, что когда-то давным-давно в дружной тольтекской  семье жили-были брат и сестра, юноша и девушка: эхекоатетель и  кетцетепетеля. Однажды эхекоатетель принял некое горячительное зелье и  возлег с кетцетепетелей, и не для того, чтобы поиграть с ней в нарды,  про нарды, к сожалению, тольтеки тогда ничего не слышали. кетцетепетелю  почему-то сие сильно возмутило, и она сбежала. А эхекоатетель погнался  за ней, то ли желая извиниться, то ли обещая повторить. А поскольку  эхекоатетель и кетцетепетеля были в некоторой степени богами, то с тех  пор они так и бегают из одного мира-пантеона в другой, строят волшебные  миры эскапизма, ломают их, в общем, всячески «веселятся», тогда как  цивилизации, типа, тольтеков, майя, греко-римлян и прочих постепенно  заканчиваются и теряются в прошлом. Хорошо хоть мировая история  заканчиваться не думает. Пока еще нет. Ну я надеюсь.

Вот такие вот высокие божественные взаимоотношения. А причем здесь единорог, бэнкси, хвосты и, собственно, сам рассказ, я так и не  понял. Думаю, ни при чем!