Рецензия на роман «В поисках мира»

«Постап. Как много в этом жанре / На сайте нашем издалось...»

Сюжет о замкнутом постап-сообществе с боготворимым лидером во главе не нов, я встречал его как минимум в двух других произведениях. Но, поскольку книг, сотворённых на новой идее — меньше одного процента, читателю приходится искать достоинства в том, как и с каким подтекстом подана старая тема.

В названии видится двойной смысл. Во-первых, центральный персонаж (Григорий) ищет «цивилизованный мир», здраво рассуждая, что найдутся страны, нетронутые последней войной или мало от неё пострадавшие. Во-вторых, Григорий жаждет мира как покоя. В этом втором поиске и состоит лейтмотив произведения.

Духовные и моральные дилеммы мало посещают голову героя. Это взрослый человек со сложившимся ещё до войны крепким мировоззрением и задатками проповедника. Григорий философствует, — неизменно на религиозные и близкие к ним темы, склоняя собеседников к своей точке зрения то притчей, то намёком, что всегда ставит его на ступень более продвинутую и выгодную, нежели «среднего литературного миссионера», пытающегося ездить по встреченным свободным ушам (и читательскому мозгу) прямым текстом. В прежней жизни герой был плотником, что проводит очевидную ассоциацию с Христом.

Странствуя изначально в поисках цивилизации, герой натыкается на «опричников» — стражей и охотников из общины Марата. Персонажа ставят перед выбором: доказать полезность общине и остаться в ней навечно или умереть. Ясное дело, Григорий выбирает первый вариант, благо ему быстро удаётся продемонстрировать свои плотницкие навыки. Поначалу он даже радуется: нашлась наконец та самая цивилизация! Вон и картошка есть, и люди спят на кроватях... А то, что «отец председатель» — самодур, пережить можно, мало ли таких начальников встречалось до взрыва... Реальность быстро раскрывает Григорию глаза на то средневековье, в которое он попал. Заповеди, гарем, изгои, посвящения, информационный «железный занавес». Общинники оказываются куда большими мракобесами, нежели религиозный герой.

Вера — ключевой элемент произведения. На то есть своё оправдание: однажды Григорий излечился от рака, так что неудивительно, что религия заняла столь важное место в его жизни. (Вера и религия, то есть православие, здесь малоотделимы друг от друга). Устами героя автор мягко проповедует читателю христианские истины: любовь и уважение к ближнему, сострадание, упование на Бога.

К счастью, герой — не святоша в белом плаще, что неизменно вызвало бы раздражение. Он способен и украсть, и солгать во спасение. Миссионер он тоже не распрекрасный — вот рассказывает детям историю, а сам даже не заботится о том, чтобы облечь её в понятные слова.

Но если вера — это данность, а не предмет для размышлений, то в чём же искать вопросы читателю? В порядках председателя, пожалуй. Да, Марат построил сообщество на беспрекословном повиновении и обскурантизме, но деревенские счастливы под его началом. Он дал подчинённым неидеальную жизнь, но дал хоть какую-то! Воспоминания Григория ясно говорят, что другие встреченные им общины и вовсе скатились в первобытное дикарство. Кто знает, будь Марат мягче хоть на йоту, удалось бы ему удержать тех «опричников» в узде и заставить соблюдать хоть какие-то законы в новом мире, где нет ни судов, ни полиции?

(Заметка: изгои, кстати, могли давно взять ноги в руки и убежать ночью в леса. Раз до появления Григория этого не сделали, их собственное положение устраивало.)

Складывается противостояние лидеров разных типов: Марат-вождь и Григорий-наставник. У каждого своя правда... и, при идеальном раскладе оба лидера могли бы сосуществовать рука об руку, дополняя друг друга.

Минутка субъективности и некритичных спойлеров

Заранее прошу простить, я не христианин, мне не понять.

По отдельности ни тот лидер, ни другой, не импонируют. Грешки Марата понятны; но чем не угодил Григорий? Мне чужда христианская жертвенность а-ля «нет ничего лучше, чем красиво мучиться».

Эпизод #1: женщина отдаёт одеяло, чтобы укутать покойника, Григорий радуется, что та не эгоистка. Будь я лидером, я бы сказал той, чтобы оставила одеяло себе или нуждающимся. Мертвецу как бы всё равно, а одеяла — дефицит. Но нет, давайте героически помёрзнем ради трупа.

Эпизод #2: атеист-Марат против похорон по православному обряду священника, друга и наставника Григория. (Не потому, что ему конкретно священник не по нраву, просто он все трупы дёшево и сердито сбрасывает в яму). Григорий сам отдаёт взамен на право похорон по обычаю: а) жильё, б) свободу, в) статус в общине. А мертвецу-то, повторимся, всё равно! Очень сомневаюсь, что без отпевания душа священника где-то заблудится. Мало ли миссионеров когда-то помирало в одиночестве среди папуасов?

И зачем убегать вместе с остальными изгоями, когда можно пафосно сыграть в Иисуса, упав на меч Марата? Опять жертвы. Абсолютно ненужные, зато красивые. 

Зато образцом для подражания может стать Ева. Изгои сбежали в лес, Григорий — в рай, а Ева осталась и даже выбила у Марата право учить детей наукам, в том числе аж богословию. Конечно, мы не знаем, решилась бы Ева на такое противостояние, если бы не жертва Григория...

*

Затрудняют восприятие истории канцелярская речь автора и бесконечные «рассказы вместо показа». Если бы я ставил своей целью придраться к подаче, пришлось бы выделять каждый второй-третий абзац.

Вывод. Не революционно, но читабельно. «Да здравствуют православие и коллективизм!»

Кому читать? Тем, кому охота чего-нибудь непременно с твёрдым духовным стержнем, либо фанатам постапа и замкнутых обществ. Для мимокрокодилов же эта книга ничем не предпочтительней тонны аналогов.