Рецензия на роман «Ноша избранности»
Начиная читать эту книгу, следует иметь в виду, что, несмотря на заявленный фантастический сюжет и попаданцев, не меньше половины книги к фантастике отношения, в общем-то, не имеет. На мой взгляд, это лучшая половина.
Поскольку в аннотации изложены примерно тридцать глав из тридцати пяти, можно пересказать сюжет, уже не опасаясь спойлеров. Главная героиня, студентка медтехникума Анна, вместе с двумя друзьями отправляется в другой мир изничтожать Повелителя Мёртвых. Но эти героические планы очень быстро рушатся, и начинается обычная жизнь чужаков в незнакомом мире – скорее даже, выживание.
После того, как маг Сириус перенёс героев в другой мир, долгое время никакой магии в сюжете не наблюдается. И, честно говоря, он от этого только выигрывает.
На первый план выходит нормальная человеческая жизнь: общественное устройство, быт, отношения. Действие романа происходит в альтернативном мире, где бронзовый век ещё только раздумывает, сменять ему медный или погодить. Не самое популярное в попаданческой фантастике время, но, оказывается, очень и очень интересное.
Я не сильна в истории и не знаю, насколько описанные детали быта соответствуют реальности, но выглядят они вполне убедительно. Глиняная посудина-очаг в комнате, на две трети заполненная щебёнкой, «кровати» в виде коробов с сеном, медные инструменты – всё это очень интересно разглядывать. Смутило только упоминание о том, что войлок в этом мире ещё не изобрели, хотя здесь уже есть сукно – в такое мне слабо верится.
Быту уделено много внимания: думаю, здесь чувствуется женский взгляд. Многие описания посвящены одежде и тканям, часто возникают сцены приготовления еды – и это тоже интересно, потому что еду приходится готовить в непривычных для нас условиях. А деятельный характер Анны побуждает её экспериментировать, вносить в местную кухню что-то из нашей современности, и выходит очень любопытное сочетание.
До некоторой степени этот роман – робинзонада. Героиня, заброшенная в прошлое, как на обитаемый, но неблагоустроенный остров, налаживает свою жизнь, используя подручные материалы. И тема прогрессорства, часто поднимаемая в историях про попаданцев, получает неожиданное решение. Анна не рвётся нести прогресс – она просто улучшает собственную жизнь. Ей нужно сделать записи – и она крахмалит ткань, получая материал более удобный, чем деревянные таблички, и более дешёвый, чем пергамент. Ей хочется чаю – и Анна просит медника сделать неизвестный ещё в этом мире чайник, заваривает травы. Девушка совершенно не ставит перед собой цели облагодетельствовать местное человечество, но окружающие в состоянии оценить пользу той же «бумаги» или вкус чая и шашлыка, и моментально перенимают опыт.
Видимо, это единственный реально работающий путь прогрессорства ненасильственным методом. В конце концов, дон Румата тоже не смог улучшить арканарское общество, зато когда ему понадобилось для своего удобства завести носовой платок, это оценили и подхватили.
Условно «историческая» грань романа, со всем яркими детальками, с чётко отлаженной системой взаимоотношений между людьми, удалась лучше всего. Боюсь, что фантастическая составляющая только испортила книгу. В «исторической» части всё хорошо увязано, нет натяжек или логических нестыковок. Но стоит только появиться магии, как становится слышен треск ниток, сшивающих сюжет.
Анна к магии относится без большого почтения. Проглядывая трактаты, отобранные у местного мага, она пренебрежительно комментирует: «Такое – только на растопку», «Даже на детскую сказку не тянет. Расчленёнки многовато», «Сплошной сон разума», «Бред». Есть подозрение, что здесь героиня озвучивает авторскую позицию. Которая, конечно, личное дело каждого автора и не должна рассматриваться критически. Но в этой конкретной книге пренебрежение магией сыграло во вред роману, ослабляя его. Поэтому я и позволяю себе поднять эту тему: авторское отношение имеет чисто литературные последствия.
В описываемом мире магия – страшная и враждебная сила. Многоликой богине противостоит Отступник, он же Повелитель Мёртвых, построивший в Чёрной Горе на западе небольшой Мордор и норовящий захватить власть над миром. Городские колдуны так боятся его, что даже не рискуют о нём говорить, а многочисленные слуги добывают ему девственниц и золото. Отношение местных жителей к Тёмному Властелину указывает на то, что дело серьёзно и он – реальная угроза.
Соответственно, поставленная перед героями задача – отобрать у него магический кристалл – становится воистину героической и создаёт нужное напряжение в сюжете.
Но, глава за главой, это ощущение напряжения ослабевает. Очень уж нелепы здешние маги, служащие Повелителю Мёртвых. Выделяется только Чернобородый, «мужчина с длинными волосами, одетый в длинную, бурой шерсти одежду, высокий и величественный, не смотря на молодость» - он не только внешне симпатичнее, но и умнее прочих. Остальные же персонажи – сущие клоуны.
