Уладский цикл: кровь, кишки и судьба героя

У меня тут снова случилось падение в ирландский эпос вообще и уладский цикл в частности. Вернее, никак из него выпасть не могу. 

Я попыталась написать короткую заметку об этой моей любви, не получилось. Слишком много всего, слишком много тем, про которые мне бы хотелось поговорить, всяких вещей, которые я считаю, просто ащщщ, какими крутыми.

Поэтому вот. Простыня текста. Про отрубленные головы, кровь-кишки-раззвездорасилово и про выбор своей судьбы.
(автор этой простыни ни в одном глазу не кельтолог, на научность не претендует, просто принесла тут вам своих впечатлений)

Осторожно, будет много цитат.

Отрубленные головы и другой контекст

- Эй, отойди от кабана! - воскликнул Конал.
- А у тебя какое право на него? - спросил Кет.
- У тебя есть право вызвать меня на поединок, - сказал Конал. - Я готов сразиться с тобой, Кет! Клянусь клятвой моего народа, с тех пор, как я взял копье в свою руку, не проходило дня, чтобы я не убил хоть одного из коннахтов, не проходило ночи, чтобы я не сделал набега на землю их, и ни разу не спал я, не подложив под колено головы коннахта.
- Это правда, - сказал Кет. - Ты лучший боец, чем я. Будь Анлуан здесь, он вызвал бы тебя на единоборство. Жаль, что его нет в доме.
- Он здесь, вот он! - воскликнул Конал, вынимая голову Анлуана из-за своего пояса.
И он метнул ее в грудь Кета с такой силой, что у того кровь хлынула горлом. Отступил Кет от кабана, и Конал занял его место.
- Пусть поспорят теперь со мной! - воскликнул он. Ни один из воинов Коннахта не дерзнул выступить против него. Но улады сомкнули вокруг него щиты наподобие большой бочки, ибо у плохих людей в этом доме был скверный обычай тайком поражать в спину.
Конал принялся делить кабана. Но прежде всего он сам впился зубами в его хвост. Девять человек нужно было, чтобы поднять этот хвост; и, однако же, Конал быстро съел его весь без остатка.
Коннахтам при дележе Конал дал лишь две передние ноги. Мала показалась им эта доля. Они вскочили с мест, улады тоже, и все набросились друг на друга. Началось такое побоище, что груда трупов посреди дома достигла высоты стен. Ручьи крови хлынули через порог. ("Повесть о кабане Мак Дато")

Как всякий уважающий себя архаический эпос, тексты уладского цикла - штука кровавая, местами откровенно стремная. Они населены королями и героями, отморозками и мудаками (пересекающиеся категории), трупы крошатся горами, кровь течет реками, женщины плачут, отморозки (читай - герои) снимают друг с друга стружку крупными ломтями, и все это с превеликим пафосом.

— Возьмемся за наши тяжелые грозноразящие мечи,— молвил Фердиад,— быть может скорей разрешат они спор наш, чем вчерашние удары копий.
— Пусть будет так,— отвечал Кухулин.
Длинный, увесистый щит взял в тот день каждый из воинов, да тяжелый, грозноразящий меч. Принялись биться герои, и каждый старался ударить, пронзить, поразить и повергнуть другого. С голову месячного ребенка были куски мяса, что вырубали они из бедер, плечей и лопаток друг друга. Так рубились они с рассвета до самого вечера, и тогда сказал Фердиад:
— Оставим это, о Кухулин!
— Оставим, коли пришла пора,— отвечал он.
("Поединок Кухулина с Фердиадом")

Для общего понимания, уладским циклом называют тот пласт ирландского эпоса, который посвящен подвигам Кухулина, Конхобара и пачки других самую малость менее эпических героев, уладов по происхождению (современный Ольстер). Уладские герои соревновались между собой в первенстве, воровали чужих коров, отбивали своих, враждовали с соседями, любили женщин где-то на рубеже I века до н.э. и I века н.э., подробности можно посмотреть по всяким специализированным изданиям. Всего скел (прозаических текстов со стихотворными вставками) что-то около сотни, если верить А.А. Смирнову.

Основное место среди них занимают те, которые посвящены подвигам Кухулина, самого эпического из эпических отмороз... героев, по имени которого уладский цикл еще называют циклом Кухулина.

