Иллюстрация к Повести о слепом упыре
«Повесть о слепом упыре, расплетенной девичьей косе, убитых землях и проклятье илмерского Волоса»
...Повторять не пришлось: он сразу почуял движение в глубине леса и ветер, пробежавший по верхушкам деревьев и замерший вдруг, оборвавшийся. Холодное безмолвие, оцепенение охватило все вокруг – упырь услышал зов и выбирался из своего логова под лунный свет. Слепая сила сырой земли, воплощенная месть мертвого живущим… Мнимое обернулось сущим, чтобы грозить сущему. И сущее замерло, перестало дышать.
Он шел откуда-то из глубины леса, приближаясь к Лахту со спины, – неуклюже, тяжело ступая, спотыкаясь о корни деревьев; под его ногами звонко щелкали сломанные ветки и шуршала опавшая листва. Он не таился. Очень хотелось повернуться к нему лицом, очень… Встать хотелось. Лахт не двинулся с места, продолжая перебирать в руках и разглядывать в лунном свете лубки со сказками.
Он, хозяин лубков, приближался – желание повернуться к нему лицом стало невыносимым. Ветка нагнулась и выпрямилась в двух шагах за спиной. И наступила давящая тишина – редкое, спокойное дыхание Лахта в ней было оглушительно. Сердце стучало медленно, ритмично, почти равнодушно. Но очень шумно.
Он стоял сзади – хозяин лубков. Все, в чем себя убеждал Лахт насчет того, что мертвое не может причинить серьезного вреда живому, оказалось полной ерундой. И уже не страх смерти, а смертная тоска охлаждала бившееся сердце – и оно стучало все медленней, все тише…
Лахт никогда раньше не встречал упырей во плоти. Оказывается, это вовсе не страшно - этого просто нельзя пережить...
Цикл детективов «Дела давно минувших дней»