Хозяин салона, «Великий и ужасный маг Сириус» тоже особого впечатления не производил. Хлипкий мужчина чуть старше среднего возраста с сивыми, расчёсанными на две стороны, длинными волосами, смыкающимися с гладкой, длинной, химически-чёрной бородой. Этакий мелкорослый Саруман местного рОзлива.
Третий маг, Сивый, представляет собой ещё более душераздирающее зрелище: «мужчина неопределённых лет и хилого сложения, обросший сивыми волосами невероятной длинны, с длинной же, сивой бородой». Да и сам их повелитель, как констатирует Анна, «хиленький дедок, надо заметить».
Вся эта хлипкая и хилая компания совершает одну глупость за другой, причём Сивый ещё и находится в состоянии перманентной истерики.
– Эти мудрецы меня порядком утомляют, – пожаловался купеческий старшина, – говорят о сдержанности и при этом скандалят, как старые бабы.
Словом, получилось карикатурное изображение длиннобородого мага-шарлатана, отчаянно напоминающее Мерлина в версии Марка Твена. Тем более, что по ходу сюжета эти маги практически ничем волшебным не занимаются – только в самой завязке романа Сириус открывает портал в другой мир. Да Чернобородый устраивает сеанс массового гипноза, но это не волшебство. В результате маги оставляют впечатление банды обманщиков, дорвавшейся до власти и дурящей окружающих, тем более, что рычаги воздействия на непокорных у них очень даже материальны – местная мафия и грабители-кочевники.
Конечно, такой подход тоже имеет право на существование. Но конкретно в этом романе шуты-маги нивелируют сложность задачи, стоящей перед героями, и разрушают фантастическую составляющую.
Сама идея о том, что тупой и истеричный персонаж вроде Сивого может занимать высокое место в магической иерархии (а он занимает), заставляет предположить, что и Повелитель Мёртвых столь же туп. И что более умных слуг на это место у него не нашлось. Значит, подвиг Анны по спасению мира не будет таким уж выдающимся деянием: не много чести в том, чтобы победить кучку дураков.
И, как будто этого мало, в фантастической части сюжета совершенно непонятны поступки магов. Скажем, Сириус желает доставить Повелителю Мёртвых деву-избранную из другого мира. Для этого он открывает в Питере гадательный салон самого пошлого вида и заманивает в него… парня. Тот всё-таки тянет с собой двух девиц, но мог и друзей позвать – он и собирался, просто мальчишки не согласились. Были бы друзья Мишани такими же рисковыми, как он, никакой девы Сириус бы просто не получил.
Однако магу повезло, девы возникли в пределах досягаемости, и Сириус заманивает их в другой мир, выдав каждому из троих по кошельку с золотом – примерно по килограмму. Что очень и очень щедро, как понимает позже читатель, освоившись с денежной системой чужого мира и прикинув достаток магов. Прямо-таки расточительно. Более того, Сириус по собственной воле выдаёт компании золотые украшения, потому что, по его словам, так положено: «Мишаня конечно нарядился, как полагается: золотая цепь в палец толщиной, золотое кольцо с печаткой, браслеты. Кое-что подобрала для себя Алевтина, Аня же не взяла ничего».
Смысла этого чрезмерного навязывания героям золота я не уловила, а метод вербовки мне кажется сомнительным. Если же учесть, что Сириус намеренно закинул деву, её спутников и несколько кило золота в дикую местность, где все трое спокойно могли сгинуть, не добравшись до Повелителя, то становится совсем непонятно, на что он рассчитывал.
Ещё более туманной для меня оказалась линия Чернобородого. Он, как следует из сюжета, в горах на западе ловит изгнанного псоглавца, а также белую обезьяну, вместе с лицедеями прибывает в далёкий город, на протяжении долгого времени держит псоглавца в загипнотизированном состоянии и выступает с ним и обезьяной в цирке. Увидев среди зрителей Анну, гипнотизирует весь цирк и пытается её похитить – только после неудачи с псоглавца спадает гипноз, впервые после его изгнания.
После сорвавшегося похищения Чернобородый бросает цирковую карьеру, возвращается на запад с тем же караваном, что и Анна, и попросту отпускает псоглавца в его родных горах. Зачем это всё было нужно, я не поняла.
Маги получились наиболее слабыми персонажами книги. Они не соответствуют отведённым им ролям, и верить им невозможно.
Другие персонажи, напротив, очень хороши. У них сложные характеры и биографии, их мотивы понятны, а поступки естественны. Через этих персонажей раскрывается общественный уклад, но при этом они не теряют индивидуальности.
Два действующих в книге сверхъестественных существа, Мастер и Многоликая богиня, получились такими же живыми, как люди. Но в их сверхъестественность не верится – слишком по-человечески они себя ведут, слишком по-человечески мыслят. Они не глупы, как маги, у них интересные характеры – но это люди, а не боги.
Герои-попаданцы Алевтина и Мишаня вышли, мне кажется, слишком утрированными. Они глупы, ленивы и эгоистичны до карикатурности.
