Рецензия на повесть «Когнитивная симфония»
Даже не помню, когда я с таким удовольствием читала книгу, которая совершенно «не моя». Символом и самым ярким образом «Когнитивной симфонии» для меня стала музыка Фа – «математическая мелодия»:
Знаешь, как я пишу музыку? Я пользуюсь математикой. Рассчитываю высоту звуков по формулам, которые придумала сама. Рассчитываю длины строк в песнях, ритм и всё остальное, потому что иначе не умею.
Эта музыка прекрасна и гармонична, но она не обращается напрямую к сердцу, как делают мелодии, написанные вдохновением. Она заставляет размышлять и пытаться выстроить логическую конструкцию для эфемернейшей материи – человеческой души.
Книга – о разуме, для понимания разумом, простроенная и рассчитанная очень разумно, даже рассудочно. Она работает на самом краю – там, где разум должен кончаться и уступать чувствам, чтобы человек оставался человеком… или наоборот? «Думать неправильно», говорят герои, важно для того, чтобы найти в себе человеческое. Но иногда оказывается, что для этого нужно, напротив, «думать правильно».
И вся книга – это балансирование на кромке, поиск равновесия.
Технически, на мой взгляд, она выполнена безупречно. Форма идеально соответствует содержанию. Мир, созданный в книге, странен и – хочется сказать – невероятен в этой своей странности, но под него подведена надёжная база. Засомневалась я в одном-единственном эпизоде: когда Ре, только что лежавшая после ранения пластом, не в силах дотянуться до телефона, вскочила и подхватила Андрея. Да, медицина будущего, ускоренная регенерация, всё такое – но не за десять же минут!
Однако больше придраться не к чему. «Симфония» - сплошное наслаждение техникой… пока не спросишь себя с удивлением, отчего так легко отмечать вкусные фишечки, вроде выражения «водить по лабиринту» в речи героев, и прочие детали. Отчего ничто не отвлекает от техники?
В этот момент понимаешь, что в книге очень мало эмоций. Несмотря на большое количество событий, любовную линию, несмотря на все грозящие герою опасности и его сомнения. А когда эмоции есть, они напрямую связываются с логикой, вся гармония поверяется алгеброй.
— Мы обе хорошо поработали над собой. И заметь, Андрей, это не лицемерие, о котором ты наверняка только что подумал. Это скорее самообман. Только у тебя он естественный, а у нас — нет. Но теперь маски приросли к коже, и отодрать их можно только с плотью.
— Я пытаюсь думать правильно, — Андрей попытался собрать воедино разбегающиеся мысли, — а вы, значит, наоборот?
— Именно. Ты пытаешься делать меньше ошибок. Мы пытаемся быть похожими на нормальных людей, и у нас получается. У тебя, насколько я вижу, тоже.
Тут она была права: Андрей не застрелил Ре и сумел усмирить свои эмоции. Ординаторы же наоборот, культивировали их. Значит, наверное, где-то посредине шкалы должен быть оптимальный вариант — человек, способный думать правильно ровно настолько, насколько это нужно. Возможно, созданием такого и занимались Архитекторы?
Поэтому я и не могу сказать, что низкая эмоциональность текста в этом конкретном случае – недостаток. Она подчеркивает и оттеняет смысл книги, являясь, предположу, одной из деталей общего механизма.
Слабое место такого решения в том, что читатель (допустим, не всякий, а только эмоциональный читатель вроде меня) меньше сопереживает героям. Но я не могу с уверенностью сказать, что и это не было сделано специально, чтобы в фокусе внимания оставить не личность героя, а идею текста. Индивидуальность героев слишком отчётливо сведена к минимуму, к какой-то основной функции. К примеру, мы всю книгу следим за Андреем – но мало что можем сказать о его жизни на родной планете до начала повествования, о его внутреннем мире, мечтах, страхах, привычках, увлечениях. Андрей – это только катализатор и одновременно – наблюдатель, перед которым стоит задача найти равновесие между правильным и неправильным, чтобы получить в итоге человеческое.
Основную же линию романа, как мне показалось, разыгрывают ноты. У каждой – свое соотношение ординаторских и человеческих черт, как разная высота звука, и из их сочетания они пытаются построить аккорд, который не зазвучит диссонансом.
Ноты на первый взгляд находятся на вторых ролях. Самое большее, они советчики, помощники. Но постепенно становится видно, что в их руках сосредоточена власть, или, по крайней мере, те нити, которыми власть управляется. «Я координирую жизнь нашей общины, но я не возглавляю её», - заверяет Фа, но с первого взгляда Андрей понимает, как много в этом заявлении если не обмана, то самообмана. И точно так же к Ре прислушивается Эдмунд Келлер – а к Келлеру прислушиваются Архитекторы. Так кому по факту принадлежит власть?
Поэтому в городе идёт настолько странная, ни на что не похожая, «неправильная» война. Ноты разыгрывают её – даже не как шахматную партию, где ты должен победить противника логикой, а как сложную оркестровую мелодию. Противник на самом деле – партнёр, он должен услышать тебя и вовремя подхватить музыкальную линию.
Так же строится и книга. Не на противостоянии, а на сложном, странном, непривычном партнёрстве. На всех уровнях, от внешних событий до чувств героев, тот самый конфликт, без которого, как учат нас учебники, не должно быть литературного произведения - и не конфликт вовсе. Скорее, это поиск равновесия, хождение по грани.
И ещё одна удивительная вещь. Центральным героем книги внезапно оказывается Рашель – персонаж, который выглядит эпизодическим и появляется только в самом начале. Однако её поступок становится для Андрея – и для читателя – неразрешимой загадкой, а заодно и мерилом всего, что произойдёт позже. Рашель словно бы постоянно присутствует в повествовании, напоминая о том, что человеческое и нечеловеческое не всегда можно различить.
«Когнитивная симфония» получилась замечательно многослойной – можно считать только верхний слой, где приключения и интриги, можно загрузиться философскими вопросами, по вкусу. И всё-таки я очень сомневаюсь, что это вещь для широкой публики. Скорее, для тех, кто умеет ценить глубину и качество текста.
____________________________
Рецензия написана по договору, бесплатно и с восхищением. Подробности тут: https://author.today/post/59197