Суета вокруг Дозоров-2

Глава 2

Практиканты появлялись в НИИЧАВО с завидной регулярностью и разделялись на две категории. Первая, довольно многочисленная, на две недели прибывала из Китежградского маготехнического университета после второго семестра, слонялась по коридорам с совершенно круглыми глазами и этими же круглыми глазами несмело заглядывала в лаборатории. Знаний по специальности у них было примерно ноль, помощи от них в работе никакой, на хозработы послать нельзя – все вздыхали с облегчением, когда через две недели эта бестолковая орда покидала наконец читальный зал отдела научно-магической информации, где держала штаб-квартиру. Вторая категория появлялась в институте в сентябре и держалась до июня. Это были студенты четвертого и пятого курсов, выдержавшие уже довольно жесткий отсев, возмужавшие, кое в чем уже разбирающиеся, поэтому вполне пригодные для использования на не очень сложных работах. Пятикурсники в основном сидели в библиотеке, готовясь к защите диплома, а четверокурсники после обеда приходили в отделы и лаборатории, к которым были приписаны, а до обеда слушали лекции.
А поскольку лекции им читали не только корифеи, но и Витька, и Роман, и даже я, молодые люди мнили себя уже почти настоящими магистрами. Впрочем, по сравнению со мной они и в самом деле кое-что знали. Некоторые даже знали несколько больше меня – но, естественно, не во всех областях знания – иначе я не мог бы читать им маганализ. К счастью, они не подозревали, насколько я бездарен в традиционных разделах магии, и все еще взирали на меня с почтением. Я знал, правда, что перед началом семестра они громко возмущались, что маганализ читать им будет не Кристобаль Хунта, а какой-то А. Привалов. Потом, однако, им в головы пришло немаловажное соображение, что принимать экзамен будет тоже какой-то там А. Привалов, а вовсе не Хунта, известный даже за пределами НИИЧАВО своей беспощадностью.
Сегодня студенты были нездорово взбудоражены. Я излагал пример расчета на устойчивость за пределами пропорциональности, маркер за моей спиной выписывал на доске формулы, а в конференц-зале прямо на глазах нагнеталось напряженное внимание. Студенты рассматривали меня, как будто никогда до этого не видели. Не отводя от меня глаз, они перешептывались. Я услышал об грузовике, сделавшем сальто, но при чем тут грузовик, не понял, потому что расчет касался чего попроще – тонких металлических стержней. При желании, конечно, и грузовик можно вообразить в виде тонкого металлического стержня, но лично у меня никогда не хватало воображения, когда дело переходило к практике.
– Александр Иванович, – спросил вдруг один из студентов, – а почему нас не учат читать ауру?
Я поперхнулся на полуслове и какое-то время в полном недоумении смотрел на вопросившего. Вся группа – все восемь человек – напряженно смотрели на меня, как будто этот вопрос был для них вопросом жизни или смерти.
– А зачем? – наконец спросил я.
– Ну? – мой ответ явно поставил студента в тупик. – Чтобы знать, что за человека видишь перед собой.
– По ауре? – с недоумением переспросил я.
– Ну… По ауре, наверное, можно сказать, светлый волшебник передо мной или темный маг, – пробормотал студент. И ведь умный вроде парень, а несет какую-то ерунду.
– По ауре, дорогой мой, – авторитетно сказал я, как будто обладал опытом и знаниями по крайней мере Ойры-Ойры, – вы в человеке никогда не разберетесь. Вы можете узнать, в каком он настроении, выспался он или провел бессонную ночь в каком-нибудь кабаке, наконец, хочет ли он есть или только что пообедал, но понять, кто он – идеальный гражданин, выполняющий все законы общества, или же законченный преступник, вы не сможете никоим образом. – Вы можете не поверить, но я не выдумывал. О чтении аур у нас в институте упоминали только в анекдотах про разных шарлатанов, которые к магии приобщались главным образом посредством разукрашенной звездами мантии и самолично сотворенным на лазерном принтере дипломе об окончании каких-то магических академий. Одно время, правда, чтением аур увлеклись в отделе предикции, но быстро убедились, что хотя аура и дает информацию о сиюминутном состоянии человека, прогнозам о его будущем отнюдь не помогает.
– А как же вы определяете, где кто? – услышал я совсем несуразный ответ.
– Кто – кто? – равно несуразно ответил я.
– Ну, из какого кто Дозора?
Вопрос я не понял вовсе, однако ответил, напустив на себя авторитетный вид:
– Существуют методы.
Может, и не следовало бы так отвечать, от подобных ответов шерсть в ушах растет, но нынешнее поколение – совсем не то, каким были мы.
– Давайте займемся делом, – призвал я аудиторию к тишине и повернулся к доске, посмотреть, на чем мы закончили. Пока мы разговаривали, маркер, так и висевший у последнего написанного символа, от безделья начал шалить и нарисовал рядом с формулой симпатичного чертика. Я знал за собой, что рисую подобных чертиков, когда задумаюсь, но не подозревал, что способен скучать, пока меня отвлекают беспредметным разговором. Однако! Растем… Было чему порадоваться, но не хотелось. Настроение, витающее в конференц-зале, должно было разрядиться взрывом, а разрядилось пшиком, от этого, верно, и у меня на душе было как-то неприятно.
В кармане пискнули часы.
Я остановился, автоматически договорив фразу, посмотрел на ряд формул на доске, поймал маркер и, как обычно, засовывая его в карман, произнес:
– Продолжим в следующий раз.
– Александр Иванович!
– Да? – обернулся я.
– А сами-то вы кто?
– Я? – я удивился. – Я – Привалов Александр Иванович. Не дубль, если вы это имеете в виду. Показать документы?
– Нет, я не об этом. Вы Светлый или Темный?
– Как когда, – ответил я и вышел. 

больше - здесь:

Суета вокруг Дозоров