Саламандра

Полёт сквозь огненное кольцо оказался неожиданно коротким. Бездонная кроличья нора спустя всего пару вдохов вдруг превратилась в небольшую комнатку без окон и дверей. Стены мягко светились, давая возможность всё рассмотреть — и убедиться в том, что уйти из этой комнатки можно только вниз. В бассейн, заполненный прозрачной водой. Его пол уходил под одну из стен, всё больше и больше расширяясь. 

Лиз разглядела несколько уступов в форме куба, каждый на полтора-два роста глубже предыдущего, а дальше… дальше огромный колодец, дно которого тонуло в кромешной тьме.

Это же… словно бассейн для тренировки фридайверов! Нет, сама девушка подводным плаванием не увлекалась, но ей попадались видео с прыжками-погружениями в глубину — от одного просмотра дух захватывало, но повторить желания не возникало. 

Слишком страшно.

"Не тупи, девчонка", — голос напарника в сознании прозвучал так отчётливо, как будто аггел стоял рядом, во плоти, — Ты уже сделала шаг во тьму куда глубже, чем твоё собственное "я". Свет растворяет темноту. Темнота поглощает свет. Величайшие возможности и желания рождаются из самых больших страхов. Мы все проходим через зеркало, лишённое света. Даже люди.

Лиз замерла, не дыша.

Чего она боится на самом деле? 

Темноты? Неизвестности? Боли? Одиночества? 

Или всего сразу, помноженного на вечность?

Мы рождаемся, любим, плачем и раздеваемся в темноте. Мы с каждым днём делаем новый шаг в неизвестность. Мы раз за разом испытываем боль, пока живы, но снова и снова возвращаемся на путеводную нить судьбы. Мы можем пройти по этой нити с кем-то рука об руку от начала и до конца, но крайние точки проходим одни. Проводник может довести до грани, но сам он всегда остаётся заней. Как и те, кто шли рука об руку, любящие и любимые.

А что если рискнуть? Поиграть со страхом. Заглянуть через край. Вытянуть ногу, коснувшись кончиками пальцев пустоты. Перенести вес на...

Лиз встала, откинув назад пряди рыже-белых волос. Подошла к неподвижно застывшей воде, вглядываясь за кромку туда, где сгущался мрак подводного колодца.

Сделала три размеренных вдоха-выдоха, стараясь успокоиться, отгоняя завихрения пугающих мыслей. 

Села, погрузив ноги в бассейн по колено. Вода мягко плеснула, отзываясь на движение. Не горячая и не холодная. Почти неосязаемая, но при этом мягко и упруго сопротивляющаяся.

Пятнадцать минут.

Решение принято. Другого пути нет.

Лиз соскользнула в воду, кончиками пальцев касаясь дна первого уступа.

Сделала последний глубокий вдох и шагнула на ступень ниже.

Затем ещё.

И ещё.

Вода мягко поддерживала, превращая падение в медленное погружение. Добравшись до края подводного колодца, Лиз повернулась к нему спиной, вытянула в стороны руки и позволила себе упасть в темноту.

Источник света остался где-то далеко вверху. Но то, что выглядело тьмой, становилось по мере погружения различимым. И с этой ясностью приходило понимание: то, чего Лиз боялась, она сама же и проецировала во мрак. Лишённое света зеркало — это то, что держала тьма, чтобы отразить её собственные страхи и темноту.

И обнаружить то, что в ней проглядывает, может быть воистину…

Ослепляющим!

Лиз почувствовала, что тает, растворяясь в пространстве и времени, исчезает, словно фитиль, погружённый в масло и пожираемый огнём.

Перед мысленным взором саламандры вдруг возник бело-красный бутон. Цветок Мирового древа разворачивал свои лепестки, и каждая их прожилка наливалась жизненной силой, сияя тем ярче, чем сильнее сгущалась тьма вокруг. 

Белое пламя. Огненная суть саламандр!