Задний план к обложке

…Подписав необходимые для допуска бумаги, Колмыкова оказалась предоставленной сама себе. Не угомонившийся с ночи ветер, раскачивая едва различимые в темноте верхушки деревьев, уныло шелестел мокрыми листьями, но внизу в царстве росы и утреннего тумана было по-прежнему тихо и спокойно. Тихий шёпот раздался совсем рядом, и она вздрогнула от неожиданности. 

– Наталья Николаевна. Надо было попросторнее комбинезончик-то надеть. Здесь же не спортивное состязание. Всё как-то прицел сбивало бы. Может, есть во что переодеться? 

Калмыкова медленно повернула голову и удивлённо уставилась на говорившую. Возле неё стояла военврач Земелена.

– Ольга Фёдоровна?..

– Ой, да не смотрите так. Лучше б прислушались. Думаете это первый мой поединок? Я в войсках двадцать второй год. Такого насмотрелась…

Наташа смущённо пожала плечами

– А я, признаться, в первый раз на таком мероприятии, имени «меня». Даже неловко как-то...

Земелина подбадривающее улыбнулась.  

– Вы главное сразу на рожон не лезьте. Я видела, как Вы разминались. База у Вас хорошая, а значит и шанс есть, даже против такого монстра. Главное осторожность, Вы посмотрите, как он двигается… словно стелется над травой.

Колмыкова хмуро скользнула по доктору взглядом, и щека её дёрнулась. Да Земелена и сама уже поняла, что начав «за здравие», как-то неожиданно для себя, скатилась на «упокой». Чтобы скрыть неловкость, она обняла Колмыкову и совсем по-бабьи, ткнулась губами в сухой и горячий лоб.

– У Вас всё должно получиться Наталия Николаевна. Главное не бояться...

– Колмыкову и Кутилина, просьба пройти в площадку! – механический призыв громкоговорителя, пронёсся по поляне, обрушившись сверху, словно внезапный удар тяжёлого молота. Колмыкова вздрогнула, и стараясь сохранить бодрую улыбку, махнула рукой.

– Всё будет нормально.

Прижимая ножны штыка, она побежала к краю вырванного из темноты квадрата, где узкий участок с потухшей силовой полосой, обозначал коридор для прохода. Она не видела, как Ольга Фёдоровна незаметно, для стоящих поблизости офицеров, перекрестила ей спину.

– Дай Бог, без ненужных мучений, девочка!

***

        Все уже были в сборе. Кискин о чём-то разгорячённо спорил с Тижловым, и проходя мимо, Колмыкова свернув плащ, передала его секунданту. Уже в тороне, продолжила разогревающие упражнения. Это не осталось незамеченным. 

       Вошедший следом Смерть, отвернулся от Бромберга, и прищурившись, откровенно разглядывал её. Разминалась она на самой границе участка, вблизи активированных датчиков. Сгенерированные ими красные полосы, трепетали и изгибались, словно стараясь вырваться из раструбов приёмно-передающих гнёзд. Это струящийся от мокрой травы туман, заставлял их так причудливо преломляться. На фоне холодного чёрного леса, и такого же непроглядного неба, выглядело это жутковато, и подтягивающиеся к площадке люди непроизвольно старались говорить меньше и тише.

        Колмыкова продолжала разминку, не обращая внимания на собирающихся зрителей. Смерть ухмыльнулся. Он не отрывал от неё окаменевшего взгляда и только улыбка, скользящая по губам, не позволяла принять его за изваяние. В сравнении с ним, в его мешкообразном наряде, Наташа выглядела цирковой гимнасткой, и сержант с интересом ползал взглядом по стройной, обтянутой спортивным комбинезоном фигуре.  

       Наконец, Колмыковой надоело, и выпрямившись, она смахнула с рук капли росы и мелкого дождичка.  

– Растяжка и моторика великолепны. А вот ноги полноваты для долгого боя... Хотя выпустить такую на разогрев в андеркарде, аншлаг соберём до главного поединка, – капитан Бромберг, вставший за спиной подопечного, как всегда был рассудителен и выдержан.

– Зато, для кое-чего другого, в самый раз. Специально что ли обтянулась, как шлюха, да ещё с такой задницей… – не оборачиваясь шепнул сержант. Секундант так же, как и его друг, не сводил с девушки глаз.

– Ну, то что низ тяжеловат, видно сразу. Грудь утянута, тоже нам в плюс, дыхалка считай… Но я тебя прошу, Олег! Ты не о том думаешь.

         Профессиональным глазом Смерть и сам уже выделил главное. Всё-таки готовили из неё явно не бойца, хотя школа чувствуется, двигается легко и свободно, выгибается словно резиновая. Растяжка, не хуже, а скорее лучше, чем у него. Нужно учесть... Но вслух, почему-то произнёс 

– Готовь проставу, я сделаю её за первые две минуты.

Бромберг осуждающе взглянул на него

– Смерть, я тебя прошу, не зарывайся. Неправильно как-то всё... и дуэль эта…

– Да ладно, – Кутилин, дурачась, сделал длинный неровный вдох, – а мне нравится. Ради этих минут стоило тащиться в такую даль. 

        Редкий дождик прекратился, но повисшая туманная морось, продолжала темнить поверхность многослойной ткани, придавая фигуре Колмыковой ещё более рельефный вид. Бромберг недовольно отвернулся.

– Всё-таки, нужно было обязать её одеть что-то поприличнее.

Многие, всё чаще, стали поглядывать на часы. Время, отведённое бойцам на подготовку, подходило к концу и, наконец, последовала команда.

– Секундантам, приготовиться к досмотру оружия…