Рыбок заведу!

— Дим, только не изображай невинность. Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь?

— Что я должен знать?! — Веневитинов сорвался на крик. — Что?!

Ответом был лишь взгляд — долгий, пронзительный, — точно у загнанного в угол зверька, который уже понимает неизбежность погибели, но сдаваться не собирается.

«Совсем как у Ирки сегодня утром, — мелькнуло в голове, — как же они всё-таки похожи…»

Молчание затягивалось. Притихли даже соседи со своим ремонтом, или Веневитинов просто перестал их воспринимать. Наташа тихо глотала слёзы, пока вдруг с рыданиями не сползла по стене.

— Ирка… Она… Её вызывали на Литейный… Она подписала Остракон… Отреклась… Предала меня…

— Что за чушь?! Какой ещё Остракон?!

Веневитинов совсем перестал хоть что-то понимать. Задыхающуюся от плача Наташу пришлось силком тащить на кухню и отпаивать вискарём. Из дальнейшего сумбурного рассказа следовало, что недавняя Наташина статья резко не понравилась кому-то из идеологов Патриаршего Совета — на автора завели дело и КГБ инициировал процедуру остракизма.

— А ты уверена, что это не самодеятельность нашей питерской гэбни? Просто у меня в Москве… есть некоторые серьёзные связи, — чувствуя, что наливается краской, Веневитинов отвёл взгляд. — Так… старые знакомства…

— Мне следователь сказал, — девушка залпом осушила второй стакан, — что вопрос решён на самом верху.

— На самом верху?

— Он так сказал.

— Интересно было бы знать, на каком таком верху… Ещё что-нибудь говорил?

— Ничего существенного. Сказал только, что философов у нас слишком много развелось, а лес валить некому. И ухмылялся так… По-людоедски…

Автор иллюстрации - Светлана Шнякина.

К 20-й главе романа «Формула Распутина»