7х7. Текст ухватил себя за хвост. Закон Джойса и Илья Муромец, который работает на Динамо

В одном моем любимом чате негласно ввели "правило Джойса". Заключается оно в том, чтобы не говорить о Джойсе. И не потому, что говорить о Джойсе нельзя. Нет. Можно, конечно. Но вдруг он обидится?) А если не Джойс, то второй его творчество обсуждающий. А ведь обижаются. И разве что дверью и форточками не хлопают. Виртуально. И уходят в пустоту реальности. Как будто там жизнь есть, в этой реальности.

И вот брожения вокруг текста, многозначительные умозаключения и выводы на его счет привели меня сюда. Посмотрела я на текст. Присела рядом. Даже палочкой потыкала. Как будто живой, но вместе с тем мертвый. Совершенно.  

Как будто со слов автора и живет в себе и развивается и сам себя рождает и пожирает.... только вот слишком много автора в иеасте, заигрываний, отступлений. Прям засыпает читателя. Ога. Типо тест на выносливость. Кто до конца дошел, тот молодец. По Джойсу тоже ачивки делают.  

Такой фрирайтинг в твердой обложке. С претензиями. Ну а кто сейчас без претензий?) Поэтому и плачут за занавесками Прасковьи из-под Московья.

А Илья Муромец работает в библиотеке. Но к этому я вернусь. Потом.

Не люблю от ума. Люблю от сердца. Когда слишком много ума, истории каменеют, черствеют. Превращаются в стерильные лаборатории. Эх, плсмотри, какую штуку я ловко завернул. Вот как попробовал...  

Но и текст герой уже не первое десятилетие. Привет Гийому, Павичу.

А теперь вот Данилевский. И вот там текст живее живых. Он и герой и рассказчик. Потому что, чтобы текст жил мало провозгласить его живым и спихнуть на него все. Не я, мол. А текст! Ишь, смотри, что вытворяет!

Живой текст для меня это, действительно, загадка, задачка, головоломка. На нее или смотришь или бродишь, перескакивая через главы и блуждая в лабиринтах. И таким образом он представляет свою версию событий. Много версий.

Если же это провозглашенный "живым" организм, то от него частенько попахивает лабораторным экспериментом. А они не всегда удачны.

У меня болят зуб, голова и сегодня День рождение. Ура! И эти факторы, конечно, влияют на мой текст.

А вместо сексуальной Прасковьи слово даю Илье Муромцу.