Данте / Лимб

К книге "Лимб"

Как же черно, как же плохо; схватился бы за голову, и кричал бы, кричал, за волосы себя тянул, упал бы в молельную позу, отбивая колени.

— А-а-а-А-А-а-А-а-А-А-А-А-а-а! — вот так кричал бы живой Я, выпью болотной.

А охрип бы когда, сорвал голос, то шептал бы, свернувшись и упав лицом в грязь, не в силах даже держать хоть какую-то вертикаль:

— За что, Господи? Почему мне так больно и плохо? У меня всё есть: деньги, друзья, развлечения, свобода... Зачем ты мне сделал эту прореху в груди, нелатаемую, незатыкаемую? За что?! Вот смотрю я на одного, ему денег не хватает, на другого смотрю — занимается скучным нелюбимым делом, третьего пилят жена с начальником... Я б обменялся с ними, ни о чём не думая и не жалея. Нет боли хуже, чем та, про которую не знаешь, отчего она! И любил я, но что толку с той любви? И отмолиться пытался, но ты не дал мне успокоения! Кто прожёг во мне эту прореху? Ты, Боже? Или Дьявол? Или родители? Или общество? Или я сам? Кого мне мне винить? А если никого не винить, и вышел я такой, какой есть, просто потому, что возможно вот такое, быть глубоко несчастным безо всякой причины... какой в этом смысл? Что за шутка такая дурацкая?!

Я уже это шепчу, — точнее, шептал, каждую минуту своего существования. И никому не объяснишь, отчего твоя душа такое бормочет, отчего она страдает... Скажут, пойди напейся, да пойду и напьюсь, и оттого только отупею, выпить больше — сильней опечалюсь, сижу угрюмый, пока остальные пляшут, в чём радость такого пития? А пил и пил, всё искал чего-то на дне. Может, смысл жизни. Может, отражение рыла своего освинячевшегося, которое уже через два часа будет своё нутро изрыгать на чужую одежду. Постыдиться бы, а всем весело. Подумаешь, блеванул — пьянка же, а для пьянки это нормально!

И сидел средь таких же пьяных рож и думал: уж не пришить бы кого из них, вдруг полегчает? А потом сидел среди трезвых и думал то же самое. Убить; смотреть, как уходит жизнь из их гаснущих глаз — не уйдёт ли она в моё естество, не заполнит ли пустоту?