Придет, придет могучий герой (с)

Если смотреть на уладский цикл именно как на историю Кухулина, это цельная, драматичная и даже лиричная история. Несмотря на хренову кучу веков, которые нас от нее отделяют, рассказывает она в целом о понятном, хотя и не всегда так и о том, что мы сегодня готовы принимать.

Кухулин, племянник короля уладов Конхобара, есть не во всех сагах цикла, специалисты предполагают, что поначалу именно Конхобар был основным протагонистом, но позже был оттеснен в сторону. Тут я целиком согласна, юный герой интереснее чем король, который иногда ведет себя как урод (см. "Изгнание сыновьей Уснеха").

Если взять и обобщить, то история Кухулина - это история о выборе, долге и судьбе героя.

В ту пору друид, что зовется Катбадом, обучал друидической мудрости восьмерых учеников к северо-востоку от Эмайн. Спросил один из них, дурные иль добрые знаки являлись Катбаду в тот день.
И отвечал ему Катбад, что слава и доблесть будут уделом того юноши, который примет сегодня оружие, но скоротечны и кратки будут его дни на земле. Услышал эти слова Кухулин, развлекавшийся играми к юго-западу от Эмайн, отбросил свои игрушки и направился прямо в спальню Конхобара.
— Да не оставит тебя всякое благо, о предводитель воинов,— сказал мальчик, как и пристало говорить испрашивающему милость.
— Чего ты желаешь, о мальчик? — спросил Конхобар.
— Желаю принять я оружие,— отвечал тот.
— Кто надоумил тебя, о мальчик? — снова спросил Конхобар.
— Друид Катбад,— молвил Кухулин.
— Дурного совета не даст он,— сказал Конхобар, и, препоясав Кухулина мечом, подал ему два копья да щит.
("Повесть о юношеских деяния Кухулина")

Эта история начинается с рождения Кухулина, отцом которого по разным версиям числится или Луг Длинной руки, или сам Конхобар. Мне, как читателю, нравится вариант с Лугом. Например, прадешука-фомор отлично объясняет удивительные превращения Кухулина:

...когда Кухулин приходил в боевую ярость, один глаз его так глубоко уходил внутрь головы, что журавль не мог бы его достать, а другой выкатывался наружу, огромный, как котел, в котором варят целого теленка.
("Болезнь Кухулина").

Если по-умному, эта "кривоглазость", а также изменение размеров, фонтан крови из головы и прочее, чем отличался Кухулин в приступе ярости, характеризуют его как героя, который не целиком принадлежит к миру людей. Если продолжать умничать, то можно вспомнить теорию о том, что ирландские боги возрождаются через своих сыновей в самом прямом смысле. На этом я умничать заканчиваю и продолжаю рассказывать.

История Кухулина архетипична чуть более чем полностью. Волшебное рождение, обретение имени, обретение оружия, обучение у волшебного наставника, подвиги, подвиги, подвиги, кульминация, смерть. С точки зрения современной этики, персонаж ни разу не безупречен, а местами даже очень сомнительной положительности.

Но - цепляет.

Путь, долг и выбор

Если судьба героя и предопределена Кухулину с рождения, как идти через эту судьбу он выбирает сам. И тут для меня как для человека, который сам придумывает истории, есть вопрос, крутой и интересный.

Это Кухулин сам выбирает свою судьбу или этого его судьба заставляет его сделать именно такой выбор?

Оставил Кухулин золотое кольцо для своего сына и наказал Айфе, чтобы пришел сын отыскать его, когда это кольцо будет ему впору. Имя же его будет Конла. И просил Кухулин передать сыну, чтобы тот никому не называл своего имени, никому не уступал дорогу и никогда не отказывался от поединка.
("Сватовство к Эмер")

Можете догадаться сами, кому именно не стал уступать дорогу семилетний Конла, когда отправился на поиски отца, и чем все это закончилось.

Кухулин берет себе имя "Пес Кулана", потому что это имя сулит ему славу. Идет за оружием в тот день, который обещает ему большую славу и недолгую жизнь. Он выбирает себе жену, ту, которая единственная его достойна. А потом возможность выбирать заканчивается.

Кульминация драмы в истории Кухулина наступает, когда коннахсткая королева Мэдб хитростью принуждает вступить в поединок с ним Фердиада, побратима Кухулина.

