Почти богиня в цвете
Ура, я сделяль!
Красавица Юлия, постоянная спутница Лео в течение почти десятка лет, мать его сыновей Фридриха и Мартина. Не аристократка, но – посмотрите на нее! – вполне могла бы таковой быть. Удивляюсь, как ее у менестреля никто не увел…
Вообще она – барышня городская, дочь гончара; отец ее не богач, но все же известный достаток в доме имелся. Ее встреча с Лео почти (нет, точно) случайна – торжественный въезд в город короля Густава, поглазеть на который, конечно, собралась целая толпа. Лео тогда уже был в свите короля – Густав, человек специфического нрава, очень взбалмошный и недоверчивый к своему двору, приветил почему-то побродяжку-менестреля, а вскоре оценил и его хваткость, хитрость и беспринципность в стремлении угодить. Такие всегда хороши для тайных дел разного рода…
Так что к моменту знакомства Лео имел хорошую одежду, некоторый достаток, и, при известной ловкости – перспективы при дворе. Вряд ли Юлия полюбила его именно за это, но, когда для менестреля настало время покидать город… сбежала с возлюбленным. Вскоре у них с Лео родился старший сын; Лео почувствовал свою состоятельность еще и в этом (детей своих он любил), и их отношения упрочились, хотя и тогда они так и не обвенчались…
Расстались они, впрочем, нехорошо: общее охлаждение друг к другу, шаткость положения конкубины, разные неурядицы, потеря ребенка… До Юлии стали доходить слухи об увлечениях Лео на стороне, а новость о том, что какая-то из его дам (пусть даже и служанка) родила от него сына, чашу терпения переполнили… Словом, Лео выставил ее за дверь и Юлия, вполне возможно, просто погибла бы, но тут уж вмешались силы повлиятельней, чем какой-то менестрель. Ей оказали помощь, она перебралась в отдаленный город и там нашла тихую, относительно спокойную – хоть и совсем не роскошную и не блестящую, - жизнь…
Благодетельницей этой была, прежде всего, Евгения, сестра Анастази и тогда еще жена герцога Рюттеля. Ей, с ее возможностями, не составило труда обеспечить Юлии и новое место проживания, и некоторую финансовую поддержку – но отсюда же и ясно, почему она совсем не любила Лео (гораздо сильнее, чем могла бы – при его-то любви к искусству, в котором она, как и ее сестра, вполне сносно разбиралась).