Анна, главная героиня – более сложный образ, очень неоднозначный. Когда она из тихой безответной жертвы превращается в сильную, решительную «госпожу», невозможно за неё не порадоваться. Но Анна очень легко и быстро приспосабливается к окружающему жестокому миру. «Не тебе их судить. И не мне. Мы здесь чужие», - говорит она Алевтине. Может быть, она права. Но не зря ведь говорят: если хочешь узнать человека, обрати внимание на то, как он обращается не с равными и не с высшими, а с низшими. Так что после одной из сцен моя симпатия к героине благополучно сошла на нет.
– Я не ясно выразилась? Мне тебя ударить? – не сдерживая больше злости, Аня коротко рявкает. – Встать!
Девица медленно и неохотно поднимается.
– Руки подняла! Ириша, подвяжи ей юбки.
Юбки подвязаны через минуту. Пленница с ужасом смотрит на свои белые, голые коленки. Аня продолжает командовать:
– Взяла бурдюк!
Догадливая Ириша подсовывает её под руку прут и на икре Блонди отпечатывается первая, багровая полоса. Изумлённо пискнув, Блонди подхватывает полупустую овечью шкуру для воды.
Больше всего меня удивляло в Анне её трепетное отношение к советской символике (она помечает свой набор медицинских инструментов звездой, серпом и молотом), к советским песням (в финальной кульминационной сцене, чтобы не поддаться гипнозу, Анна поёт «Погоню», «Вихри враждебные…», «Священную войну», «Интернационал», «Дан приказ - ему на запад…») да и вообще к Союзу в целом. Это было бы понятно, будь она старше. Но, как мне показалось по сюжету, в девяностых Анна была подростком – может, чуть младше. Вроде бы это не то поколение, которое исповедует коммунистические идеи. Хотя могу и ошибаться – носят же сейчас подростки майки с надписью «СССР», и бог знает, что они при этом думают.
Но крайне забавно, что Анна, воодушевлённо поющая антифашистские песни, горячо ненавидит кавказцев и вообще «восточных людей». Это, разумеется, не фашизм, ни в коем случае…
Вообще в книге есть ряд очень и очень странных высказываний. Я не хочу их комментировать, но процитирую кое-что.
(Местный Мордор) Выровненная дорога вьётся между неподъёмными глыбами, а впереди ясно виден ровный конус Чёрной горы, похожий на огромную, египетскую пирамиду. Верхушка у горы срезана и приподнята, как крышка, а между ней и основой вставлен огромный, сияющий серебристо-белый шар с широкой, чёрной, продольной полосой по экватору. Картинка, навязчиво напоминающая Ане пирамиду с глазом на американском долларе. Неожиданное сходство. Словно не в другом мире всё происходит.
*
(от лица Многоликой богини) Но вспомни, мастер, уже сейчас мой облик стёрт на многих камнях и взамен него выбито колесо или… шестиконечная звезда...
*
– Отравились «несвежей водкой», – сообщает предварительный диагноз лекарка из «скорой». – Дома эти хлопчики как мыши под веником сидели, а здесь, в России, дорвались до дешёвого, ну и на «палёнку» налетели.
*
Свастика — это колесо, знак кочевников, со всеми их набегами, поджогами и грабежами. Солярный символ приплели позднее. Кстати, у Некроманта на воротах «Чёрной горы» были выбиты эти самый, «Солярные символы». Не зря говорят: подобное тянется к подобному.
*
– Комсомолка, спортсменка… – пытается острить один из Гастасовых компаньонов, но с Иришей уже такое не проходит.
– Я не комсомолка, – уточняет она с комической наивностью. – У нас в детдоме нет комсомольской организации.
– Что же так плохо? – Не отстаёт «восточный человек». И Аня опять видит, как из-под маски снисходительного презрения лезет лютая, зверинная злоба.
– Дебилы малолетние, потому что. – Не уступает Ириша. – Каждый ждёт и надеется, что его миллионер усыновит.
Добавлю ещё, что книга катастрофически не вычитана. Объём, конечно, очень большой, но среди ошибок много банальных несогласований падежа или рода, которые убираются простым перечитыванием. Хватает также орфографических ошибок, временами отчего-то начинают даваться в кавычках названия городов.
Удивило настойчивое употребление слова «злОдий» – пусть бы в прямой речи персонажей, но им пестрит и авторская речь. Честно говоря, я эту форму «злодея», не то архаичную, не то диалектную, встретила впервые в жизни. Не то, чтобы я не была рада знакомству, но злОдий на каждом шагу – это многовато.
Ещё одно слово, которое несколько приелось за время чтения – «тварь». Тварями в романе именуется едва ли не всё живое: собаки, белые обезьяны, псоглавцы, Некромант, обернувшийся рептилоидом (таки да), даже молодёжь на дискотеке в Питере. Причём в большинстве случаев слово, опять же, употребляется в авторской речи.
При этом сам по себе язык книги вполне нормален. В нём нет литературных красот, стиль очень прост, но понятен и лёгок для восприятия. Однако хорошая корректура, несомненно, украсила бы роман и упростила чтение.
__________________
Рецензия написана на платной основе, подробности тут: https://author.today/post/59197