- О Фердиад,- сказал Кухулин,- не ладно, что вышел ты на бой-поединок со мной, побуждаемый Айлилем и Медб, из-за распри, что ведут они с нами. Никто из выходивших на меня доселе не добывал себе ни чести, ни выгоды, и ты тоже падешь от руки моей.
Еще сказал он Фердиаду, слушавшему его:
- Не выходи на бой со мною,
О Фердиад, сын Дамана!
Исход для тебя печален будет,
Многие гибель твою оплачут.
Идя на меня, ты правду рушишь.
Тебе смертное ложе уготовлю я.
Как другие, ты не избегнешь кары
- Геройских моих боевых ударов.
Сокрушат тебя моя сила и ловкость,
Не спасет тебя роговой твой панцирь.
Девушку, ради которой бьешься,
Не получишь ты, о сын Дамана.
Финдабайр, дочь королевы Медб,
Хоть прекрасна она лицом своим,
Хоть пленяет тебя ее красота,-
За битву тебе не достанется.
О ней, что ты ждешь в награду за бой,
Вот тебе слово мое правдивое:
Многие были уж ею преданы.
Многие погибли за нее, как ты.
Не нарушай же ты безрассудно
Нашей верности, нашей дружбы,
Не нарушай слова, нас связавшего,
Не иди на меня, о славный герой!
Пятидесяти воинам (о, безумные!)
Была уж обещана эта девушка.
Всех пятьдесят уложил в могилу я,
Они изведали правду копья моего.
Могуч был Фербайт, вождь смелых бойцов,-
Одним ударом свалил я его.
Славой великой был украшен Срубдайре,-
Не спасли его ни одежды, ни золото.
Если б мне обещали Финдабайр,
На которую вся страна любуется,
То, поверь мне, я не поднял бы
На тебя руку ради красы ее.
- Поистине, Фердиад,- продолжал Кухулин,- не должен был ты вызывать меня на бой-поединок, после того как, живя у Скатах, Уатах и Айфе, мы вместе ходили в каждую битву и сражение, в каждую схватку и боевую затею, в каждый лес и пустыню, в каждую темь и логовище.
("Бой Кухулина с Фердиадом")

Здесь возможность выбирать у Кухулина заканчивается. Остается только долг и судьба героя.

И еще кое-что о ней. Путь Кухулина - по большей части, это путь в одиночестве. Когда он разыскивает владения Скатах, он начинает путешествие со спутниками, с Конхобаром и Логайре Сокрушителем. Однако в середине пути они оставляют его. Войскам Мэдб при похищении быка из Куальгне он противостоит в одиночку - остальные улады поражены недугом, и только Кухулин, который еще не вошел в пору мужества, способен сражаться.

И навстречу смерти Кухулин тоже выходит в одиночестве. С положенными герою прямотой и бестрепетностью. Зато смерть к нему приходит на удивление разнообразна, в виде целого войска с героями, колдунами, друидами и другим эгегеем. Разоряя по дороге Улад, они приходят именно за ним. Потому что не будет Кухулина, и его земли не выстоят. Земли, впрочем, и так подвергаются разорению, и Кухулин выходит навстречу своей смерти.

История человека

— Лучше бы нам не выезжать,— сказал Лаэг,— ибо до сего дня не изменяла тебе сила, что получил ты в наследство от материнского рода.
— Нет уж,— ответил Кухулин,— поезжай вперед, ибо дело возницы — править конями, воина — встать на защиту, мудрого — дать совет, мужа — быть сильным, женщины — плакать. Поезжай вперед навстречу сражению, ибо сетования уже ничему не помогут.
Направо повернула колесница, и тогда испустили женщины крик страдания, скорби в жалости, зная, что уже не вернуться герою в Эмайн Маху.
("Смерть Кухулина")

При всей своей отмороженности Кухулин как персонаж остается человеком, которому можно сопереживать. Поэтому на выходе получается история очень персонализированная, почти личная, даже с учетом всех прочитанных мной вбоквеллов про бессмысленное и беспощадное воровство коров и отрубание голов.

Она о важном. О выборе без выбора, о том, что делай то, что должен, о том, чего стоит слава. Я иногда пытаюсь себе представить, каково это - жить так. Получается страшно. Но в этом что-то есть.