Рецензия на роман «Ловец душ, или История Генриха фон Штейнберга»

«Раз уже случилось столкнуться с дьяволом, милорд,

вы поступите мудро, избегая бездны...»

(О. Михайлова «Сладость горького миндаля»)

Магия или мистика, но одновременно начала читать два замечательных романа разных авторов, содержащих загадочные совпадения. Это из романа Александры Гай:

«Генрих отчетливо видел, как расплываются знакомые черты человеческих лиц, преображаясь самым невероятным образом... Милая дама... высохла и покрылась мелкой серой чешуей, изо рта женщины высунулся раздвоенный гадючий язык. Добродушный пожилой господин расплылся, глаза его похотливо заблестели, рот вытянулся до ушей, словно у жабы».

А это из романа Ольги Михайловой «Оборотни Митрофаньевского погоста»: «...Арсению вдруг стало казаться, что он окружен нечистью — вампирами, упырями и оборотнями. Хрюкающие рыла, сальные губы, длинные языки и волчьи глаза досужих сплетников мелькали перед ним унылой одуряющей каруселью».

Очень похоже, согласны? И время действия, практически одно и то же. А эта песенка про Августина? Вот у Александры:

«Ах, ты мой милый Августин, Августин...»

А это у Ольги: 

«Августин, Августин,

Ложись в могилу».

На этом закончу говорить о сходстве, так как Ольга еще не полностью выложила свой роман. А вот роман Александры мною прочитан полностью и рассматривается, как книга, которая достойна для прочтения. Почему? Автор настолько искусно затягивает читателя в сети своего повествования, что не выберешься, пока не прочитаешь. Место действия — Европа наполеоновских времен. По сюжету читатель наблюдает значительную  часть жизни героя Генриха фон Штейнберга, начиная с рождения. Мальчик родился неполноценным, но с такой чистой и светлой душой, что пелена слез мешала мне читать про детство и отрочество Генриха:

«В его ограниченном мирке не имелось места злости и обид, убивающих в человеческой душе светлое и прекрасное...»

Так я представляю Генриха ребенком:

Почему слезы? Да потому, что в этом возрасте Генриху достались только крохи любви. Редкие ласки матери-баронессы в детстве, которая стыдилась своей любви к нему. Вот она:

Нежная и искренняя дружба со старым, добродушным и терпеливым, но пьющим учителем Эрнестом в отрочестве. А так  я его вижу:

Уважительное и доброжелательное отношение друга-скрипача Виктора Дальберга. Вот он:

И это все... Зато унижали и издевались над Генрихом все, кому не лень, начиная с учеников пансиона, заканчивая злобной кухаркой. Изводить неполноценного ребенка? Это все равно, что пинать больную собаку или привязывать банку к хвосту кошки и потешаться. Особенно изощрялся сосед по комнате в пансионе, сын булочника Питер. Ну, бумеранг Питеру прилетел знатный. Вот он (Питер, не бумеранг ):

Не смотря ни на что, Генрих искренне радовался этим крохам любви:

«Обида и тяжелые мысли не мешали юноше жить и радоваться тому хорошему, что дарила бедняге судьба».

А как он любил музыку и виртуозно выучился играть!

«Музыка всегда была живой,

Без устали обличие меняла:

Однажды звуков мощною рекой

По клавишам рояля побежала» (О. Семык «Баллада о любви»).

Вот этим своим умением и привлек Генрих внимание к себе Лучезарного, который вернул ему полноценность и наделил дьявольским умением управлять через музыку людьми. И что мы видим? Раньше в душе Генриха звучала божественная мелодия, теперь — музыка дьявола. Он теряет даже те крохи любви, что у него были, и приносит несчастья окружающим:

«Генрих не вспомнил о старом учителе ни завтра, ни через день. Спустя неделю господина Эрнеста не стало...».

Я была в шоке от того, насколько просто и быстро у Генриха получилось стать мерзавцем. И вот он легко убивает, насилует, соблазняет, доводит до самоубийства, предает, занимается подлогом. Вот таким я его вижу после изменений:

Любовная линия... Помилуйте, умеет ли новый Генрих любить кого-то, кроме себя? Постоянную любовницу и первую свою женщину Анну Генрих безжалостно выкидывает из своей жизни:

Жену Карлотту считает миленькой простушкой:

Да, страсть, вожделение герой испытывает, но любовь... Любит не он, любят его.

Хочу отметить, что и внешность, и характеры героев прописаны емко и ярко, что легко мне позволило представить их здесь.

Роман написан легким языком с тончайшими оттенками. В тексте мало диалогов, это именно рассказанная автором история жизни героя, то есть — больше повесть, чем роман. В книге много отображено искушений для Генриха: «...поминутно, не прекращаясь, разыгрывается драма прельщения человека его же собственным скотством» (О. Михайлова «Замок искушений»).

И все же же автор оставляет нам надежду на прозрение от дьявольского искуса. Хотя мне не совсем понятно, почему же Генрих так долго слепо видел только одни пороки человеческие? Дьявол глаза застил? И, почему-то, осталась уверенность, что, знай Генрих всю подоплеку последнего своего поступка, он бы передумал — слишком много и легко творил подлости:

«Генриху хотелось отыскать нечто кристально чистое и звонкое, способное растопить каменное сердце и наполнить теплом черствую душу, а затем погубить, наслаждаясь муками и болью доверившегося ему человеческого существа».

Кто знает: может, чтобы сохранить душу светлой и чистой, нужно быть неполноценным для остального мира?